Замок Эрблад расположился рядом с Низиной. Деревенские дети целыми поколениями испытывали нервы на прочность, заходя в его развалины по одному и выкрикивая имя старого барона, который когда-то правил замком. Разумеется, каждый клялся, что видел привидение собственными глазами, слышал его зазывания и ужасный скрежет цепей. Видели шаркающие по полу ноги, или кровавый плащ, в который он завернул тело покойной жены. Даже взрослые говорили о том, что видели тени в зарослях у стены в виде скулящих собак или в темных просветах окон различали женскую фигуру, что пытается звать на помощь. Историй ходило предостаточно и каждая краше другой. Только Мэйгрид за все время ни разу не удалось увидеть приведение или даже услышать хоть что-то в шуме ветра, гоняющего мусор по каменным развалинам. Она даже расстраивалась по этому поводу, потому что чуть ли не каждый житель деревни испытал на себе непреодолимый ужас и ползучий страх, кроме нее. Правда, стоило только оказаться на драконьих островах, как она тут же встретила духа.

Мэй поняла это не сразу, Аластеру пришлось немного поговорить со странной гостьей, которая молчала, но дракон все же отвечал на немые реплики, затем Мэйгрид вернулась с чайной парой на серебряном подносе. Боясь уронить, она смотрела исключительно под ноги, в тот самый момент и заметила, что ноги есть только у двоих из трех присутствующих.

Чашки звякнули друг об друга, истерично подпрыгнули, но удержались. Колыхнулся подол темно-синей юбки гостьи, который парил над полом на добрых десять сантиметров.

— Да, похоже на то, — Аластер ответил незнакомке, хоть и перевел взгляд на Мэйгрид, а потом уже добавил для нее. — Мариэль неприведение, она дух защитник моей семьи, — вкрадчиво и по слогам, словно успокаивая.

— А, — выдавила она из себя. — Как скажете, корри Аластер.

— Поставь, пожалуйста, поднос, — ему все же пришлось прийти на помощь и заставить Мэй разжать пальцы, чтобы забрать его, в попытке сохранить ковер с цветочными мотивами в целости и сохранности. — Не бойся, — и тут же резко добавил: — Я не обязан этого делать.

Лицо духа не двигалось и даже не менялось отстраненное выражение лица, но дракон через какое-то время, словно выслушав длинную монотонную речь, махнул рукой:

— Хорошо, я приеду, только не один. Пусть распорядится забрать вещи.

Кивнув Мэйгрид на прощанье, гостья растаяла прямо в воздухе, словно видение, а Аластер рухнул в ближайшее кресло. Настроение резко испортилось и в комнате стало мрачно, так если бы за окном набежали тучи и закапал дождь.

— Нужно будет собрать вещи, завтра уезжаем.

— Куда? — спросила Мэй, будучи плохой слугой, она взяла кружку с чаем, которую сама же принесла и сделала глоток горячей жидкости, чтобы прийти в чувство. Для дракона это все привычно, а ее сердце колотилось, как у бешеного зайца после скачки.

— Пришла пора навестить семейное гнездо.

— О, — только и смогла выдавить она.

***

Семейным гнездом Аластер назвал огромный замок, врезанный в скалу. Мэй заметила его еще до того, как они подлетели к острову, к которому не вел ни один из мостов. Скалистый, с небольшими зелеными участками, которые при приближении оказались верхушками деревьев, где-то редели исхоженные тропинки, по бокам острова торчали высокие каменные башни для отшельников или похищенных принцесс, но главным украшением, конечно же, был сам замок. Темный, вырезанный из породы скалы, с высокими шпилями, грубыми стенами и сторожевыми башнями, зажженными факелами по всему периметру.

Мэйгрид даже на секунду забыла, что в лапах по небу ее несет дракон, и что единственное, почему она все еще жива, это успокаивающий напиток, который не дает сердцу разорваться от испуга, и то, что Аластер помнит, что не следует разжимать лапы.

Да, она увидела своего хозяина в первозданном виде, это обескураживало: огромный дракон с острой мордой, рядом зубов в огромной пасти, черной чешуей, примерно как та скала, с которой выползли его предки, и знакомые глаза. От вида лап с когтями откровенно стало плохо, но он на удивление изящно обхватил ее, она не чувствовала боли или особого дискомфорта, к тому же отчего-то верилось, что не станет выкидывать ее в море, как бы случайно, решив, что сделал все что мог, чтобы наказать наглую девчонку.

Приземление вышло плавным. Мэй бы хотелось не волноваться, но там, среди ряда факелов их уже ждали. Одна высокая фигура впереди, две сзади, в тени стен. Аластер опустил ее так, что она смогла без проблем встать на ноги, затем пара взмахов крыльев, и он уже стоял рядом в том образе, к которому она успела привыкнуть. Темные волосы, прямой подбородок, слегка резкой формы, хищное выражение глаз и брови вразлет.

Женщина вышла вперед.

Мэй сразу поняла, кто она, несмотря на тугой корсет, что украшал все еще тонкую для возраста талию, жемчуг в ушах и светлые золотистые волосы, что делали ее не похожей на сына. Чуть вытянутое лицо с острым подбородком, синие глаза и массивные браслеты на тонких запястьях. Она застыла, словно не знала, что следует сделать дальше. Лицо на секунду оживилось, уголки губ радостно приподнялись, она оглядела Аластера со всех сторон с придирчивой заботой, затем взгляд словно заволокло поволокой, уголки губ опустились, и она сжала пальцы в замок.

— Я велела приготовить твою прежнюю комнату, — вместо приветствия сообщила она. — Для слуги тоже место готово.

Драконица мазнула взглядом по Мэйгрид, которая решила, что лучше всего сейчас будет смотреть в пол и держаться за спиной Аластера.

К Мэй тут же двинулся мужчина, с отвратительно надменным выражением лица, который рассмотрел ее, словно вещь на рынке, и с брезгливым подергиванием верхней губой спросил, как ее звать и что она умеет делать, а затем велел идти за ним следом. Она беспрекословно подчинилась, чувствуя, что вот так должна была начаться ее новая жизнь, а не с уютного дома Аластера или его странной заботы. Мэй обернулась лишь на секунду, потому что не понимала, сколько придется провести здесь времени, дракон едва заметно кивнул ей, но она совершенно не поняла, что это могло бы значить. Прощание?

У мужчины впереди в такт его движениям покачивался хвостик с унылым бантиком из атласной черной ленты, а при внимательном осмотре со стороны, стало понятно, что он еще косолапит на одну ногу. С открытой площадки под небом она попала в коридор, каменные стены, факелы, тени от которых, причудливо ложились на пол. Ее тень и вовсе вытянулась и бежала впереди. Наконец, ее доставили до места назначения и передали толстой женщине, которая обрадовалась лишним рукам.

Как однажды сказал Аластер, его мать определенно умела обращаться со слугами. Мэй оказалась на огромной кухне, которая по размерам не уступала поляне у холмов. И тут кипела не только вода в кастрюлях, которые громоздились на огромных печах, но и буквально все. Мелкие поварята носились между столов, счищая мусор и выкидывая его в специальные баки, забирали доски, ножи и приносили новые. В одном углу стояли мешки с провизией и возле несколько тазов, где чистили и намывали овощи, в другом углу рубили мясо, мужчина в белом переднике вытер тыльной стороной ладони лоб и вновь принялся за дело.