В кафе было тихо, за соседними столиками сидели в основном женщины – они пили кофе, курили и тихо переговаривались между собой. Женщины в Болгарии совершенно не похожи на нас, русских. Во-первых, они намного миниатюрнее, стройнее и практически не носят платьев и юбок – одни штаны. Во-вторых, я заметила некоторую особенность – они гораздо менее открыты, чем мы, русские, подчеркнуто вежливы и держат дистанцию, и весь их внешний вид, начиная от взгляда и заканчивая манерой держаться, свидетельствует об их неистребимом высокомерии. Когда к ним начинаешь обращаться на русском (я уверена, что они отлично все понимают, поскольку многие учили в школе русский язык, это во-первых, а во-вторых, наши языки вообще очень близки), то многие, слыша простое обращение к ним, настораживаются, хмурят брови и говорят, что они тебя не понимают. Да просто не хотят понимать! Хотя некоторые охотно вступают в разговор, улыбаются, и, как правило, все без исключения произносят одну и ту же фразу, смысл которой сводится к следующему: я вас понимаю, но сказать ничего не могу…

Но мне не было дела до высокомерных болгарок. Пусть себе пьют кофе, тянут одну чашку целое утро! Мне надо было сосредоточиться и составить план действий. Для этой цели я положила утром в сумку блокнот. Ведь мало того, что мне надо было каким-то образом пристроить своих животных и кур, мне требовалось поехать в Софию, в немецкое консульство. Вот это было, пожалуй, самым сложным и опасным делом. Я боялась, поскольку моя болгарская виза была просрочена и меня вообще могли арестовать. Да и, учитывая щепетильность немцев, трудно было предположить, что мне светит шенгенская виза. Но в Германию мне уже хотелось. Да и деньги были у меня на руках. Не скажу, чтобы они прямо так уж жгли мне руки, но я понимала, что колесо закрутилось и, раз я согласилась принять эти деньги, значит, я просто обязана поехать в Мюнхен.

Живя в полной изоляции в деревне и ни с кем не общаясь, я ни у кого не могла спросить, как можно добраться до Германии. Обращаться с подобным вопросом к посторонним (да хотя бы к тем женщинам, дымившим тоненькими сигаретками за соседним столиком) было тоже как-то не с руки. Мне ничего другого не оставалось, как заняться этим непосредственно на вокзале, откуда частные фирмы отправляли микробусы, автобусы или просто такси в Европу.

Я допила кофе, расплатилась и вышла из кафе. Подумала, что таскаться с такими деньгами по Шумену опасно, а тем более, отправляться на вокзал, который кишит разношерстной публикой, среди которой непременно отыщется пара-другая карманников. Поэтому я вошла в первый же попавшийся мне на пути банк, открыла счет и положила на него четыре тысячи евро, после чего на такси добралась до вокзала. Весь нижний этаж здания автобусной станции, расположенной на одной площади с железнодорожным вокзалом, представлял собою ряд застекленных мини-офисов частных транспортных фирм, торговавших билетами в Германию, Францию, Голландию, Грецию, Турцию, Испанию, Италию. Я вошла в одну из таких стеклянных кабинок, увидела сидевшую за столиком девушку. Подошла к столику и вдруг поняла, что не знаю, что ей сказать, с чего начать разговор. На языке вертелось: «А нямам виза…» (У меня нет визы.) Она похлопает ресницами и пожмет плечами – ей-то нет дела до моей проблемы. Она может только оформить мне билет до любой европейской страны. Но для этого ей понадобится моя личная карта (самый главный документ всех болгар – пластиковая карта с личным номером). Или загранпаспорт. Это при условии, что я – болгарская подданная. А так я кто? Да никто! И звать меня никак.

– Моля. – Я присела на стул перед девушкой и заглянула ей в глаза. – Аз имам проблема. Голяма (большая) проблема. Аз нямам шенген-виза. Мне надо в Германию, понимаете?

– Разбирам, – тихо ответила мне болгарка, и несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

– Может, вы познаете кого, кто может отправить меня в Германия? Аз имам пари. (Я имею деньги.)

– Чакай малко (подожди немного)… – Она привычным движением поднесла телефон к уху, набрала номер одним нажатием. И я услышала быструю знакомую речь – она была, оказывается, турчанка. Из знакомых мне слов я уловила только «виза», «Алмания», «паспорт», «пари»…

– Чок тешекюр (спасибо большое). Гёрюшюрюз. (Увидимся), – сказала она напоследок в трубку, потом с самым серьезным видом обратилась ко мне: – Голям камион…

Я понимала. Речь шла о большой грузовой машине, фуре. Мне предлагалось поехать в такой огромной машине, в грузовом отсеке. Я и раньше слышала, как русских девушек переправляли таким образом из Болгарии в Турцию – на заработки…

– Хиляда ойро (тысяча евро), – сказала она мне извиняющимся тоном. – Имаш таки пари? (У тебя есть такие деньги?)

– Имам.

– След пет минути тука. (Через пять минут здесь.)

– Мои пари в банка.

– На Алмания – утре, сутринта (В Германию завтра, утром), – сказала мне девушка-спасительница.

– Добре, – согласилась я. Это было как раз то, что нужно. До завтра у меня была еще уйма времени, я успею собраться.

Минут через пятнадцать в офис заглянул молодой симпатичный турок. Увидел меня и уставился, как если бы мы с ним были знакомы.

– Ты – Наташа? Из Страхилицы? – спросил он, удивляясь, на вполне сносном русском.

– Да. Но я вас не знаю…

– Мой брат возит в ваше село хляб. Он казал мне за теб. (Он говорил мне про тебя).

– Слушай, я не хочу, чтобы кто-то из Страхилицы знал, что я собираюсь в Германию.

– Добре. Аз разбирам. (Я понимаю.)

Я не знала, как спросить его – а не обманешь ли ты меня, не выбросишь ли на границе, как мусор, присвоив себе тысячу евро? Но выхода у меня не было. Мы договорились, что завтра в восемь утра он заберет меня из Страхилицы на своей машине, я отдам ему деньги, а он меня пристроит в фуру своего друга, выезжавшего из Шумена в девять часов утра.

Он ушел, я поблагодарила девушку за понимание, вышла из стеклянного офиса и ощутила, что вся дрожу. На улице было холодно, пассажиры, поджидавшие свои автобусы, жались к стене или сидели на длинных скамьях и пили кофе из автомата. В воздухе пахло дождем, кофе и дымом сигарет. Мне стало по-настоящему страшно. И куда же отвезет меня фура? И что ждет меня на границе? Причем их не так-то и мало – границ! Сначала на румынской границе, затем – на венгерской, на австрийской. И хотя Болгария уже вошла в Евросоюз, некоторые границы еще не были стерты…

Кассирша в банке удивилась, когда я сказал ей, что собираюсь снова забрать свои деньги. У меня не было времени на оформление кредитной карты, поэтому мне ничего другого не оставалось, как снова взять купюры и сунуть их в хрустящий пакет (сделать это утром я бы не успела, банк открывался в девять). Я понимала, что по дороге в Германию я могу потерять все – неизвестно, что поджидает меня в пути.

В мои планы входило купить одежду.

Я зашла в большой торговый павильон неподалеку от кафе «Кристалл» – на Славянском бульваре есть два ориентира, «Русский памятник» и кафе «Кристалл», и если люди назначают друг другу встречи, то в основном именно там.