коже выступил холодный пот. Щелкнув пальцами возле его висков, я поняла, что сознание тоже спутано. Странно, что он вообще меня узнал и может разговаривать.

Когда я аккуратно подняла футболку, то увидела, что стандартные гематомы остались в прошлом. В районе печени наблюдалось характерное вздутие и потемнение, которое говорило о внутреннем кровотечении. Но больше всего меня напрягало его дыхание.

Отдышка, легкий свист. Это не характерно для травм брюшной полости. Цианоз тоже не вписывался. Только через минуту я поняла, что всей клинической картины у меня нет, так как ребра до сих пор стягивает фиксирующая повязка. Наверняка, если заглянуть под нее, обнаружится межреберное вздутие и все встанет на свои места. Эти уроды били по не до конца сросшимся ребрам. Естественно, произошло смещение, и осколок кости проколол легкое. Сейчас оно не может полностью раскрыться, потому что полость плевры заполнена воздухом. Пациент еще в сознании только потому, что тугая повязка сдавливает область, не позволяя повышаться внутриплевральному давлению. Но дышит он всего одним легким.

Сзади послышался грохот каталки.

— Не могу сказать, что Карл в восторге, — сразу предупредил меня Энтони.

— Могу попытаться сделать вид, что мне не плевать на его мнение, но ничего не обещаю. Клади его на каталку. Только аккуратно. Бери за плечи, я подержу ноги.

По пути в медблок я думала о том, что в этой ситуации нужна полноценная госпитализация. Опытные хирурги, современное оборудование, а не почти полевые условия, которые имелись у меня. Но, наверное, не стоит даже заикаться о том, чтобы перевести его в больницу. На это нужна тонна разрешений. Чтобы вызвать скорую, подпись должна стоять не только моя, но и Карла. Черт бы с ним, он пугливый и с ним договориться можно. А вот то, что разрешение должен дать еще и начальник тюрьмы, делало ситуацию почти безнадежной. Впрочем, даже если бы перспектива того, что этого заключенного отпустят для лечения, не была из области фантастики, все равно ничего бы не получилось. Помощь ему нужна немедленно. Поэтому придется справляться своими силами.

— Эмбер, что ты здесь делаешь? Сейчас не твоя смена, — пробубнил Карл, пряча глаза.

— Как видишь, теперь моя. Готовь процедурную, будем оперировать, — бросила я, мечась по отделению, собирая инструменты, которые мне понадобятся.

— Да он симулирует, — продолжил мямлить мой коллега.

— Какой талантливый парень. Симулировать напряженный пневмоторакс и травму печени с разрывом капсулы — это нужен талант. Оскар ему, срочно!

Собрав все необходимое, я повернулась к Карлу, который все еще стоял возле своего стола и смотрел на меня со смесью неодобрения и смущения.

— Карл, клянусь, если ты не начнешь шевелиться, эта плевральная трубка, — я указала на предмет, зажатый в моей руке, — окажется у тебя в заднице!

— Я бы на твоем месте ему такое не предлагал. Вдруг ты попала в точку и затронула самые сокровенные сексуальные фантазии, — подал голос заключенный.

— А если кто-то продолжит болтать, когда я велела ему заткнуться, то тоже нарвется на нестандартные методы лечения, — огрызнулась я.

С большим трудом, но мне все же удалось расшевелить Карла. Я даже Энтони подключила к делу, подозревая, что от него толку будет больше, чем от этого бесполезного существа, которое по какой-то ошибке называют врачом.

— Прости, но нормальной анестезии здесь нет, поэтому придется по старинке, — я склонилась над заключенным, который до сих пор оставался в сознании. — У тебя нет аллергии ни на какие препараты? — спросила я, но увидев, как он разомкнул губы, мысленно хлопнула себя по лбу и быстро добавила. — Не отвечай. Просто моргни два раза, если нет.

Дождавшись положительного ответа, я ввела в вену раствор для общей анестезии, надеясь, что правильно рассчитала дозу. Я ведь не анестезиолог и мне было действительно страшно. Чтоб рассчитать все как положено, нужны специфические навыки. Немного оступишься, и пациент либо очнется прямо посреди операции, либо впадет в кому.

Но после укола он заснул, а конвульсий не наблюдалось, и я смогла хоть немного успокоиться. А потом началась работа. Сначала следовало разобраться с легким. Снимая повязку, я была полностью готова действовать и всего за несколько минут провела плевральную пункцию и установила дренаж. Жаль, электровакуумного аппарата нет, пришлось проводить аспирацию воздуха по Бюлау.

Только после того, как я убедилась, что пациент дышит самостоятельно, пусть и с инородными предметами в ребрах, я приступила к травме печени. Определив характер повреждения на УЗИ, я приступила к операции. Разрыв был небольшой, и можно было бы вообще обойтись без операции, но травма была расположена возле диафрагмы и знатно кровоточила. Хорошо, что нужно было провести всего лишь выделение. Тампонирование я бы не пережила.

Взяв в руки скальпель, я посмотрела на старый шрам как раз на том месте, которое подходило для меня почти идеально. Пальцы, зажавшие острое лезвие, на секунду зависли, а я продолжала разглядывать тонкую полоску. Как могло так совпасть, что мне придется сделать надрез именно в этом месте? Глупая мысль посреди операции. Я быстро отогнала ее и, сосредоточившись, взялась за дело.

***

Вывалившись из процедурной через два часа, я села за свой стол, начав составлять протокол. Пациент пока еще был без сознания и, по моим расчетам, очнется не раньше, чем через час. За это время нужно уладить все формальности. Составив больничный лист, я протянула его Карлу.

— Что это? — устало спросил он.

— Место на кладбище тебе зарезервировала, — я закатила глаза. — Что это может быть? Нужно оформить больничный.

— Аа…

— С начальником я сама все улажу. Но если ты это не подпишешь, то следующий мой звонок будет направлен в комиссию по этике. Это понятно? Поставь свою подпись и можешь идти домой. Считай, что у тебя короткий день. Я все равно уже здесь, так что твое присутствие явно лишнее.

Выпроводив Карла, я снова зашла в процедурную. Перевозить его в стационар, роль которого выполнял отгороженный решетками закуток с несколькими койками, я посчитала пока лишним. Присев рядом на стул, я намеревалась следить за состоянием пациента, но в итоге заснула, утомленная двумя почти бессонными ночами.

Проснулась я от яркого солнечного света, который бил в глаза. Поморщившись, я нехотя приоткрыла веки, наткнувшись на взгляд голубых глаз. Правда, сейчас он был не привычно-насмешливым, а слегка осоловевшим.

— А где шутки о том, что мы уже спим вместе? — подначила я, начиная осмотр.

— Теряю хватку. Но это не страшно, ты все за меня сказала. Ведешь себя, как я, — ответил он, слегка путаясь в словах. — Черт! Это нормально, что я чувствую себя как будто под тяжелыми