Погода стала ухудшаться. Вдали послышался рокот винтов вертолета, отчего оба сталкера присели и на время замерли. Небо из оранжевого стало превращаться в алое. Кипиш замедлил шаг, чтобы напарник смог поравняться с ним.

— Какой дождь будет? — спросил он, когда Феликс остановился за его спиной. — С кислотой?

Высокий сталкер помотал лопоухой головой из стороны в сторону:

— Нет: когда кислотный идет, как я заметил, температура не падает.

Кипиш кивнул.

— Послушай, — спросил Феликс, — ты хорошо знаешь этого Фана?

— Встречался несколько раз, но это не мой знакомый.

— Вот как?

— Да, Фан — хороший знакомый Клина. Не слыхал о таком?

Звуки вокруг стали затихать. Доносившиеся до сталкеров ранее жужжание летающей дряни, щелканье клопов, писк крысиных волков звучали все реже и реже. Вся живность старалась укрыться от предстоящих губительных осадков.

— Не слышал.

— Известный изгой. Один из лучших в этой местности.

— А почему Фан позвал тебя и меня? Ты ведь так и не рассказал.

— Да ничего нового для нас… Он хотел, чтобы мы некоторое время побыли проводниками.

— И куда лежит наш путь?

— На север.

Феликс хмыкнул:

— Ты доверяешь этому Фану?

— Плохого я о нем не слышал.

— Ладно: разберемся на месте. Давай двигаться дальше.

Кипиш кивнул, соглашаясь с напарником, и пошел, не пригибаясь. Его рост позволял этого не делать. По телу Феликса пробежала дрожь: становилось холодно.

* * *

В святилищах встречались разные люди, но законы этих «святых», как их называли, мест соблюдали все до единого. Иногда сюда забредали даже мародеры, чтобы пополнить запасы провизии, воды или боеприпасов. Здесь никто ни в кого не стрелял и даже не давал волю кулакам. За подобное нарушение правил можно было здорово поплатиться. Но это — лишь мелочь. В случае нарушения договора, согласованного давно и сообща, при встрече где-либо в другом месте нарушителя могли запросто убить, а труп оставить для соколов-падальщиков и прочей живности.

Под защитой стен святилищ люди отдыхали, не рискуя подвергнуться нападению, ремонтировали снаряжение, пополняли запасы воды и пищи, занимались меновой торговлей и делились сплетнями или полезной информацией. Именно поэтому никто не нарушал установленного порядка, который гласил, что помещения святыни являются чем-то вроде нейтральной территории. Но главное, святилища являлись единственной ниточкой, которая соединяла Зону и остальной мир. Здесь можно было заказать особый товар у торговцев и узнать последние новости из-за Мембраны. Хотя от подобной информации почти ничего не менялось. Важнее было то, что происходило внутри. И все равно считалось, что именно эти места связывают сталкеров с жизнью за пределами Зоны. Из любого святилища можно было даже передать послание на Большую Землю. Некоторые так и делали. Но большинство, попав сюда, забывали о прошлой жизни. Вероятно, у многих внутри теплилась надежда на возвращение, но каждый старался затолкать ее поглубже в себя. Покинуть Зону считалось чем-то из разряда чудес. А в чудеса здесь почти никто не верил. Они случались настолько часто, что стали обыденностью.

Продвигаясь по лесу, Клин почувствовал неприятный запах, резко ворвавшийся в ноздри. Он быстро огляделся: загрязненность окружающей среды повысилась. Это говорило о том, что рядом находился очаг. Скорее всего, новый, поскольку раньше здесь было чисто, хотя и народу проходило немало. Значит, рядом появилось несколько новых аномалий. Либо поблизости образовалась спонтанка с небольшим количеством идота. Изгой на несколько секунд задумался. Все его контейнеры забиты «черным идиотом», поэтому отправляться на поиски не имело смысла. Если это вообще образование идота. И потом, у него оставалось не очень много времени, чтобы укрыться от дождя. Последний, судя по небу, обещал быть щелочным. Однако Клин достал из сумки смятую потрепанную карту и поставил отметку недалеко от того места, где сейчас находился.

«По свободе надо будет проверить», — подумал изгой.

Он спрятал карту в сумку и двинулся дальше.

На подходе к святилищу изгой обнаружил Внутренность. Человек копошился в чем-то впереди себя, низко склонившись. Он никого и ничего не видел вокруг. Ну конечно, попрошайка, куда ему. Это отшельник или одиночка может превратиться в попрошайку, если сильно запустит жизнь, но вот попрошайка в кого-либо не переквалифицируется никогда.

Как и следовало ожидать, Внутренность попался без особого труда. Клин навел на спину попрошайки винтовку и негромко произнес:

— Не шевелись.

Человек замер. Не исключено, что это мог быть и не Внутренность, а кто-то очень на него похожий. Из этого следовало, что меры предосторожности все-таки следует соблюдать.

— А теперь медленно повернись, — приказал Клин.

Когда человек развернулся к нему всем корпусом, изгой опустил ствол и выдохнул:

— Так я и думал.

Остальной путь к святилищу они проделали вместе. Внутренность — попрошайка — мог спокойно существовать, ничего не делая и не рискуя жизнью. Его образ жизни был примитивен, пассивен и грязен: попрошайки питались отбросами и жили за счет помощи других. Странно было видеть его теперь так далеко от святилища или лагеря.

Они медленно, но верно продвигались к Фану. Этому способствовали навыки Клина. Попрошайка не мог совершить переход по пересеченной местности.

— Эй, Внутренность, ты чего здесь шаришься? — спросил вдруг Клин. — Обычно ваш брат добывает пропитание где-то возле харчевен, чтоб на халяву.

Он не скрывал неприязнь к попрошайке.

Ответа не последовало.

— Понятно. — Изгой улыбнулся.

Теперь они шли более свободно, потому что на подходах к святилищу опасность им не грозила.

— Только не надо думать, что я веду тебя под конвоем, — засмеялся Клин, — и не растрезвонь никому, а то тебя первого же и засмеют. Я тебя не держу: можешь идти на все четыре стороны.

Среди желто-коричневой травы показалась постройка из бетона высотой в полметра — остов святилища.

— Пришли, — выдохнул изгой.

И тут внезапно он почувствовал приступ тошноты. В глазах замелькали яркие искры. Внутренность, не испытывавший к сталкеру большой любви и все это время молчавший, не обращал внимания на насмешки Клина. Теперь же он испуганно посмотрел на изгоя. Тот остановился как вкопанный и слегка зашатался.

— Контролер, — прошептал Клин.

— Что?

— Где-то рядом притаился контролер, — еле выдавил вспотевший изгой, — на мозги капает…

Он приложил руку ко лбу.

— Клин, что такое? — Внутренность выглядел не на шутку испуганным. — Я не вижу ничего.