Рэндалл, едва передвигая ноги, вышел на середину конюшни. Стараясь не смотреть на труп, он остановился за спиной одного из стражников.

– У него не было земель. – Голос Рэндалла предательски задрожал, руки его тряслись.

Ториан, прищурившись, произнес:

– У него должны быть родственники или друзья, которые могут позаботиться о теле.

Стражники начали переворачивать труп сэра Леона и подобрали его голову, стараясь не запачкаться в крови, растекшейся по полу конюшни. Рэндалл, сам не понимая, что говорит, воскликнул:

– Оставьте его в покое!

Он упал на колени рядом с телом и начал расправлять неловко вывернутые конечности. Сержант Люкс на миг замер, изумленный дерзостью Рэндалла, затем ударил оруженосца по лицу:

– Молчи, если тебе не приказывают говорить, мальчишка!

Рэндалл упал на пол; пощечина оказалась весьма болезненной.

– У моего господина не было ни семьи, ни земель. Его жена умерла четыре года назад, а детей у него нет… – На глазах Рэндалла снова выступили слезы. – Он хотел бы, чтобы его тело сожгли на костре.

Брат Ториан одобрительно кивнул. Это был почетный путь для благородного человека, направляющегося на встречу с Одним Богом. Однако сержант Люкс рассмеялся:

– Погребальный костер – дорогое удовольствие, парень… и кто этим займется? – Он оглянулся на своих людей с таким видом, словно Рэндалл сказал невероятную глупость. – Если у него нет ни земель, ни родичей, готовых заняться его похоронами, придется нам бросить его в известковую яму вместе с остальной швалью, которая дохнет в этом квартале Тириса.

Горе Рэндалла сменилось гневом, и только рука брата Ториана, опустившаяся на его плечо, помешала ему броситься на сержанта.

– Довольно, мальчишка. – Ториан легонько оттолкнул Рэндалла от стражников. – Побольше уважения, сержант, – покойный был рыцарем Тор Фунвейра, – обратился священник к Люксу. – Возможно, он и превратился под конец жизни в жирного, наглого пьяницу, но все же остался рыцарем. – Ториан сунул руку в карман и, вытащив небольшой коричневый кошелек, швырнул его к ногам Люкса со словами: – Сожгите его тело с подобающими обрядами, и пусть Черный священник произнесет над ним молитву.

Сержант Люкс подобрал кошелек; казалось, он был удовлетворен.

– Очень хорошо, милорд, все будет сделано так, как вы сказали.

Стражники приблизились к трупу сэра Леона и остановились за спиной Рэндалла.

– А теперь отойди, парень, о нем позаботятся другие, – велел священник.

Рэндалл словно его не слышал. Он распрямил лежавшее на земле тело, сложил руки мертвеца на покрытой вмятинами нагрудной пластине. Он по-прежнему не мог заставить себя посмотреть на отрубленную голову; ему хотелось, чтобы в памяти его вместо бессмысленного взгляда мертвых глаз осталась добродушная ухмылка старика.

– Хватит! – крикнул брат Ториан, оттащил Рэндалла на другой конец конюшни и швырнул к дощатой стене.

Рэндалл хотел было заглянуть ему через плечо, убедиться в том, что стражники почтительно обращаются с телом сэра Леона, но закованная в железо фигура священника загораживала ему вид.

– Как тебя зовут, молодой оруженосец? – мягко спросил Ториан, когда Рэндалл перестал вырываться и взглянул ему в лицо.

– Рэндалл… Я из Дарквальда, – неуверенно ответил юноша.

– Очень хорошо, Рэндалл из Дарквальда, я думаю, что Один Бог уготовил тебе иную судьбу. – Он отступил назад, но его широкоплечая фигура все равно загораживала тело сэра Леона.

Один из стражников подобрал с земли клинок рода Большой Клык, взвесил его в руке и кашлянул, чтобы привлечь внимание Ториана:

– Милорд… а что делать с мечом этого рыцаря?

– Стражник, – рявкнул Ториан, – это меч аристократа, и такие, как ты, не имеют права трогать его! – Священник быстро подошел к стражнику и протянул руку. – Дай его сюда! – властно приказал он.

Человек протянул ему длинный меч рукоятью вперед. Прежде чем обернуться к Рэндаллу, брат Ториан осмотрел клинок, оценил его состояние и одобрительно кивнул:

– Полагаю, что твоей главной обязанностью как оруженосца был уход за клинком господина, так?

Рэндалл сделал глубокий вдох.

– У сэра Леона были другие потребности, которые занимали у меня много времени, но… Да… Можно сказать и так, я ухаживал за его мечом. – Он не испытывал враждебных чувств к брату Ториану, но горе, в которое повергла его смерть сэра Леона, заставило его ощутить себя ничтожным и беспомощным. – Я собирался смазать клинок перед поединком, но он не позволил мне… Я подумал…

Ториан перебил его:

– Этот меч находится в хорошем состоянии. Не думаю, что новый слой масла помог бы твоему господину победить.

– Так думал и сэр Леон… – На глазах Рэндалла снова выступили слезы. – Он знал, что умрет сегодня.

Ториан посмотрел сначала на меч, затем на Рэндалла, игнорируя попытки оруженосца заглянуть ему через плечо. Поразмыслив несколько мгновений, он заговорил:

– У меня никогда не было оруженосца. Это обычно считается неподобающей роскошью для Пурпурного священника… – Он оглядел Рэндалла с головы до ног, покачал головой, очевидно, сочтя его внешность слишком простецкой. – Однако я странствующий священник и не всегда соблюдаю традиции своего ордена.

Слова эти не доходили до сознания Рэндалла; вместо этого перед его мысленным взором мелькало лицо сэра Леона. Вот рыцарь хохочет, отпускает шуточки, вливает в себя вино кубок за кубком, рассказывает неправдоподобные истории о собственной доблести…

– Ты слушаешь меня, парень? – резко произнес Ториан.

– Боюсь, что не слушаю, брат Ториан… я думаю о другом и, к сожалению, еще какое-то время не смогу сосредоточиться на том, что мне говорят. – Только что на глазах у Рэндалла убили его господина, и он был не в настроении проявлять вежливость.

– У тебя острый язык, мальчишка… Впрочем, твоя преданность господину достойна уважения. А сейчас я приказываю тебе… – Он схватил Рэндалла за подбородок и повернул его лицо к себе. – Ты станешь моим оруженосцем, и я обучу тебя, как следует правильно себя вести и разговаривать, – заявил он.

– Милорд?.. – На лице Рэндалла отразилось недоумение.

– Ты слышал, что я сказал, мальчишка?

– Э-э… я слышал вас, милорд, но, увы, не совсем понимаю…

Рэндалл ужасно устал, чувствовал себя больным, ничего не соображал. Слова священника казались ему лишенными смысла.

– Рэндалл, несмотря на то что я священник, я еще не забыл, что только что убил твоего господина. Я не жесток, что бы ты ни думал обо мне. – Сейчас голос его звучал мягко.

Рэндалл тряхнул головой и постарался сосредоточиться.

– Сомневаюсь, что это вас интересует, но я не испытываю к вам ненависти, милорд. Мой господин хотел умереть… он был старым и усталым человеком, и на вашем месте мог оказаться любой другой. – Снова слезы застлали ему глаза. – Мне кажется, он просто хотел умереть, сражаясь.