К ней Даша и зашла перед тем, как отправиться на службу.

– Привет, – поздоровалась она, внимательно рассматривая соседку, живущую под ней.

Сколько ей лет? Вообще непонятно! И тридцать можно дать, и все пятьдесят. Среднего роста, худощавая. Следит за собой.

Даша не раз видела, как Тая утром, отпустив пса, спешит к тренажерам на спортивной площадке в их дворе. Лицо гладкое, почти без морщин. Но их отсутствие всегда казалось Даше каким-то искусственным. Пластика? Возможно.

– Привет! – Тая вызывающе вздернула подбородок. – Обиделась, что по стояку застучала?

Даша промолчала, рассматривая спортивный костюм, который Тая не успела снять после прогулки. Недешевый. Почти новый. Кем она работает? На что живет? Она ни разу не видела, чтобы Тая куда-то спешила по утрам, а вечером возвращалась. Работает дома? Может быть.

– Не обиделась, – тряхнула она головой, прогоняя наваждение.

Дурацкая привычка прогонять людей через мозговой сканер. Профессиональное. Это уже не искоренить.

– Ты посудой гремишь. А пес волнуется. Скулить начинает. Пришлось по батарее громыхнуть. Извини, – ее ладонь с аккуратными ноготками легла на грудь, – если что не так.

– Все так, Тая. Я не за этим.

– А зачем? – мастерски выполненные брови соседки с первого этажа полезли вверх, она отступила от двери. – Да входи ты, чего топчешься!

Даша вошла, огляделась. Мебель светлая, почти белая. Недорогая, но подобрана со вкусом.

«Дышится легко», – как охарактеризовал бы Зайцев. Он не терпел тяжелой темной мебели. Именно такой его жена забила всю их квартиру.

– Я быстро. Убегаю на службу, – предотвратила она всяческие попытки Таи затащить ее на кофе. – Помнишь, до того как камеру у нас поставили, машины на стоянке вскрывали?

– Помню, а как же! – фыркнула Тая. И кивнула себе за спину. – Мой Любимка почти каждую ночь волновался.

– Ты не рассказывала, – удивилась Даша. – Вернее, утверждала, что ничего подозрительного не заметила.

– Пойми правильно, – округлила глаза соседка. – Ляпнешь лишнего, пристанете. И покоя не будет. Вы ведь такие.

Она осторожно улыбнулась. Глаза смотрели внимательно, но без тревоги.

– Хорошо. Проехали мотивы, по которым ты умолчала. Дело прошлое. – Даша задрала взгляд к потолку: сложный, несколько уровней, целый каскад светильников. – Сейчас мне скажи, что вы с псом видели?

– Что можно было увидеть в такой темноте? – фыркнула Тая. – Это сейчас освещение сделали и камеру воткнули. А тогда… Что мне тебе рассказывать, ты сама тут живешь.

– Ну да, ну да. А слышали что?

– Любимка слышал, волновался, – повторила она. – Я пыталась вслушиваться, но я ведь не собака. Так, шорохи какие-то. Пик-пик…

– Что за пик-пик?

– Ну, такие звуки, когда сигнализацию отключают. Каждую ночь такая ерунда. А наутро следы вандализма. А я что? Я не обязана следить за чужими машинами. Извини, Даша, но ты меня понимаешь, нет? Может, мне показалось, а я людей в заблуждение вводить стану!

Даша задумалась.

Значит, каждый раз, как случиться автомобильному взлому, собака Таи волновалась. А сама Тая слышала характерный звук отключаемой сигнализации. Такое возможно, если иметь специальный прибор, сканирующий сигналы с близкого расстояния. То есть бомжами здесь и не пахло. Откуда у бездомных такая аппаратура?

И опять…

Рисковать почти каждую ночь только лишь для того, чтобы забрать из машины памперсы или резиновые тапки? Как-то глупо.

– А может, взломщики тут руку набивали, а? – Тая смотрела на нее, азартно поблескивая глазами.

– В смысле?

– Ты вот только что сказала, что риск каждой ночи не оправдан.

Она произнесла все это вслух? Обалдеть! Никакого контроля!

– Сказала.

– И я говорю, что эти взломщики могли тут тренироваться перед серьезным делом. Руку набивать. А крали всякую чепуху, чтобы к ним серьезно не цеплялись. Махнули рукой и сочли шалостью. Могло такое быть? – Ее розовый язычок стремительно обмахнул губы. – Никто ведь ни разу даже экспертов не вызвал. Даже ты!

Не вызывали, точно. И она отмахнулась, обрадовавшись тому, что ничего не пропало.

– Коля из соседнего подъезда было пытался, – рассказывала Тая, очень красиво жестикулируя. Ни дать ни взять – дирижер. – Но участковый его просто вежливо послал. И возмутился еще. Тебе, говорит, делать нечего, как из-за пакета с продуктами людей от серьезных дел отрывать. Коля и сдулся. Потом еще молодые ребята, живут рядом с колясочной в крайнем подъезде, пытались заявление написать. У них детское кресло стащили. Так участковый опять же отговорил. Да и кресло нашлось через два дня.

– Где? – вытаращилась Даша. Ей ничего об этом было не известно.

– У мусорных контейнеров. Аккуратненько там поставили. На пакетик. Уроды! Можно подумать, кто-то после этого своего ребенка в него посадит.

– Не посадили? – рассеянно отозвалась Даша.

– Не знаю. Вряд ли.

Тая умолкла, поглядывая на гостью с нетерпением. Ей наверняка не терпелось снять спортивный костюм. И выпить наконец кофе, на который она зазывала Дашу.

– Ладно, я пойду. Спасибо тебе. – Она взялась за дверную ручку, потянула дверь на себя. – Если вдруг что вспомнишь, сообщи, идет?

– Без проблем, – пропела ей в спину Тая и поспешила запереть за ней дверь.

Может, и обычно заперла, без торопливой суетливости, а ей это просто показалось. Ее ведь медом не корми, дай кого-нибудь заподозрить.

Она послушалась советов Зайцева. Отдала на экспертизу мамины ключи. А еще дезодорант, валявшийся в бардачке год уже, наверное, и упаковку влажных салфеток. Все это было в машине на момент взлома. И всего этого касались взломщики. Если догадались быть в перчатках, результата не будет. Если нет, то это будет прорывом.

Она надеялась и надеяться боялась. Потому нервничала и щелкала авторучкой, рассматривая располосованное голыми ветками небо.

Ближе к обеду из лаборатории позвонили.

– Тебя. – Володя прикрыл трубку внутреннего телефона ладонью. – Ты здесь или ушла?

Даша уже стояла у двери в куртке, собираясь пообедать. Она вопросительно вскинула брови.

– Кто?

– Эксперты.

Она в два прыжка очутилась у его стола, вырвала телефонную трубку у него из руки, крикнула:

– Да.

– Дарья Дмитриевна, это Соколов, – вежливо представился эксперт.

– Да, да, слушаю! Есть результаты?

– Кое-что есть, – отозвался он привычно тихим голосом. – Это…

– Что по отпечаткам? – нетерпеливо перебила она.