Во-вторых, немаловажно само происхождение грыжи. Например, грыжи, возникшие из-за продолжающегося рубцевания и истончения после операции, часто напоминают решетку для мясорубки. Соответственно, на месте подаваемого шнеком фарша нам нужно представить собственные внутренние органы. Впрочем, грыжи этого типа не слишком выпячиваются, и волокна, образующие импровизированную сетку, нефункциональны как мышцы. Так что сам фарш мы здесь не получим – во всяком случае, не за счет их сжатия. Зато грыжа из-за рубцевания очень тяжело поддается лечению, так как уже запущенный процесс такого рода остановить почти невозможно. Рубцы – ткань жесткая, а сама мышца должна быть эластичной. Каждый раз, когда волокно с обширным очагом рубцевания напрягается, оно травмирует само себя. И процесс распространяется еще быстрее.

У послеоперационных грыж есть еще одно неприятное свойство. При операции скальпель хирурга оставляет шрамы не только на мышечном волокне, но и на брюшине. Причем в этом же месте. Оттого продолжающаяся дегенерация мышцы лишает опоры не только орган, но и брюшину. Ее запас прочности, конечно, высок, но не безграничен. И частое осложнение послеоперационных грыж заключается в разрыве брюшины с последующим выпадением органа непосредственно под кожу.

Кроме того, не будем забывать, что невропатические грыжи (случай с перерезанным магистральным нервным стволом, упомянутый выше) выглядят совсем иначе. Они могут сохранять отличную от любой другой грыжи структуру в течение долгого времени. В таких случаях опухолевидное выпячивание образует, прежде всего, само обмякшее волокно. И только потом – часть органа, которая на это волокно опиралась и, соответственно, теперь вываливается вместе с ним. С течением времени мышечного слоя на этом участке может и совсем не остаться, но это произойдет потом, через несколько лет. А до тех пор, естественно, такую грыжу не получится ни вправить, ни удалить, ни натренировать.

Таким образом, вопросы размера грыжи, особенностей ее происхождения и состояния окружающих волокон играют в прогнозе по ее лечению куда более важную роль, чем вопрос, какой именно орган подвергся выпадению. Тем более что если поначалу картина выглядит достаточно просто (так, как мы описали), с течением времени в грыжевом мешке начинают происходить явления совсем иного порядка. Иного потому, что они меняют картину поведения самой грыжи и свойства составляющих ее тканей. Что мы имеем в виду?

Несложно догадаться, что постоянные смещения, ущемления, невозможность элементарно опереться на брюшину при работе сказываются на состоянии выпадающего органа самым плохим образом. Тем более едва ли все это могло бы прийтись по вкусу кожным покровам, которые из-за образования мешка постоянно подвергаются аномальному давлению и растяжению. Как уже было сказано, брюшина обладает ярко выраженной, так сказать, липучестью. Она весьма склонна срастаться с тканями, которые кажутся ей проблемными по каким-либо причинам. В норме это дает ей возможность купировать воспалительные процессы внутренних органов – особенно опасные, гнойные, грозящие прободением. А в случае с грыжей ее постоянное раздражение приводит к тому, что брюшина со временем может слипаться с подкожной клетчаткой, превращая грыжевой мешок в статичное образование.

Плюс ко всему, мышцы по краям грыжевых ворот тоже стремятся предотвратить расширение отверстия. Их края уплотняются, но с попыткой восстановить целостность волокна данный процесс имеет мало общего. Эти уплотнения образуются фиброзной, жесткой тканью, которая во многих органах создает прослойки между отдельными частями или долями. Фиброзную ткань в небольших количествах можно обнаружить между дольками щитовидной, поджелудочной железы, в печени и пр. При оперативном иссечении грыжи ее приходится удалять, так как единственное ее назначение в норме – создавать нейтральные к любым воздействиям прослойки. Или уплотнения в местах активной дегенерации других клеток.

Реакция нижних слоев кожи на грыжу тоже недвусмысленна. Пытаясь препятствовать растяжению, она утолщается по всей площади стенок мешка. Часто это происходит за счет появления слоя из точно такой же, как по контуру ворот, фиброзной прослойки. Фиброзная ткань нередко может начать выпячиваться в полость грыжевого мешка, образуя фибромы – доброкачественные узлы любого размера. Она это делает с целью заполнить полость мешка и физически остановить выпадение органа. На практике же все ее попытки заканчиваются лишь еще большим растяжением стенок мешка, поскольку кожа в этом месте сохраняет свою эластичность и продолжает тянуться. И естественно, его визуальным увеличением в размере.

Постоянные травмы грыжевого содержимого, а также разрастание тех или иных прослоек между органом и кожными покровами со временем могут приводить к асептическому (безмикробному) или даже септическому (при участии инфекции) воспалению в образующих грыжу тканях. Например, именно в постепенном развитии воспаления всегда заключалась главная проблема бандажей как одного из методов купирования грыжи. Правда, постоянные бандажи использовались в этом качестве во времена, когда хирургическое вмешательство выглядело еще более сомнительной мерой. Просто в силу несовершенства инструментария, средств фармакологического сопровождения и программ послеоперационного восстановления.

Грыжа не является нормальным состоянием (вернее, положением) ни для выпадающего органа, ни для брюшины, ни для нижних слоев кожи. Все участвующие в процессе ткани стремятся ограничить подвижность органа и предотвратить расширение грыжевых ворот. А также уменьшить взаимное травмирование при каждом новом выпадении. На практике же эти попытки организма справиться с проблемой с помощью собственных механизмов компенсации оказываются несостоятельными. Особая их опасность заключается в увеличении вероятности острого ущемления органа, так как по мере отвердения контура грыжевых ворот утрачивается и их эластичность.

Вторую, не менее серьезную проблему создают слишком уж хорошие условия для развития воспалительного процесса. А третий, хотя и нечасто встречающийся вариант, связан со злокачественным перерождением тканей грыжевого мешка – особенно у пациентов, имеющих много случаев рака в семейном анамнезе. Сепсис (часто вялотекущий, хронический) в тканях грыжи в сочетании с активным ростом некоторых из них создает прекрасные условия не только для нагноения и некроза грыж.

Известно, что вялотекущие асептические воспаления являются одним из факторов ускоренного роста тканей тела. Этот процесс сам по себе естественен, но нам необходимо понимать, что он далеко не всегда приводит к росту доброкачественных клеток. Тем более если, кроме не-го, никаких других предусмотренных нормой развития условий нет. То есть если организм не находится в периоде активного формирования и является уже сложившейся системой. Тем более если биологический возраст этой системы ближе к старому, чем к молодому.