– Я знаю, где лежат запасные.

– Ты не думаешь, что Роме будет нелегко туда возвращаться?

– За него не волнуйся, он справится. А пока я буду есть вторую порцию, – протянул он мне тарелку, – расскажешь мне, во что вы встряли.

– Я тут не причем, – буркнула я ему в ответ, накладывая гарнир и новую порцию куриного мяса.

– Поздно, ты уже в нашей команде.

– Команде неудачников?

– Бандитской группировке.

Этого еще не хватало! Хоть волком вой.

– Ну, и что у нашего босса за хобби? – спросила я.

– Я – киллер.

– Блеск, – рухнула я на стул напротив. – Ты поэтому инсценировал свою смерть? Тебя рассекретили?

– Не совсем. Помнишь смерть чиновника на мосту?

– Это был ты? – мои брови поползли вверх.

– Я.

– Попасть в цель с такого расстояния нереально! Криминалисты вели перерасчеты месяц и не могли понять, откуда конкретно был совершен выстрел.

– Все реально, просто у этих ваших криминалистов руки из одного места. В общем, кто-то слил мое «логово», и мне пришлось покинуть страну, временно.

– Все ясно. Значит, за рулем тогда, у «Диаманта» был не ты?

– Нет, там был стукач.

– Он, что же, признал свою вину и притворился тобой? – вздернула я бровь.

– Нет, я его скотчем к рулю примотал, а сам выскочил за одним из поворотов.

Я покачала головой, в очередной раз поражаясь своему везению и глупости, налила себе кофе и рассказала всю нашу историю: про усыновление, про мента, флешку и робота, и то, что знала о смерти Ромкиных родителей. Вплоть до сегодняшнего случая.

– Пошли посмотрим?

– Что-то не хочется, – передернула я печами.

– Хуже уже некуда. Заодно и скопируем информацию на еще один носитель, – извлек он ключи от машины с брелками.

Одним из брелков оказалась вполне обычная флешка.

– Всегда наготове? – поинтересовалась я саркастически.

– В нашей профессии по-другому никак, – усмехнулся Максим, поднимаясь и сгружая тарелку со стаканом в раковину. – Кстати, и я бы от кофе не отказался.

– Тоже мне профессия, – буркнула я, потянувшись за чашкой.

– Привыкай.

– С чего бы это? – возмутилась я, наливая кипяток.

– Ну, ты же не думаешь, что я вас покину так быстро? И вообще, может, я тоже хочу, чтобы меня усыновили?

Я перевела на него недоуменный взгляд. Дядя и племянник! Два сапога пара. Мало того, что похожи, так еще и мыслят одинаково.

– Юль, – окликнул меня Максим, вырывая меня из ступора. – Поставь чайник, обваришься. Весь стол залила, – подошел он ко мне быстро, в тот момент когда горячая вода с крышки стола потекла мне на босые ступни.

Я зашипела от боли и подпрыгнула, отдавив, в свою очередь, подобравшемуся ко мне Максу ногу.

– Дьявол! – выругался он, выхватывая чайник из моих рук и водружая его на плиту. – Это становится опасным! Черт с ней, с кружкой. Твой допью. Пошли.

Дядя подхватил меня (все мои килограммы!) на руки и отнес в зал, усадив на стул. Он потихоньку взял из рук Ромки игрушку, которую тот обнимал по привычке, и положил передо мной.

– Так, подруга, не тормози. Доставай флешку и открой пока. Я Ромку в комнату отнесу.

– Хорошо, – смущенно ответила я.

Никто еще не носил меня на руках, и мне это очень понравилось. А, блин, черт! Что ж ты мне в мысли лезешь не в том качестве, каком следует? Я продолжала смотреть на то, как Макс бережно подхватывает Ромку и несет его в соседнюю комнату, как играют мускулы на его руках. Господь всемогущий, сохрани мне рассудок! Как мало женщине надо для счастья.

Я вставила флешку в картридер и открыла.

– Что это? – спросила я тихо сама у себя.

Передо мной открылись списки… Много списков. Исполнители терактов: перечень состоял из сотен представителей.

Места: Московская область: аэропорт «Домодедово», Коломна и другие. Волгоградская область, старые заметки: железнодорожный вокзал города Волгограда, троллейбус пятнадцатого маршрута, декабрь две тысячи тринадцатого года. Отметка: выполнено. Парад Победы, Мамаев Курган: дата девятое мая две тысячи семнадцатого года. Отметка: в разработке. Хабаровск, торговый центр «Большая Медведица». Дата: декабрь две тысячи шестнадцатого. И другие…

Заказчики: вот тут у меня глаза полезли на лоб.

– Не может быть!

– Может, – раздалось у меня над ухом, заставив подскочить.

Макс оперся руками на спинку стула и всмотрелся в экран. С меня пот катился, казалось, ручьем.

– Это что же выходит? Оборотней в погонях больше, чем в детективах пишут? А эти чиновники?! Я за этого гада голосовала! – ткнула я в экран пальцем.

– Да, Владимир Владимирович не обрадуется. Делаем вот что, – вставил Макс свою флешку, начиная копирование. – Сейчас собираем вещи, а с утра пораньше переезжаем. Подумаем, через кого мы могли бы передать эту информацию до самого верха. Или как нам самим это сделать.

– Максим, – позвала я. – Мне страшно.

Я развернулась и уткнулась носом в его шею, пуская слезы. Крепкие руки подняли меня и перенесли на диван. Макс сел сам и расположил меня на своих коленях.

– Не реви, дурочка. Я же сейчас с тобой.

– Почему только сейчас? – всхлипнула я.

– А ты все-таки решила меня усыновить? – усмехнулся брюнет.

– Шолохов, ты… – не нашлась я с ответом.

– Да? – подтолкнул он меня.

– Спасибо тебе.

– Нет, детка. Одного спасибо мало, – повернул он мое заплаканное лицо к себе. – Ну же, поцелуй меня.

Сердце пропустило удар. На лице Макса красовалась нежная и в то же время торжествующая улыбка. Его насыщенно серые глаза смотрели на меня неотрывно и ждали ответа. И он был. Крепкий и страстный, отчаянный и беззащитный. Я крепко притянула Макса за шею, будто боялась, что мы снова с Ромкой будем одни, и он снова станет привидением, коим является сейчас абсолютно для всех, кроме нас.

Из его уст раздался тихий блаженный стон, но Макс был вынужден разорвать наше маленькое увлечение.

– Это самое потрясающее «усыновление», что