В зале потемнело, как будто наступили сумерки, отчего и иллюзорная вода тоже сделалась темнее. И сразу рассеянный дневной свет сменился ночным свечением. Воздушные пузырьки от водорослей заискрились подобно крошечным лампочкам, неоновый коралл замерцал разноцветными красками. Даже пухлые губки испускали тусклый свет. У животных расцветка была более яркая: электрические угри превратились в плавающие прожектора, а многочисленные рыбы стали полупрозрачными фонариками. Общий эффект получился поразительно красивым.

– Была бы ее личность столь же прекрасна, как ее вкус, – негромко произнес Роланд, имея в виду, конечно же, Королеву.

И в этот момент Ирис объявила:

– А сейчас мы присудим входной приз!

Она сияла ярче всех; зубцы ее короны и трезубца излучали струи света, ярким потоком заливая ее роскошный обнаженный русалочий торс. Что ж, она была владычицей иллюзий и могла сделать себя настолько красивой, насколько ей подсказывала ее фантазия, а фантазия ее была изощренной.

– Как я понимаю, тут был брак по расчету, – продолжал Роланд. Хотя он и не был Волшебником, Король тем не менее назначил его королевским регентом на территории севернее Провала, и потому Роланд не взирал на титулованных особ с почтением рядового деревенского жителя. – По-видимому, этот расчет иногда должен быть на редкость тонким.

Бинк кивнул. Его несколько раздражало то восхищение, с которым его отец наблюдал за иллюзорными прелестями Королевы. В конце концов, ему скоро пятьдесят!.. И все-таки отец, без сомнения, прав. В обязанности Короля не входит любить Королеву, однако он умеет управлять этой темпераментной женщиной достаточно умно и строго, что поражает всех, кто знал Ирис до замужества. И тем не менее Ирис процветала, несмотря на дисциплину. Те, кто хорошо знал Короля, понимали, что он не только более могущественный Волшебник, но и более сильная личность. Все были убеждены, что в Ксанте сейчас самый деятельный Король со времен Четвертого Нашествия, то есть с тех пор, когда построен этот замок.

Многое уже существенно изменилось. Был снят Магический Щит, оберегавший Ксант от вторжений, и обитателям соседней Мандении было позволено пересекать границу. Первыми ее перешли солдаты бывшей королевской манденийской армии – они поселились в необжитых прежде местах и стали полноправными гражданами Ксанта. Закон о необходимости магического таланта у каждого гражданина страны был отменен – к изумлению консерваторов, это не привело к хаосу. Люди теперь становились известными и уважаемыми не за случайные магические способности, а за совокупность ценных качеств. Тщательно организованные экспедиции принялись изучать близлежащую Мандению, где не существовало магии; вдоль границы были расставлены посты, чтобы какое-то вторжение не явилось неожиданностью, Король не стал уничтожать Магический Камень – то есть при необходимости Щит можно было установить заново.

Король – Бинк не сомневался в этом – старался не упускать из виду как полезное, так и приятное (в том числе и дамские прелести), и Королева полностью подчинялась ему. Она могла стать и становилась веем, что только было угодно Королю, и он не был бы человеком, если бы не пользовался этим, хотя бы время от времени. Вопрос заключался лишь в том, чего ему хотелось. Это было дежурной дворцовой сплетней; преобладало мнение, что Король предпочитает разнообразие. Королева редко принимала дважды один и тот же облик.

– Страж Ворот, докладывай! – повелительно произнесла Королева.

Солдат Кромби не спеша выступил вперед. Он был великолепен в своей дворцовой форме, и с ног до головы выглядел именно солдатом в королевстве, которое в солдатах, в общем-то, не нуждалось. Он умел искусно и яростно сражаться мечом и голыми руками, и ему не нравилось выполнять обязанности лакея при женщине – всем своим видом он как раз это и демонстрировал. И по этой-то причине Королева наслаждалась, отдавая ему приказы, но все же не перегибала палку – верность Кромби принадлежала самому Королю, а тот был к нему благосклонен.

– Победителем стал... – Кромби заглянул в свой блокнот.

– Нет! Не так, идиот! – закричала Королева, окутав Кромби облаком расплывающейся в воде краски.

Конечно, еще одна иллюзия, но весьма эффектная.

– Сперва назови занявшего второе место, – продолжала Королева, – и лишь потом – потом! – победителя. Сделай же хоть что-нибудь ради разнообразия!

Из растворившегося облака краски показалось хмурое лицо Кромби.

– О, женщины! – едко пробормотал он.

Королева улыбнулась, наслаждаясь его злостью.

– На втором месте, после девяти правильных отгадок... – Он снова нахмурился. – Женщина. Бианка из Северной Деревни.

– Мать! – ахнул Бинк.

– Ей всегда правились игры с угадываниями! – с гордостью проговорил Роланд. – Я думаю, ты унаследовал как ее ум, так и внешность.

– Зато от тебя – храбрость и силу! – сказал Бинк, оценив комплимент.

Бианка степенно вышла на середину зала. Она была красивой женщиной, а в молодости – истинной красавицей; к тому же, в отличие от Королевы, настоящей. Ее талантом было – повторное воспроизведение событий, а не иллюзии.

– Выходит, женщины снова проявили себя, – сказала Королева, подмигивая женоненавистнику Кромби. – А призом для Бианки будет... – Она смолкла. – Привратник, принеси второй приз. Ты должен был держать его уже наготове!

Хмурость Кромби начала переходить в негодование. Но он все-таки приблизился к шкафчику, наполовину скрытому водорослями, и извлек из него завернутый в ткань предмет.

– Призом будет... – повторила Королева и сорвала покрывало, – ...львиный зев в горшке!

Восхищенное и откровенно завистливое бормотание пронеслось по толпе, когда дамы-гостьи увидели приз. Несколько цветков-головок повернулись на черенках и свирепо щелкнули челюстями. Львиный зев очень хорош для того, чтобы вывести в доме насекомых, а также всяческих паразитов у животных, к тому же он надежно охраняет дом. Горе непрошенному гостю, неосторожно оказавшемуся поблизости от этого растения! Но ему очень не нравилось находиться в горшке – чтобы засадить его туда, требовалось особое и довольное сложное заклинание. Потому дикий львиный зев был обычным растением, а посаженный в горшок – редким и высоко ценимым.

Бианка с удовольствием приняла подарок, и тут же ей пришлось слегка отвернуться: одна из головок решила куснуть ее за нос. Когда растение укореняли в горшке, то приучали его не быть агрессивным по отношению к владельцу, и все-таки требовалось время, чтобы львиный зев уяснил, кто есть кто.

– Это просто чудесно! – сказала Бианка. – Благодарю тебя, Королева Ирис! Ты тоже прекрасна, – добавила она дипломатично. – Но – по-своему.

Королева щелкнула зубами, подражая цветку львиного зева, и грациозно улыбнулась. Она всегда страстно желала признания и похвал, особенно от столь уважаемых жителей Ксанта, какой была Бианка, – ведь многие годы перед тем, как стать Королевой, она провела в изгнании.