понял, если мы, просто так, вернемся обратно в 2017 год, я буду корить себя всю жизнь. Корить за то, что был здесь, и не сделал ничего, чтобы защитить корейский народ от тех бед и страданий, о которых здесь, сейчас, никто не подозревает, но которые всем еще предстоит пережить.

Перемещение обратно, в будущее, опять не состоялось. Программа работала в своем привычном режиме, соглашаясь с любой командой, но наотрез отказывалась менять окружающую действительность. После нескольких неудачных попыток ребята загрустили, и только Кевин поклялся вычислить этот загадочный алгоритм перемещения, и теперь, оставшись в гордом одиночестве, бомбил искусственный интеллект хитро сформулированными запросами и командами.

Сценарист взял на себя обязанности дежурного по кухне, и ушёл оживлять найденную в покинутом лагере печку, а Симона с Джонни отправились на крышу, устанавливать и подключать камеры наружного наблюдения, где их и застал потрясающей красоты весенний закат.

— Отменить войну — хорошая идея, вместе мы обязательно что-нибудь придумаем…

Глава 11

Все мы твари Божьи, но некоторые — совсем уж, твари…

Истинное лицо — всегда то, которое хуже.

Сценарист, растопив очаг в заброшенном лагере, и поставив на огонь ужин, пытался решить ту же проблему.

Над путешественниками дамокловым мечом висела угроза оказаться через семь месяцев в эпицентре десантной операции японской армии. Впрочем, и за полгода до неё, при наличии вольно шастающих в окрестностях военных агентов, и активно проводимых приготовлениях к вторжению, безопасностью здесь, вовсе не пахнет. И что делать? Эвакуироваться? А если изменение локализации сделает невозможным обратное перемещение?

Искать защиту у «сильных мира сего»? У каких? Корейский правитель Коджон, гордо именуемый императором, — фигура номинальная, не обладает ни малейшим влиянием на происходящие события, прячась от политических невзгод в российской миссии в Сеуле.

Логичным было бы, обратиться к Российскому императору, войска и флот которого реально противостоят японцам, если бы не одно НО… «Многие знания — многие печали». Сценарист, на свою беду, был знаком с дневниками будущего «царя-страстотерпца», поэтому русский царь совсем не походил на того, на кого можно опереться.

У любого нормального человека личные записи Николая Второго вызывают оторопь и подозрение в подделке. Такие откровения могут принадлежать перу юного гимназиста, закомплексованной курсистки, контуженого прапорщика в отставке, но никак, не правителю одной шестой части суши.

То, что в начале XX-го века творило венценосное семейство Романовых, трудно назвать иначе, чем полной потерей адекватности. По их милости «корабль Российской империи» швыряло на геополитических волнах, как пьяного, но всё печальное заключалось в другом. Подавляющее большинство пассажиров первого класса этого корабля представляло собой пугающий симбиоз беспринципных, циничных, ловких коррупционеров, и, одновременно, слабоуправляемых, и неисправимых личностей, когда дело касалось «службы государевой».

Многие, в основном, военные представители элиты, честно служившие Отечеству, терялись на фоне вороватых классовых собратьев. Эти, «приближённые» к монаршей семье деятели, изрядно вкусив казённых плодов, были ходячими примерами коррупции, жадности и безнаказанности.

Нарваться на подобного «кренделя» было легче лёгкого, что означало абсолютно непредсказуемые последствия. Самым счастливым для них вариантом стало бы полное игнорирование обращения непонятных, а значит подозрительных «пришельцев». Особо рьяный служака мог запросто упаковать «источник беспокойства» в «места не столь отдалённые». Самый же ушлый и вовсе мог продать «по случаю» «нашим западным» партнёрам.

В порту Чемульпо, с намёком на собственные «особые интересы» обозначали своё присутствие практически все великие, на тот момент, державы. На рейде стояли военные корабли Англии, Франции, США и других стран. Но эти варианты были еще хуже. Несмотря на всю гнилую сущность обитателей российских «коридоров власти», по сравнению со своими коллегами из «цивилизованного мира», они выглядели исключительно честными и порядочными людьми. Скелеты в шкафах российской монархии меркли, на фоне содержимого мебели монархов «просвещенной Европы».

Зная количество заказных похищений и убийств, совершённых «от имени, и по поручению» «партнеров», на счету которых к началу XX-го века было пять российских царей, в их сторону не хотелось, не только смотреть, но даже думать. В лучшем случае посадят в клетку и будут выпускать на цепи за «бананами» для «сахиба». А скорее всего, выпотрошат и придушат, хотя бы для того, чтобы другим не досталось.

Идеальным вариантом для путешественников было бы объявление Кореи, или хотя бы этого порта, демилитаризованной зоной. Только каким образом у этих задиристых держав можно отбить желание воевать, если они уже понастроили пушек, корабликов, и твёрдо уверены, что штыком можно решить все, даже не решаемые проблемы?

Интересующегося историей Сценариста всегда удивляло, «какого, такого рожна» эти страны вцепились в Корейский полуостров, и больше сотни лет рубились за него так, будто там хранился «гроб Господень», а также сокровища инков, и копи царя Соломона. И уж, совсем непонятным было участие в этой свалке Российской империи, которая с упорством дятла долбилась в этот дальневосточный узел со второй половины XIX-го века, имея в тылу абсолютно неосвоенные, и неухоженные просторы Сибири и Дальнего Востока. С таким энтузиазмом монархии стоило бы цепляться за Аляску, за поселение «Форт-Росс» в Калифорнии, с их пушниной, золотом, и гораздо более перспективным стратегическим положением.

Что забыла Россия в Корее? Лесные концессии на реке Ялу? А что, собственной тайги было недостаточно? Незамерзающий порт на Тихом океане? А чем не по нраву Находка? — всего в пятидесяти милях от Владивостока, под боком которой, имеется богатый Сучанский каменноугольный бассейн, снимающий вопрос бункеровки, как военного, так и торгового флота. Огромные деньги — более пятисот миллионов золотых рублей, затраченные на кратковременную аренду у Китая (!) Порт-Артура и порта Дальний. Они дали бы намного больший эффект, будь они вложены в собственную инфраструктуру в Приморье.

Если, по мнению Микадо: «Корея — это нож, направленный в сердце Японии», а для короля Британии — даже тихоокеанские чайки казались угрозой его колониям, то для императора России корейский проект — это исключительно амбиции, которые, как член длиною в метр — очень круто, но абсолютно бесполезно, а в положении, в котором оказалась правящая династия России в начале XX-го столетия, ещё и смертельно опасно.

Одним словом, обращаться за помощью из числа власть предержащих в этом мире было не к кому. Сейчас, в начале XX века, безраздельно доминирует убеждение, что ради счастливого будущего надо убить всех «плохих», и тогда останутся только «хорошие». В это свято верят и революционеры, и консерваторы. Они жизнерадостно «умножают на ноль» всех, имеющих несчастье родиться у «неправильных» родителей. Эти энтузиасты легко превратят любую технологию будущего в оружие массового поражения. Так пусть же, это произойдёт