шаги, он обернулся. В то же мгновение я послала Клодии миллион благодарностей и столько же проклятий. Михаил был поражен. Его тёмные глаза скользили по моей фигуре, постоянно возвращаясь к моему лицу. Он будто бы не верил, что это действительно я. От такого явного восторга, у меня перехватило дыхание, и если бы не Теодор, обратившийся к своему хозяину с вопросом можно ли подавать ужин, то я бы постыдно сбежала обратно в комнату.

Михаил неожиданно быстро оказался рядом и галантно отодвинул для меня стул, когда он склонился ко мне, помогая расположиться поближе к столу, я на мгновение ощутила его горячее дыхание у виска и по спине понеслись предательские мурашки. За секунду до того, как жених сел на своё место, я ощутила его теплые пальцы, скользнувшие по моему голому плечу. От этой непривычной ласки меня бросило в жар.

Красивое лицо Михаила было прямо напротив, и, заметив его пристальный взгляд, я уставилась в пустую тарелку.

— Тебе понравилась твоя комната? — спросил жених, и я почувствовала, что ему с трудом удавалось сохранять привычный ледяной тон.

— Это важно? Она ведь временная, — не поднимая глаз, сказала я дрожащим голосом.

— Когда я с тобой говорю, будь добра, смотри на меня, — уже более уверенно сказал Михаил, и мне пришлось взглянуть на него.

От того, как лихорадочно сверкали его удивительные тёмные глаза, стало страшно. В их бархатной глубине было что-то такое, чего я не заметила при нашей первой встречи. Что-то, отчего захотелось вскочить и убежать, спрятаться от этих глаз и никогда больше их не видеть.

— Значит, комната тебе не понравилась? — вновь спросил он.

Под его взглядом врать было бессмысленно:

— Понравилась, — сглотнув комок, ответила я.

Как же взять себя в руки и задать так волнующие меня вопросы? Как перестать дрожать и набраться смелости, чтобы отстоять свою свободу и свои мечты? Какая же ты трусиха, Кудряшка Сью!

— Я хочу, чтобы ты поняла раз и навсегда. Я тебя никуда не отпущу! Что бы ты ни задумала, придётся об этом забыть, — глядя будто бы сквозь меня, холодно сказал Михаил. — А чтобы ты не сомневалась в серьёзности моих слов, мы обвенчаемся сегодня в полночь. Это убережёт тебя от опрометчивых действий.

Глава 4

Вот и всё! А ведь я надеялась, что у меня в запасе есть время, чтобы убедить жениха в своей ненужности! Я смотрела на его красивое холодное лицо, а внутри бушевала такая буря! Почему? Ну, почему я такая слабая! Нерешительная! Даже в тот день, когда Никита оскорбил меня и растоптал мои чувства, я не смогла за себя постоять! Неужели и сейчас, я буду молчать? Михаил хмурился, будто читая мои мысли, и мрачнел с каждой секундой. Молчание затягивалось.

— Зачем я вам? — мой голос прозвучал на удивление твёрдо, но я вскоре пожалела, что задала этот вопрос.

— А зачем обычно мужчине нужна женщина? — вскинув бровь, спросил Михаил, и я задрожала всем телом.

— Вам недостаточно других женщин? Уверена, от них было бы больше пользы, чем от меня!

Я чувствовала, как от страха и гнева бешено колотится сердце. Бедное — оно так хотело вырваться наружу и обрести свободу, что чуть ли не ломало мне рёбра!

— Не смей решать за меня, что мне нужно, а что нет! — холодно ответил мой будущий муж, но в его глазах я увидела такой яростный огонь, что казалось ещё мгновение, и воздух между нами закипит.

— Зато вы за меня уже всё решили! — не ожидая от себя такой храбрости, прокричала я. — Если бы я могла решать сама, то никогда не стала бы вашей женой!

В это мгновение я увидела, то чего боялась больше всего: на лице Михаила с немыслимой скоростью проступали ужасные шрамы. В страхе я вскочила с места.

— Глупым детям не положено ничего решать! — рявкнул на меня Михаил, и я испуганно сделала шаг к двери. — Немедленно сядь и ешь!

Он был ужасен! В его глазах пылало пламя ада, а сам он стал мощнее и больше, грозя выпирающими мышцами разорвать ткань рубашки!

Вместо того чтобы послушаться, я выскочила из столовой и побежала наверх. Я бежала, не останавливаясь, и молила небо, чтобы он не отправился за мной. Залетев в свою комнату, я захлопнула дверь и, увидев, что на ней нет замка, заскочила в ванну и закрылась на щеколду. Это было глупо, Михаилу, скорее всего, не составило бы труда сорвать щеколду и войти внутрь, но вид закрытого замка действовал на меня успокаивающе.

Эти несколько фраз, которые я решилась сказать, и то, как на них отреагировал мой жених, лишили меня всех сил. Прислонившись спиной к двери, я вслушивалась в тишину, вздрагивая от малейшего шороха, но ничего не происходило. Из глаз катились слезы: я ничего не смогу изменить! Михаил чётко дал понять, что мне от него не сбежать! Обессилено скатилась вниз и села на пол, продолжая вслушиваться.

В голове мелькали образы из прошлого: первые занятия по вокалу со стареньким концертмейстером одного из Петербургских театров, путешествие по Европе с Белкой, сёрфинг у берегов Доминиканы с Соней, улыбающийся дядя Вова вместе со мной на крыше под звёздным небом. Будто картинки в калейдоскопе, самые счастливые воспоминания сменяли друг друга, застилая глаза слезами. Обхватив руками коленки, я закрыла глаза.

Мне было так холодно и одиноко, рыдания угасали, а я теряла связь с реальностью. Чьи-то сильные тёплые руки подхватили меня, окутав таким спокойствием, что я прижалась в ответ к этому источнику тепла. Мне хотелось, чтобы меня всегда обнимали вот так: бережно и нежно. Теплые пальцы скользнули по моему лицу, и руки исчезли. Я обиженно всхлипнула, но не смогла открыть глаз.

— Госпожа Сюзанна, проснитесь, — меня кто-то еле ощутимо погладил по плечу, и я приоткрыла глаза.

Спальню наполнял мягкий свет бра, а у кровати стояла Клодия. Горничная тревожно всматривалась в моё лицо, а я удивлённо разглядывала её странный внешний вид, который представлял собой смесь готического образа Мартиши из семейки Аддамс и наряда, характерного для работницы Квартала Красных Фонарей. Довольно легкомысленно и необычно!

Клодия улыбнулась и сделала шаг к кровати. Интересно, а как я вообще оказалась в кровати? Я ведь была в ванной! Вспомнились тёплые и такие заботливые руки, но я отмела это воспоминание. Приснится же такое!

— Давайте я поправлю вам причёску и макияж? И необходимо сменить платье, это помялось. Не стоит невесте плохо выглядеть во время церемонии, — как всегда из горничной лился