– Извини, дед, – произнес он вслух, желая нарушить гнетущую тишину в комнате, в которой был заперт, как его душа – в маленьком и худосочном теле, и где им обоим было тесно. – Но вынужден буду тебя разочаровать. На мне древний род волхвов прервется. Не повезло князю Полоцкому с потомком. Мог бы и предвидеть, кстати, если умел прорицать будущее.

Олег пытался шутить, но на душе у него было пусто и гадко, как в детстве в желудке, когда он, принуждаемый бабушкой, наполнял его скудной невкусной пищей, обильно приправленной дешевым подсолнечным маслом.

Он вышел из комнаты, взяв зачем-то чистый лист, на котором прежде было написано письмо, адресованное ему дедом. За дверью он увидел Эльвиру. Она терпеливо дожидалась его, стоя у стены. А, быть может, приникнув ухом или глазом к замочной скважине, внезапно подумал Олег. Но отмахнулся от этой мысли, потому что она противоречила выражению лица старой девы, на котором, словно вырезанная резцом по камню, навечно застыла гримаса отвращения ко всем земным слабостям, включая любопытство. Не проронив ни слова, она провела Олега к нотариусу, но на этот раз не вышла из кабинета, словно дожидаясь дальнейших распоряжений.

Перед Мстиславом Ивановичем на письменном столе лежали какие-то бумаги, которые он изучал до того, как вошел Олег. Опустив на них свои крошечные птичьи ручки, он равнодушно произнес:

– Так какое решение вы приняли, молодой человек?

Неожиданно Олег спросил, как будто это имело для него значение:

– А что бы вы мне посоветовали?

Старичок нотариус оглядел его критическим взглядом, прежде чем ответить.

– На вашем месте я бы отказался, – проскрипел он с легкой ноткой презрения в голосе. – Учитывая условия, изложенные в завещании.

– Хотите сказать, что не по Сеньке шапка, – усмехнулся Олег. – Всяк сверчок знай свой шесток.

Мстислав Иванович ничего не ответил, но его взгляд был намного красноречивее. И он говорил, что Олег не ошибается в своих предположениях.

Олег перевел взгляд на Эльвиру, застывшую, как изваяние, у двери кабинета. Кислое выражение на лице женщины не изменилось ни на йоту, но она едва заметно качнула головой, словно китайский болванчик.

В памяти Олега всплыл недавний ранний утренний гость Белозар со своим грозным предостережением.

Он вспомнил, что и сам только что принял то же самое решение, не прошло и пяти минут…

– Я принимаю наследство, – внезапно услышал Олег свой собственный голос. И поразился тому, как ровно и спокойно он звучал, словно в то же самое время здравый смысл не рыдал и не бился в истерике, напрасно взывая к его разуму.

От двери, где стояла Эльвира, раздался короткий сдавленный стон разочарования, в присыпанных пеплом глазах Мстислава Ивановича промелькнула тень сочувствия. Но сам Олег испытал неожиданную радость, словно он выиграл в лотерею или вытянул на экзамене билет, ответы на вопросы которого знал назубок. Радость была мимолетной, но очень сильной, подобной Олег не испытывал давно, быть может, никогда в своей жизни. Весь мир, казалось, был против него, он восстал – и теперь чувствовал себя победителем, не задумываясь о последствиях и жертвах, которыми предстояло оплатить свой бессмысленный бунт. Таков уж был его характер, который и до этого приносил ему немало проблем.

Стараясь, чтобы его голос предательски не дрогнул, он вслух спросил:

– Что надо подписать?

Когда все необходимые бумаги уже были подписаны, Олег поинтересовался:

– А где находится это озеро, над которым я должен развеять прах?

Мстислав Иванович велел принести географическую карту, и когда Эльвира выполнила его распоряжение, разложил ее на своем столе. Своей крохотной птичьей ручкой нотариус провел невидимую линию от точки, которой на карте был отмечен их город, до центра пятна, похожего на большую зеленую кляксу.

– Вот здесь, – сказал он. – Несколько часов на поезде до станции Глухомань, затем на автобусе до поселка Кулички, и еще два-три километра до усадьбы, в которой жил ваш дед. А там уже недалеко и до озера Зачатьевское. Думаю, где оно находится, вам подскажут местные жители. Так что найдете.

Последнюю фразу старичок произнес таким тоном, словно сам не был уверен в своих словах. Во взгляде, который он бросил на Олега, также читалось сомнение. Вероятно, поэтому нотариус счел необходимым добавить после короткой паузы:

– Если захотите, конечно.

Олег предпочел промолчать. Совершив один необдуманный поступок, он не видел причин, по которым должен был отказаться от других. Это был так называемый принцип причинности, когда одно явление неизбежно вытекает из другого и закономерно рождает следующее. Одно время Олег увлекался изучением философии Аристотеля и понял из него только то, что ни к чему хорошему это не приведет, поскольку с определенного момента от самого человека уже ничего не зависит, и он становится жертвой обстоятельств. Однако отвечать за последствия ему все равно приходится. Это было несправедливо, и Олег разочаровался и в Аристотеле в частности, и в философии в целом. Однако это разочарование не могло ему помешать совершить это путешествие, которое выглядело логично неизбежным после того, как он согласился стать законным наследником своего деда.

– Назвался груздем – полезай в кузов, – произнес он с поддельной улыбкой. – Ступил на лед – скользи.

Была у Олега такая привычка – обосновывать свои действия с помощью пословиц и поговорок. В результате даже самые глупые поступки выглядели уже не так глупо, подкрепленные народной мудростью. А, быть может, это ему только так казалось, и он пытался обмануть самого себя.

– Вот и хорошо, – сказал старичок с легкой ехидцей в голосе. Он был стар и мудр, и его обмануть напускной бравадой было невозможно. – Только не забудьте урну с прахом. А то придется возвращаться.

– И где мне ее взять? – деловито поинтересовался Олег. – В крематории?

– Мы уже позаботились об этом, – невозмутимо ответил Мстислав Иванович. – Ваш дед заранее оплатил все услуги, связанные с его смертью.

Старик повернулся к сейфу, находившемуся за его спиной, открыл его и извлек небольшую по размеру золотую чашу в виде бычьей головы.

– Прошу принять от меня под расписку урну с прахом Святослава Вячеславовича Полоцкого, – произнес он официальным тоном.

Теперь уже Олег недоверчиво смотрел на чашу, как до этого нотариус на него.

– И это урна с прахом? – растерянно спросил он.

– Да, – кивнул нотариус. – Как я уже говорил, ваш дед заранее позаботился обо всем. Эту чашу он прислал нам заранее.

– Но ведь она, кажется, золотая? – неуверенно произнес Олег.

– Из чистого золота, – подтвердил Мстислав Иванович.

Олегу понадобилось время, чтобы осмыслить этот факт.

– А это не чересчур? – спросил