Все три женщины выстроились перед Джорджем, словно готовые к бою рыцари перед барьером на турнире.

– Я знаю, что Генри Стаффорд заключен в Тауэр, – начал было он. – Но ему до сих пор не предъявили никаких обвинений. Он…

– Мы говорим не о лорде Генри, – перебила его мать. – Проблема в Букингеме. Этот человек непредсказуем. Точно таким же был и его отец. Он честолюбив, горд, вспыльчив. Ничего хорошего из объединения с семейством Стаффордов не выйдет.

Как и ее собственная родительница, мать Джорджа при своем хрупком телосложении была наделена сильным характером. Она была чуть выше старухи, и годы пока еще не наложили на нее свой разрушительный отпечаток. Она сложила руки перед собой, но в остальном в ее внешности не было и намека на кротость.

– Король одобрил эту партию, – сказал в свою защиту Джордж.

Бабка и мать обменялись многозначительными взглядами, смысла которых он понять не смог, хотя и догадывался, что в них таится нечто не очень лестное для короля Генриха. Во взгляде Нэн было чуть больше сочувствия по отношению к брату.

В свои двадцать пять лет сестра Джорджа была самой молодой среди благородных фрейлин. Будучи графиней Дерби, она вместе с леди Анной служила при дворе и поэтому знала ее гораздо лучше, чем мать и бабка. Джордж подумал о том, чтобы призвать Нэн на помощь. Но если претензии его родных были, собственно, не к леди Анне, то какой от этого прок?

Он попробовал другую тактику.

– Не так уж и плохо, что самый видный вельможа в королевстве желает видеть меня своим зятем. Но помимо этого я нахожу леди Анну чрезвычайно милой дамой и сочту за счастье связать с ней свою жизнь.

– Ты не должен позволять плотскому влечению влиять на принимаемые тобой решения, Джордж, – возразила ему мать.

Боже праведный! Было смешно слышать это от нее. Его мать своевольно вышла замуж, как только умер старый король, надеясь в неразберихе, царившей до тех пор, пока не установилось новое правление, избежать наказания за замужество без высочайшего дозволения. Да, она уже вдовствовала целых три года и была достаточно взрослой, чтобы знать, что ей нужно. Однако некоторые из ее сыновей видели в ее новом супруге, Ричарде Сэшеверелле, лишь охотника за богатым приданым.

Мэри, мать Джорджа, будучи единственной наследницей титула баронов Хангерфорд, владела значительным состоянием. К ней по-прежнему обращались как к леди Хангерфорд, а не как к леди Гастингс или госпоже Сэшеверелл, поскольку титул Хангерфорд был более знатным, чем два последних.

Джордж, как правило, воздерживался от замечаний по поводу ее повторного замужества. Свою мать он обожал. Она позаботилась о том, чтобы он получил превосходное образование, к которому стремились далеко не все аристократы. После смерти отца став воспитанником короны, Джордж поселился при дворе, а его мать переехала жить в их лондонский дом на Тэймз-стрит, чтобы быть к нему поближе. В то время ему досаждала ее опека, но даже тогда он понимал, что ею движет материнская любовь.

В любви своей бабки Джордж был не уверен. По правде сказать, она его пугала. Ей было без малого семьдесят лет, но она оставалась необычайно подвижной для своего возраста и умела обратить трость в грозное оружие. Первым мужем бабушки был лорд Хангерфорд, дед Джорджа, и она до сих пор носила этот титул. Второй ее супруг был всего лишь рыцарем. Третьего мужа, Хью Вогана, даже не посвятили в рыцари ко времени бракосочетания, состоявшегося за несколько лет до рождения Джорджа. Он слышал эту историю так часто, что помнил ее наизусть. Его бабка, вдова барона и дочь графа, вышла за простолюдина, восхищенная его мастерством на ристалище. В те времена Хью Воган был непобедим на рыцарских турнирах.

Сейчас в ведении Вогана были узники короны, заключенные в лондонском Тауэре. Джордж полагал, что он, вероятно, был одним из тех, кто руководил арестом и заключением лорда Генри Стаффорда в темницу. Прищурившись, Джордж направил на бабку суровый взгляд в ответ на такой же взгляд с ее стороны.

– Вам известно что-либо компрометирующее Стаффордов? Букингем готовил заговор против короны?

Ходили различные слухи. На многие из них можно было не обращать внимания. Но бабушка была дочерью третьего графа Нортумберленда. Элеонор, жена герцога Букингема, и ее брат, нынешний граф, были ее племянниками. От своего мужа и родственников она получала не меньше сведений о государственных тайнах, чем иной министр. Ей, должно быть, известно, правдивы ли слухи о том, что Букингем стремится занять престол, а Генри участвовал в заговоре, целью которого было возвести на трон его брата вместо короля Генриха Восьмого.

– Итак? – потребовал Джордж, видя, что бабушка сомневается, стоит ли говорить.

– Я слышала только то, что некоторые из слуг моего племянника полагают, будто Букингем должен стать лорд-протектором[5], поскольку наш новый король слишком молод. И что сам Нортумберленд должен быть наделен властью над всеми землями севернее реки Трент.

– Король Генрих обладает всем необходимым, чтобы управлять государством. Никакого отношения к возрасту это не имеет.

Хотя его величество не достиг совершеннолетия ко дню смерти своего отца, ему удалось убедить Тайный совет, что он не нуждается в опеке регента. В любом случае Букингем никогда бы им не стал. Советники предлагали взять на себя эту обязанность бабке короля, леди Маргарет Бофорт, графине Ричмонд. Но, как оказалось, то, что король сразу же взял власть в свои руки, было к лучшему. Леди Маргарет умерла от старости всего через несколько дней после коронации своего внука.

– Видимо, его величество достаточно возмужал, несмотря на свой возраст, – неохотно признала бабушка, – но он все еще слишком молод и нуждается в некотором руководстве, так же как и ты, мой мальчик.

Джордж вдохнул поглубже. Ему не хотелось расстраивать мать и бабку, но право выбора жены он оставлял за собой.

– Я достаточно взрослый, чтобы принимать решения самостоятельно.

– Не пристало взрослому мудрому человеку жениться не подумав, – прямо заявила ему мать. – Много ли времени ты провел вместе с леди Анной? Узнал ли ты ее вкусы и пристрастия? У вас есть какие-либо общие интересы? Все это намного важнее для семейной жизни, чем нетерпеливое желание утолить жгучее взаимное влечение.

Она помолчала. В ее глазах промелькнул огонек.

– Хотя не могу не признать, что гармония в постели несравненно приятнее, чем ее отсутствие.

Джордж ощутил приливающий к щекам жар и порадовался тому, что его кожа потемнела от солнца. Мало того, что его родственницы им помыкают, они могли бы еще и получить подтверждение того, что своими откровенными высказываниями способны вызвать его смущение. Поскольку его мать в сорок один год была достаточно молода, чтобы получать удовольствие от взаимоотношений с мужчинами, о ее возрасте Джордж старался вообще не думать.