— А кто эта женщина, которая открыла мне дверь?

Брик, кажется, не сразу понял, в чем заключался вопрос.

— Далия? Служанка. Она приходит три раза в неделю.

На сей раз домой я вернулась вовремя. Присела на корточки рядом с вилявшим хвостом псом и, запустив руки в густую шерсть, задумчиво произнесла:

— Хахаль. Ну и как тебе такое имя?

Мой первый выходной выпал на вторник. Нисколько не огорчившись этому обстоятельству, я провела пару часов в центре Аяры и, среди прочего, на городском базаре. В частности, прикупила кое-что для пса. Назад возвращалась по памятному мосту с замками. И на том самом месте, с которого я смотрела на воду несколько дней назад, стоял, облокотившись о перила, незнакомый мужчина. Он был одет в военную форму, красную с синими лацканами, синими шевронами и синими лампасами, и на ногах у него были высокие черные сапоги. Ноги я могла разглядеть лучше, чем лицо, поскольку он стоял, низко склонив голову, должно быть, наблюдая за течением реки. Лишь приблизившись, шагая вдоль перил, я смогла определить цвет его волос. Темный оттенок каштанового.

В состоянии войны наше королевство, Мамлаха, последние лет пять не находилось. Однако армия была необходима, и не только для поддержания авторитета. На границе королевства и других государств, с которыми у нас была договоренность о взаимопомощи, росли леса, в которых водились всевозможные чудовища. Границы эти следовало охранять, в первую очередь следить за обстановкой, но время от времени и вступать в схватки, дабы не позволить лесным обитателям захватить большую территорию.

Поза шатена казалась странной, напряженной, и я, остановившись в нескольких шагах, дабы не вторгаться в чужое личное пространство, рискнула спросить:

— У вас все в порядке? Может быть, нужна какая-то помощь?

Военный медленно поднял голову, глядя не на меня, а прямо перед собой. Его лицо рассекал свежий шрам. Располосовав по диагонали левую щеку, он утончившейся полоской доходил до виска. Было видно, что необходимое лечение военный уже получил, но избавиться от шрама, увы, не удастся.

— Как видите, мне ничто не поможет, — глухо проговорил он, устремив взгляд на быстро утекающую вдаль воду. — И прежним ничто уже не будет.

— Понимаю, — откликнулась я.

Я действительно понимала. Другие люди стали бы убеждать его, что шрам — это полная ерунда, которая на будущей жизни никак не отразится, и вообще мужчин шрамы исключительно украшают. Но мысленно содрогались бы, представив, что нечто подобное могло случиться с ними.

Потребовалась пара секунд, чтобы он все-таки повернул голову и увидел наконец мое лицо. Я не отвела взгляда. Он не кривил губы, не хмурился, просто молча смотрел, а потом спросил:

— И как с этим живут?

Я со слабой улыбкой пожала плечами.

— Да в общем-то, нормально. Работают, учатся, заводят питомцев. Бывает непросто. Сложности есть, круг общения узкий. Но бывает и так, что везет. Мне, например, недавно улыбнулась удача. Поэтому… не все так плохо.

Я подбадривающе улыбнулась. Он понимающе кивнул. Кажется, мои слова действительно достигли цели. Потому что я не обещала ему золотые горы. Мои прогнозы были более скромными, но зато правдивыми, поскольку озвучивались со знанием дела. Мой внешний вид служил тому доказательством.

Военный вновь перевел взгляд на реку.

— Когда я отправлялся на границу, я, конечно, понимал, что это может плохо кончиться. — Слова звучали глухо, будто прорывались сквозь пелену текущей под нами воды. — Но мысли были главным образом о смерти. Казалось, что все остальное — мелочи. Главное — выжить, а прочее уж как-нибудь… А теперь, когда дошло до дела, все выглядит несколько иначе.

Он криво усмехнулся: слово «выглядит» приобретало в данном контексте зловещую двусмысленность.

— Главное — выжить, — заверила я. — Вы были правы.

Еще одна кривая ухмылка.

Молчание затянулось, и я уже подумывала о том, чтобы идти дальше своей дорогой. Этот мужчина справится и без меня, а навязывать свое общество ни к чему. Но он вдруг повернулся ко мне и предложил:

— А как вы посмотрите на то, чтобы отправиться сейчас в какую-нибудь таверну?

Признаться, я напряглась. И, облизнув губы, ответила:

— Смотря что вы подразумеваете под таверной.

Может, я и не избалована мужским вниманием, но это не означает, что я побегу в спальню за первым, кто поманит, а именно это нередко подразумевается под приглашением в таверну. Как естественное продолжение мероприятия.

Думаю, внезапная жесткость моего тона не укрылась от внимания военного. Он, мягко улыбнувшись, покачал головой.

— Я подразумеваю поесть, поговорить и, может быть, слегка напиться, если, конечно, у вас возникнет такое желание.

Это предложение я восприняла спокойно. Желание — не знаю, но повод у нас действительно был. Причем у обоих.

— В таком случае я принимаю предложение.

Время у меня имелось. До выгула Хахаля еще несколько часов.

— Отлично. Кстати, — он протянул мне руку, — Гильад Шакед, офицер объединенных королевских войск.

— Дана Ронен, архитектор.

— Подождите меня минуту, — попросил Гильад, когда рукопожатие было закончено. — У меня есть одно незавершенное дело. Это недолго.

Получив мое молчаливое согласие (хоть я и недоумевала, какое дело у него здесь может быть), офицер наклонился и поднял с деревянного настила не замеченный мной ранее инструмент — крупные клещи. Безошибочно отыскав нужный замок, он с одного раза «перекусил» металл, после чего выбросил ненужную вещь в реку.

— Одним словом, она бросила меня, когда стало ясно, что с этим уже ничего не поделать, — резюмировал Гильад, мимолетным жестом указав на свое лицо.

Мы сидели друг напротив друга за квадратным столиком, поглощая местный хлеб и два салата из небольших тарелочек — закуски, подававшиеся всем посетителям, дабы им было не скучно дожидаться заказа. В битком набитой таверне было шумно, и нам то и дело приходилось наклоняться над столешницей, чтобы расслышать друг друга.

— Мерзко.

Я поморщилась, как… как незнакомые люди при виде моей внешности.

Собеседник пожал плечами — дескать, он недостаточно объективен, чтобы оценивать справедливость моего вердикта. И приложился к кружке с элем — это было перцое, что мы заказали по прибытии.

Я хотела развить свою мысль: одно дело — незнакомцы, отворачивающиеся от некрасивого или изуродованного лица, и совсем другое — близкий человек. А потом подумала: не стоит лезть в чужие отношения. Высказалась вкратце — и хватит.

— Вам не нужно отчаиваться, — сказала я вместо этого, видя, как стремительно пустеет кружка спутника. — Найдется еще другая женщина. И вообще главное, что жизнь не пошла под откос. Общество не придает такого уж глобального значения внешности мужчин. Кроме того, вы же ветеран. Значит, на улице оказаться не доведется. Королевство в любом случае об этом позаботится.