— Добрый вечер, я дома! — радостно объявила своим домочадцам.

Гобби подошел, обнял, после чего начал забирать у меня по мере снимания рюкзак, плащ, сапоги, а Пауль, увидевший мое появление через им же натертое до блеска стекло, радостно пискнул и, открыв форточку, протиснулся в комнату. Его стремительный полет через все пространство закончился счастливым «Ии!» у меня на руках.

— Красота какая за окошком, — похвалила я его, почесывая пузико.

Пауль млел от счастья, раскинув лапки, а Гобби расставив вещи в шкафу, подошел к столу и написал на листке «Плакала».

— Я? — делаю искренне удивленное лицо.

Умертвие кивнуло. Паучок вскинулся, встревоженно глядя на меня, а я, отпустив Пауля и расшнуровывая платье, села на край постели и тихо призналась:

— Сегодня поняла страшную вещь — я никогда не думала о смерти моего отца. Никогда. Для меня осталась формулировка «Погиб в бою», и я с ней полностью смирилась. Вот и получается, что смерть родного отца для меня совершенно не имеет значения, а гибель дяди Тадора и до сегодняшнего дня — настоящая трагедия.

Гобби присел рядом, в тетради, где легко, как-то у него это удивительно и красиво выходило, написал:

«Ты совсем маленькая была, и дома он практически не бывал».

— Это так, — я подхватила запрыгнувшего ко мне на колени Пауля, — но все же мне стыдно.

«Думаешь, твоему отцу было бы приятно видеть, что ты рыдаешь каждый день, скорбя о его гибели?»

И вот просто строка, но то, что кое-кто мертвый иронизирует — сразу понятно. Хмуро глянула на умертвие, Гобби приписал:

«Нет, ну если хочешь, я сбегаю за пеплом, будем скорбно посыпать им твою голову».

Рассмеялась, едва прочитав, и как-то разом стало легче. И когда Гобби протянул план сегодняшней охоты на дармовую энергию, веселее стало вдвойне.

Ибо план был таков:

«Темной-темной ночью среди разбросанных могил (зачеркнуто) корпусов пробирается одинокая фигура черного-пречерного монстра».

Невольно взглянула в угол — там действительно была приготовлена черная мантия. Пауль вообще не просто так экспериментами с паутинчатыми занавесками занялся, просто казенные тяжелые гардины были целиком и полностью израсходованы на костюмы энергодобытчиков. И все бы ничего, но жутковато было отпускать сегодня.

— Пауль, саламандра с вами?

— Ии, — подтвердил паучок.

Ну, уже спокойнее, у ящерки на редкость все замечательно со здравомыслием — сама ей завидую. И что еще важнее — в случае чего она моих умертвий прикрывала огнем. В прямом смысле. То есть маскарад сгорал мгновенно, а набежавшим некромантам оставался только мой худенький маленький и совсем не опасный Гобби, в котором ну никак невозможно было заподозрить жуткого монстра, а Пауль с подружкой уходили верхами, то есть по крышам.

Но читаю дальше:

«Черный монстр следует обозначенной цели, в то время как ничего не подозревающая жертва ожидает возлюбленного».

— Кого ожидает? — не поняла я.

Пауль спрыгал до стола и вернулся обратно с запиской, на которой я прочла поднадоевшую полную чувств чушь, смысл которой «Жду тебя за четвертым корпусом в 9.07».

— Какой требовательный возлюбленный, — пробормотала я, невольно сочувствуя девушке.

«Излишне пунктуальный», — написал Гобби.

Строго глянула на умертвие и прямо спросила:

— То есть вы сегодня кому-то свидание сорвете?

Зомби невозмутимо пожал плечами и написал:

«Он не слишком дорожит этими отношениями».

— Почему?

Изобразив тяжелый вздох, Гобби написал:

«Указом ректора запрещены посещения общежития противоположного пола, в случае если адепты не помолвлены. И если бы этот Хайсан любил девушку, не назначал бы свидание вблизи ангара с сеном».

Да уж и не поспоришь, а потому я просто попросила:

— Сено не спалите, лошадям и так зимой не просто.

«Читай дальше!» — с самым гордым видом написал Гобби.

Читаю:

«Жертва обозревает явившегося монстра, затем следует крик ужаса и магическая атака. В момент продолжающегося крика монстр номер два затыкает орущую пасть подручными средствами, после чего жертве остается предпринимать судорожные попытки по освобождению глотки, тем самым открывается широкий простор для маневров по отступлению. Задание выполнено. Мы герои!».

Мой веселый смех никого не обидел — «герои» сидели, улыбались (Гобби), подпрыгивали (Пауль) и предвкушали насыщенный вечер.

— Только не забудьте, герои, вернуться к половине десятого, — попросила я.

Мне торжественно пообещали не забыть.

А потом был самый обычный вечер — я сходила в душ и, вернувшись, перекусила бутербродами с чаем, более плотно поем уже у Норта, так что можно не терять время на поход в столовую. Затем я села за уроки, Пауль сбежал к саламандрочке, Гобби устроился рядом и погрузился в изучение какого-то темно-зеленого свитка. Мне было бы интересно, что там, если бы не домашка по боевой некромантии, которую мы изучали в рамках спецкурса по самозащите.

Но не успела я выполнить три из четырех упражнений, как Гобби протянул костистую ладонь, похлопал меня по руке, привлекая внимание. Поднявшись, я обошла стол и склонилась над свитком, читая подчеркнутый карандашом пункт:

«Задание 1: Провести расследование, имея в наличие труп годичной давности. Выяснить причины смерти, определить имя умершего».

Перечитав трижды, я взяла свиток, перевернула, прочла заглавие «Постановление о внесении поправок в регламент проведения Королевских Мертвых игр».

— Ух, — только и смогла сказать. — Это откуда?

«Пауль приволок из кабинета ректора», — написал Гобби.

— Приволок? — испугалась я.

«Ректор дал сам, — пояснил умертвие. Затем еще написал: — Вернуть в семь».

Я присмотрелась к тому, что делал Гобби, и поняла — переписывал. Все подчистую. Гобби же обратил мое внимание на совершенно иное:

«Допрос нежити. А ты не знаешь как».

— Поняла, — я даже кивнула, — нужно будет позаниматься по этому предмету.

«Книги возьму завтра», — снова Гобби.

Благодарно обняла умертвие и вновь села за уроки. Вообще часть заданий выполнял за меня Гобби, но ту часть, которая не влияла на знания, а учиться-то нужно было мне, так что базовые предметы я делала сама.

В семь прибежал Пауль, схватил свиток, убежал. А у меня Гобби забрал перо и тетрадь и непреклонно указал на кровать — да, спать приходилось урывками.

В девять Гобби разбудил, заставил сесть на постели, подложил подушку под спину и сунул в руки чашку с чаем. И пока я, зевая, хлопала ресницами, Пауль, схватив замотанный костюм монстра, выскользнул в форточку, а Гобби, помахав мне на прощание, вышел через дверь. Мне оставалось быстро допить чай и собираться.