Существование

Вообще пафос экзистенциалистского учения о субъекте можно представить так: отсутствие сущности, свобода выбора себя, ответственность, а также — бегство от свободы. Саму эту дилемму, сущность — существование, сформулировал Ж.-П. Сартр в знаменитой фразе «Существование предшествует сущности». Это означает, что человек рождается без всякого наперед заданного содержания. Он строит себя сам с нуля. Это радикальное утверждение, с которым научное мировоззрение не согласно, но экзистенциалисты не останавливались перед антисциентизмом. Вот какими словами пишет об этом Хайдеггер:

«Сущность» этого сущего лежит в его быть. Что-бытие (essentia) этого сущего, насколько о нем вообще можно говорить, должно пониматься из его бытия (existentia). «Сущность» присутствия лежит в его экзистенции. Выделимые этом в сущем черты поэтому суть не наличные «свойства» некоего так-то и так-то «выглядящего» наличного сущего, но всякий раз возможные для него способы быть и только это[25].

Основная идея экзистенциализма взята из феноменологии: человек конституирует свой смысл сам. Это касается не только смысла предметов, процессов и высказываний, как это было в феноменологии, но и смысла всей жизни. Экзистенциализм постулирует свободу. Свободный человек сам решает, как строить свою жизнь. Экзистенциалистские учения различаются отношением к трансценденции, исходя из чего делятся на религиозный и атеистический экзистенциализм. Однако для каждого из них важны такие проблемы, как смертность человека, его отношение к другим людям, его отношение к его собственному бытию, ответственность перед собой и перед самим бытием за свой выбор. У истоков экзистенциализма стоял С. Кьеркегор. От него идет само понятие «философия существования» (экзистенции). Далее следует назвать Ясперса. Заимствуя тройную структуру существования от Кьеркегора (а также более широкого понимания тело — душа — дух), он строит свою онтологию так: нижняя ступень — это физической мир, его изучает наука. Сам Ясперс по образованию был врач, так что отношение его к науке было не отрицательное, но и главным путем познания он ее не считал. Физический мир вообще не главное в его понимании жизни. На второй ступени находится экзистенция. Это мир человека, его отношений. Ясперс очень высоко ценит человеческую коммуникацию. Человек и философствует не в одиночестве, а в диалоге с другими людьми. Из вещей этого мира коммуникация — самая лучшая и важная. Третий уровень — мир трансценденции, мир Бога. Метод познания этого мира у Ясперса, как ни странно, называется метафизикой, хотя под этим он понимает просто философствование. Ясперс был человек, неравнодушный к религии, но до абсурдности веры, в отличие от Кьеркегора, не доходил.

М. Хайдеггер

В самом начале «Бытия и времени» Хайдеггер, прежде чем ввести проблематику времени, останавливается на пространстве и пишет, что бытие человека — это бытие-в-мире, или бытие-в. Однако было бы неверно говорить, что тут речь идет о физическом трехмерном пространстве. Оно, говорит Хайдеггера, не «присутствиеразмерно». Физическое пространство — это категория, а вот что говорит Хайдеггер:

«Понятость бытия-в-мире как сущностной структуры присутствия впервые позволяет вникнуть в экзистенциальную пространственность присутствия.»[26].

Бытие-в-мире — это не категория, это экзистенциал, то есть способ понимания бытия. Под миром он понимает то же, что Гуссерль понимал под «жизненным миром»: общественные, культурные структуры. Например, физический мир, в котором мы находимся — это такая-то аудитория на таком-то этаже в доме по такому-то адресу. Но наш жизненный мир — это философский факультет МГУ, такая-то группа, одногруппники, занятия и перемены, предметы, лекции, семинары и экзамены. Можно ли сказать, что мы находимся «в» этом мире? Это другое, непространственное измерение предлога «в». Иногда Хайдеггер пишет «при» мире.

Хайдеггер вводит понятие «забота», Sorge. Это понятие у него произошло от гуссерлевской интенциональности. Интенциональность Гуссерль часто объяснял на примере физических предметов, а Хайдеггер строит учение о бытии в мире, поэтому предметом заботы становятся дела, а не вещи. Вещи, наоборот, имеются в виде «подручности», мы не заботимся о них, пока они не сломались. Обращение с подручным как раз можно трактовать как манипуляцию без интенциональности. Забота в это время направлена на что-то еще. Можно сказать и без терминов, на обычном языке: орудия труда не обращают на себя внимания, в фокусе внимания находится цель.

Бытие дазайн в мире — это жизнь, деятельность.

«…само познание заранее основано в уже-бытии-при-мире как сущностном конститутиве бытия присутствия. Это уже-бытие-при есть ближайшим образом не просто оцепенелое глазение на голую наличность. Бытие-в-мире как озабочение озаботившим миром захвачено.»[27].

В этом Хайдеггер смыкается с деятельностным подходом, который развивался в психологии как раз в эти годы (например, Пиаже). Одновременно эта деятельность является и познанием. Здесь очень важное слово «открытый» (entdeckten) мир. Мир для нас исходно раскрыт, понятен, известен, мы «всегда уже» находимся в состоянии его толкования, его понятности. И только какой-то случай может заставить нас обратить особое внимание на мир. Стихийное бытие в мире — это такое бессознательное понимание, бессознательное знание.

Ближайший вид обращения есть однако, как было показано, не только лишь внимающее познание, но орудующее, потребляющее озабочение, у которого есть свое собственное «познание»… У греков был уместный термин для «вещей»: pragmata, т. е. то, с чем имеют дело в озаботившемся обращении (praxis)[28].

Основываясь на этой интуиции Хайдеггера, что деятельность и стихийное познание предшествуют сознательному познанию, отечественный философ Б.Г. Гутнер написал книгу «Образы удивления»[29]. Там он показывает, как то, что сначала было инструментом, становится предметом, и это происходит тогда, когда мы перестаем пользоваться этим стихийно, а некоторым образом отодвигаем это от себя. Тогда мы переходим из «всегда-уже-понятности» в некое состояние продуктивного непонимания.

М. Хайдеггер: Подлинное и неподлинное, Das Man

Хайдеггер пишет: к каждому обращен зов бытия, но не все его слышат. Отсюда естественно следует идея подлинного и неподлинного бытия. Подлинное бытие — это не пассивное раздумывание о бытии, как могло бы показаться. Человек всегда чем-то озабочен, и Хайдеггер не предлагает становиться индийским йогом. Отличие подлинного бытия от неподлинного он описывает на примере отношения ко времени. Со временем он практически отождествляет само существование субъекта, поэтому отношение ко времени — это отношение всегда к своему времени и к самому себе. Первично и важнее всего отношение к будущему.

Основанное в настающем бросание себя на «ради себя самого» есть сущностная черта экзистенциальности. Ее первичный смысл есть будущее[30]. Первичный феномен исходной и собственной временности есть будущее[31].

Подлинное отношение — это решимость осуществить в нем свой проект.