— Ты же тоже пил! — вдруг вспоминаю я.

— Не много, — всё та же довольная усмешка победителя искривляет идеальные губы парня, — и потом, у меня спец-талон!

Конечно. Как я могла забыть про спец-талон? С таким-то папой у тебя спец-талоны на все случаи жизни должны быть!

Мотор сыто урчит, а потом ревет зверем, когда Игорь трогается, моментально разгоняясь до приличной скорости. Меня мигом мутит и вдавливает в сидение.

— Нравится быстрая езда? — молодой красавчик как-то развязано смотрит на меня в зеркало.

— Нет, меня сейчас стошнит, — честно признаю, отворачиваясь.

Игорь мигом ударяет по тормозам и ведет машину менее агрессивно. Мне становится полегче. Опять нападает сонливость и странный пофигизм. Ситуация с изнасилованием уже не кажется такой страшной, как до этого.

— Ты спишь? — низкий голос Игоря заставляет меня вернуться в реальность, и понять, что машина совсем сбросила скорость.

Сонливость дикая, хочется отмахнуться от него как от назойливого комара и вернуться в объятия сновидений.

— Нет, малышка, так не пойдет! — Игорь бьет по тормозам и выходит из машины.

Обходит ее сзади, открывает мою дверь.

— Похоже я перестарался, — озабоченно говорит он, выдергивая меня за руку наружу.

— Отстань, пожалуйста, — молю я, — дай поспать! И… куда ты нас тащишь?

— Погуляем, воздухом подышим. — Игорь зажимает меня меж закрытой дверью машины и собой.

— Меня уже один сегодня водил… воз-з-здухом дышать. Отстань!

— Hy, детка. Это должен был быть я, а этот му…ак меня опередил.

Его руки уже под платьем, настойчивые губы повсюду на лице, горячий язык пробует на вкус мои губы.

— Уйди, оставь меня! — требую я, тяжело дыша, но не в силах оттолкнуть негодяя или ускользнуть самой. Тело будто чужое, а мозг затуманен вновь.

— Ну же, Александра Филимоновна, будьте хорошей девочкой, и дядя Игорь вам плохого не сделает! — рычит мне в ухо молодой босс.

— С-с-сопляк!

— Ух, так ты и без трусиков! Горячая штучка. Я всегда это знал, как только увидел тебя в офисе!

— Ненавижу!

— О, да! Ругайся, сопротивляйся! Игоря Эдуардовича это дико заводит!

***

У меня дежавю. Еще одно пробуждение с адской головной болью, может на этот раз хоть кто-то пристрелит? В комнате светло. Солнышко озорно заглядывает сквозь стеклянную крышу. Что??? Я еще на пентхауз с панорамной крышей не заработала! В комнате я одна, и очевидно, что эта квартира не моя. Где же я тогда? To, что произошло вчера, лишь смутными обрывками воспоминаний склеивается в аппликацию прошлой ночи.

Я возлежу на кровати. Очень огромной и мягкой, застеленной дорогим натуральным шелком глубокого кобальтового оттенка. Абсолютно голая. Одежда моя, разорванная в хлам, устилает ворс пушистого ковра кофейно-бежевого оттенка. Рядом валяются светлые мужские брюки и рубашка. Соскальзываю вниз и подхватив последнюю быстро закутываюсь в нее, подворачивая рукава и застегиваясь на все пуговицы. Рубашка не просто большая — она огромная мне, но это только на руку — голый низ надежно скрыт от посторонних взглядов.

Распахивается дверь, являя моему взору совсем уж сюрреалистичную картину: Молодой акционер компании, голый, лишь прикрыв бедра полотенцем, вносит поднос с дымящейся чашкой кофе и чем-то еще на тарелке.

— Проснулась, детка! — самодовольно ухмыляется он. — Долго же спишь, однако!

— Игорь! Что всё это значит? — ошеломленно восклицаю я, и вдруг вспоминаю…

— Это значит, что нам было очень хорошо вместе. Давай, малыш, выпей кофе, и…

— Ах ты! Ты сволочь, вот ты кто! У меня слов нет для тебя приличных! Да как ты мог?

— Детка, полегче, не помню, говорил ли тебе, что дико завожусь от ругани. Смотри, до кофе может не дойти!

Нет-нет-нет… постойте, сон продолжается. Это слишком ужасно, чтобы быть правдой. Это отвратительно! Как я вообще могла оказаться в таком отборном дерьмище?

— Малыш, у тебя лицо, словно ты с бомжом переспала, а не с самым завидным женихом, в нашей мать ее компании!

— Ты хоть презервативы использовал, жених хренов?!

По набежавшей тени на лицо придурка понимаю, что…

— Да! — наконец отвечает он. — Но в лесочке не успел. Ты была такой горячей, сонной, желанной, что мне не до них было. Ох, да ты я посмотрю, в мою рубашку уже влезла. Тебе идет! — ухмыляясь, Игорь наступает, а меня передергивает от осознания, что на мне именно его рубашка, и от нее несет его дорогим, но противным парфюмом.

— Ты идиот! — кричу я на него. — А если я забеременею?!

— От одного раза ничего не будет! — самоуверенно отвечает Орлов-младший.

— Даже одного раза достаточно, кретин! Тебе сколько лет? Пятнадцать?! — шиплю сквозь зубы.

— Ничего, выпьешь таблетку, и всё будет в порядке! И мне уже двадцать пять! — отмахивается от проблемы золотой мальчик.

Это он мне постинор предлагает выпить. Постинор!!! Когда я два года не могу забеременеть, и вчера мне гормонами спровоцировали овуляцию?!

— Ну ты и мразь! — сокрушенно мотаю головой, глазами ища свой клатч.

— Детка, полегче. Следи за выражениями! — глаза его вспыхивают недобрым отблеском. — Не забывай, где ты работаешь, и кто здесь главный!

— Да пошел ты! Я завтра же дойду до генерального и…

— И что ты ему скажешь? А? Солнышко? Что переспала сначала с Русланом Котовым, а потом и ко мне в койку прыгнула?

— Вы меня изнасиловали! Оба!

— Нет! Насилуют, это когда с ножом у горла, веревкой на запястьях, с избиениями, а так, я просто слегка довел тебя до нужной кондиции. Твой начальник с удовольствием подтвердит, что ты бегала за мной, строила глазки, и даже на корпоратив пробралась.

Вот значит, о какой услуге просил меня Илья Климович. Ну, козел! О, Боже!

— А еще, детка, я сделал пару фотографий. Ты на них уж очень славная вышла. Голенькая, ладная вся, желанная. Буду вспоминать, ностальгировать о нашей ночи. Это так, чтобы ты понимала, как мне будет тяжело выставлять их в сеть на всеобщее обозрение, если увольняться надумаешь и меня шантажировать.

— Ну и мразь же ты Игорь! — повторяю, потому что от шока у меня просто нет других эпитетов к этому недочеловеку.

— Зря, Сашенька! Я, между прочим к тебе получше чем к другим отнесся. Домой только избранных таскаю. И завтрак далеко не всем в постель приношу. Только тем, с кем буду продолжать отношения.

— Пошел ты со своими отношениями!

Подхватываю его брюки, клатч находится под ними — двойная удача, после двойного фиаско. Игорь швыряет поднос на прикроватный столик, так, что пенка от кофе выплескивается из чашки, а сердечко, заботливо нарисованное им, расплывается в бесформенное пятно. Капучино мне сделал, с рисунком! Урод! Циник! Хотя это вряд ли. Заказал небось из ближайшего кафе.