Полина устала от такой жизни. Обидно было за Лерочку. Имея свою квартиру, они не имели своего угла. Лера росла, Полина стала чаще болеть. Её мучили страшные головные боли. Никакие лекарства и лечение не приносили облегчения. После очередного избиения ей стало совсем плохо. У неё стало резко падать зрение.

В этом году Лере исполнится шестнадцать лет. Она стала очень похожа на свою мать в таком возрасте. Только в неуловимых чертах лица Полина видела черты молодого Валерия. Полина возвращалась с работы, когда около дома услышала шум, доносившийся из её квартиры и крики дочери о помощи. Около подъезда столпились бабушки — соседки.

— Полина, хорошо, что ты идёшь, а мы уже милицию вызвали. Девчонка твоя как резанная орёт, чего ему надо от дочери?!

— Сволочь, гадина! — вырвалось у Полины. Она взлетела на третий этаж пятиэтажки.

Лера заплаканная и испуганная стояла на диване, прижавшись к стене и отбивалась подушкой от невменяемого от беспробудной пьянки Леонида. По разорванному платью девочки она поняла, что происходит что-то страшное.

— Что?! Что он тебе сделал? — она кинулась к трясущейся дочери. Лера, увидев мать, бросилась к ней плача навзрыд.

— Мама, как же так? Что он говорит? Это правда?

— А что нет? — пьяный, с обезумевшими глазами Поляков вытер, рукой пену у рта, и, наливая в стакан остатки водки, заорал:

— Я тебя растил, шлюху подзаборную, а ты уважить не можешь, кобыла…

Он не успел договорить, как Полина подбежала к столу, схватила пустую водочную бутылку и ударила со всей силы его по голове.

— Всё это конец, я тебя посажу, гад, — закричала она.

Странно, но бутылка даже не разбилась о голову подлеца. Задев его по касательной, только рассекла бровь. Она хлынула и залила Полякову лицо. Он пошатнулся, не ожидая такой прыти от Полины. Поднял руку для ответного удара, но вдруг раздался звонок в дверь и тут, же вошёл милицейский патруль, который вызвали соседи.

— Что у вас тут происходит? — спросил сержант с автоматом наперевес.

— Что, не видите? — завопил Поляков, — жена жизни лишает. Она убить меня пыталась. Вы меры, давайте, принимайте!

Сержант вопросительно посмотрел на Полину и на Леру, потом, не поверив словам Полякова, спросил:

— Девушка, он, что вас обидел?

— Не успел, — ответила заплаканная Лера, — я его подушкой.

— Заявление будете писать? — Спросил у неё сержант.

— На кого, на меня? — Пьяно заорал Леонид, — так это она меня по голове, до крови, я буду писать! Бумагу дала! — Пьяно обратился он к Полине, — сейчас я тебя сажать буду!

— Сейчас, так сразу и посадим. Это тебя сучка облезлого, надо вниз головой в отхожее место посадить. Ещё один вызов и мы тебя точно посадим, тихо произнёс один из полицейских.

Пока полицейские разговаривали с Леонидом, Полина быстро собрала свои и вещи дочери, документы и они вышли с патрулём из квартиры.

— Я на вас жаловаться буду! А вы, шалавы, валите отсюда! — Кричал он им вслед, — и дорогу сюда забудьте!

Быстрым шагом мать с дочерью покинули посёлок.

— Мама куда мы сейчас?

— Даже сама не знаю, — они подошли к остановке автобуса, и присели на лавочку.

— Мама, почему ты мне никогда не говорила, что он мне не родной отец?

— Прости дочь. Не хотела тебе делать больно, а получилось, вдвойне обидела. Лера не знаю, что и делать. Я через неделю должна была лечь в больницу, совсем зрение теряю.

— Что я без тебя делать буду, мамочка? Может, опять в садик пойдём?

— Да нет, доченька, вчера меня по-хорошему попросили уйти из садика. Заведующая свою знакомую пристроила на моё место. Даже рассчитала сразу.

— Какое она право имеет?

— Имеет. Мне надо в больницу ложиться и инвалидность по зрению оформлять. Я уже и в этих очках ничего не вижу. Всё делаю наугад. Я бы сама ушла. Рискованно так с детьми работать.

— Мам, а кто мой настоящий отец?

— Считай, что его нет у тебя. Москвич, приезжал к своей бабушке из Америки. Там и остался. Жалко, хороший парень был. А какая отличная бабушка у него была, а я поспешила мать свою послушать. Сделала бы, как Нина Михайловна советовала, так всё по-другому было бы. Растерялась тогда я. Совсем зелёной девочкой была, только школу окончила. Да мать стыдила, что я без мужа с ребёнком на руках.

— У тебя все хорошие. И Полякова ты всегда жалела. Теперь вот прародитель мой и его бабушка хорошие.

— Не говори так. Это правда. Если бы я письмо от его матери не нашла, так и не ушла бы от Нины Михайловны.

— Так может, пойдём к ней? — Лера потащила мать, к открытой двери, подъехавшего автобуса, направлявшегося в Южногорск.

— Лера, ты, что? Как можно через столько лет заявиться к пожилой женщине?

— Ты же говорила, что она хорошая? Вот и проверим, какая она хорошая. Тем более, выбора у нас нет. Идти нам некуда.

Вскоре они стояли около дома Нины Михайловны. Она не сразу в измученной побоями и уставшей, полуслепой женщине признала, ту, влюблённую в её внука Лину. Но посмотрев на Леру, её сердцу что-то подсказало, что это её кровь. Так девочка была похожа на непоседу Валерку, каким был он в этом возрасте.

— Тебя как звать? — спросила она девушку.

— Валерия, как и отца, — заносчиво ответила она.

Нина Михайловна прижала её голову к своей груди, — что мы стоим? Проходите в свой дом.

До поздней ночи Полина рассказывала о своей жизни внимательно слушающим её Лере и Нине Михайловне.

— Ну почему ты ко мне не пришла? Разве я бы тебя выгнала? Так и жили бы, растили вместе Лерочку. Столько лет зря прошло. Я одна. Получается, что и ты одна всё это время была.

— Да, мама, ну ты даёшь? — Лера прижалась к бабушке.

— А Валерий объявлялся? Как он там? — Осторожно спросила Полина.

— Он так и не знает, что у него есть дочь? — поинтересовалась Лера.

— Нет, не знает. Так больше и не объявлялся. Ни письма, ни звонка.

Ладно. Теперь вас никуда не отпущу. Будем жить вместе!

Прошло несколько недель. Весна в городе набирала обороты. От аромата цветущих деревьев, сирени и жасмина, кружилась голова. Нина Михайловна приободрилась. За последние годы она впервые почувствовала желание жить в полную силу. Появились мечтания, планы на будущее. Полина успокоилась, посвежела. Решила после выписки из больницы подать заявление на развод с Поляковым. Лера сдавала экзамены в своей школе, каждый день, проделывая путь на автобусе от Южногорска до посёлка Приморский и обратно. Полина, вскоре, легла в больницу, благо она находилась в нескольких кварталах от дома Нины Михайловны, что давало возможность Лере каждый день навещать её. По вечерам бабушка помогала внучке с уроками, а потом они часами разговаривали. В основном рассказывала Бабушка Лере о её прадеде — капитане второго ранга, об убитом деде физике, о её отце Валерии.