всё свободное время телевизор смотрит. Вот так!

– Ну и что? А вот мой вдобавок к телевизору ещё и газету читает!

– Но ты бы видел, как мой хозяин смотрит телевизор!

– Эка, невидаль! И как же это он его так смотрит? Вверх ногами что ли?

– Послушай, Пёс Драный, ты хоть и друг, но не смей так переворачивать моего хозяина, хорошо?

11

– Хорошо, хорошо. Извини, Бобик. Но как же он всё-таки его смотрит?

– А смотрит он внимательно, внимательно. Бывает, по часу шевельнуться не может. Во какая у

него выдержка!

– Зато мой, когда футбол смотрит, может так заорать, что в ушах десять минут звенит. Вот так-то! А

однажды он и меня рядом усадил, давай, мол, вместе поболеем. А чего там смотреть? Ну, ладно бы

ещё там собак показывали, которые кость друг у друга отбирают, а там ведь просто люди с мячом.

Сижу, тоскую, задремал даже незаметно от хозяина. А он как заорёт: «Го-о-ол!» Я испугался и в угол!

Так что хозяин только рукой махнул. «Ну, и сиди, – говорит, – там, если настолько бестолковый, что

футбола не понимаешь!»

– Значит, к телевизору ты равнодушен? – спросил Бобик.

– Конечно, – сказал Пёс Драный, – не нужна мне такая болезнь. Пусть уж лучше они сами ей

болеют.

– И я равнодушен, – признался Бобик. – Видно, не собачье это дело – телевизор.

Верное дело

По двору на длинном толстом ремне провели невероятно злого бультерьера.

– Странно, – сказал Бобик, – вот вроде бы тоже наш брат – собака, а общаться с ним совсем не

хочется – до чего ж свиреп. Зверь и зверь.

– Ну, так и что ж, – ответил Пёс Драный, – все мы произошли от зверей.

– И не только мы, – добавил Бобик, – люди так и вовсе обезьянами были. Только сейчас-то среди

них нет обезьян. А сколько зверей среди нас! Взять хотя бы этого бультерьера или другие породы

бойцовых собак. Они ведь могут загрызть кого угодно.

– Конечно, ведь они такие сильные, – даже с некоторым восхищением сказал Пёс Драный.

– А ты считаешь, у нас этой силы нет? Да просто они ещё звери, а мы уже собаки. Конечно, мы

тоже лаем и даже вроде бы нападаем. Но ведь главное-то наше оружие давно уже не зубы, а простой

лай.

– Бойцовых собак люди используют, как оружие против других людей, – сказал Пёс Драный. –

Значит, они тоже нужны.

– Не логично как-то, – возразил Бобик, – выходит, что одним людям они нужны, а другим совсем

наоборот. Но ведь когда-нибудь люди перемирятся между собой, и тогда этих собак-зверей отправят в

зоопарк. Не хотел бы я быть таким зверем.

– А кем бы ты хотел быть?

– Да тем же, кто и есть – просто другом.

– Да, – подумав, согласился Пёс Драный, – быть другом – это, пожалуй, самое верное дело. Не

очень-то приятно, когда тебя используют для чего-то плохого. А другом быть хорошо. Друзей

используют только для дружбы.

Улыбка хвостом

– Послушай, Пёс Драный, а ты не знаешь, почему мы машем хвостом, когда видим некоторых

людей?

– Ты хочешь сказать, что я тоже машу? – удивился Пёс Драный.

– А разве ты не замечал? Если нет, то давай проверим.

Ждать долго не пришлось. Во двор вышла хозяйка Пса Драного, которая с сумкой в руке

направлялась в магазин. Пёс Драный поднялся и радостно побежал ей навстречу.

– Ну, вот! – воскликнул Бобик. – Взгляни на свой хвост!

Пёс Драный оглянулся и увидел, что хвост его и впрямь приветливо машет из стороны в сторону.

– Странно, – сказал он потом, проводив хозяйку, – а я этого не замечал. Надеюсь, что я машу

хвостом только тем, кто мне нравится?

– Вот именно! – воскликнул Бобик. – С моим хвостом выходит то же самое. Как только я увижу

того, кто мне нравится – хвост машет сам. Однажды я пробовал его удержать – так это не выходит!

– Понятно, – сказал Пёс Драный, – значит, мой хвост потому и машет, что мне приятно кого-то

видеть. А если мне приятно кого-то видеть, мне хочется улыбнуться. А чтобы моя улыбка была

заметней, я улыбаюсь ещё и хвостом.

– Здорово! – воскликнул Бобик. – Представляешь, какая у нас, собак, широкая улыбка! Никто не

умеет так размашисто улыбаться, как мы!

Собачий секрет

Выбежав после обеда сытым, весёлым и бодрым, Пёс Драный увидел Бобика, печально лежащего

под берёзой. Печаль друга была столь велика, что и смотрел-то он куда-то в сторону.

– Что с тобой? – осторожно поинтересовался Пёс Драный.

– Ох, боюсь я, как бы мой хозяин ни о чём не догадался, – вздохнув, ответил Бобик.

– Неужели, всё же напакостил чего-то? – обрадовался Пёс Драный. – С почином!

– Да не напакостил я. Просто опасаюсь, как бы хозяин не догадался, что хозяйка относится ко мне

с большим уважением, чем к нему.

12

– С чего ты взял? И с чего это твоя хозяйка такая странная?

– Уж не знаю с чего, да только замечаю я, что в обед, она хозяину просто так, как бы, между

прочим, суп наливает, а мне всегда с поклоном. Она даже чашку мою на пол поставила, чтобы

наливать почтительней было.

Пёс Драный немного постоял, переваривая услышанное, и вдруг упал, словно его подкосило сразу

на все четыре лапы.

– Ничего себе! – испуганно произнёс он. – Так у меня-то ещё хуже! Моему хозяину хозяйка

наливает суп прямо за столом, а для того, чтобы мне налить да поклониться, специально к моей

чашке в угол подходит.

Некоторое время они лежали, озадаченно размышляя.

– И-и-и, – вдруг, как от зубной боли, взвыл Пёс Драный, – да дело-то ещё хуже! Она ведь и мясо

для хозяина покупает там, где все покупают, а косточки для меня специально ходит покупать на

самый край рынка. Да ещё и с продавцом ссорится. Однажды продавец говорит ей: «Ну, вы эти кости

прямо, как для себя выбираете». А она знаешь, что ответила? Она ответила: «Не ваше собачье

дело». Ты понимаешь?! Она моё собачье дело принимает, как своё. Как же я сразу-то не догадался!

Ну, Бобик, открыл ты мне глаза. А лучше бы не открывал. А если, и вправду, хозяин догадается? А

ведь мне так нравиться жить у них. Что же делать? Может быть, не есть мне эти рёбрышки? Может

быть, вообще от пищи отказаться?

– А, может быть, тебе вместе с хозяином за