За ней последовала борьба за независимость, увенчавшаяся уходом англичан и основанием Федерации Малайя в 1957 году. Все это происходило на фоне двенадцатилетний войны между силами Британского содружества и Малайской коммунистической партией. Малайзия гордо называет себя первой страной в мире, победившей коммунизм. Гражданская война закончилась в 1960 году капитуляцией коммунистов. В тот же период сформировался окончательный состав нового государства. В 1963 году к Федерации присоединились Сингапур, Сабах и Саравак, образовав Малайзию. Идиллия длилась недолго, и в 1965 году Сингапур, возглавляемый Ли Куан Ю, вышел из состава федерации из-за неразрешимых идеологических противоречий. Страны пошли каждая своим путем.

Это было начало той Малайзии, которая существует сегодня. Гражданами молодой независимой страны, которая наконец определилась с территорией, стали малайцы девяти вошедших в федерацию султанатов, китайцы и индийцы во всем их разнообразии, перанакан, кристанги, аборигены оранг-асли и многочисленные народности Сабаха и Саравака, имеющие очень мало общего со всеми теми, кто проживал в полуостровной части Малайзии. Тогда еще было не очень понятно, то ли это плавильный котел, то ли бомба замедленного действия.

Несмотря на все усилия нового правительства, в 1969 году после очередных выборов в стране в первый и в последний раз вспыхнули беспорядки на национальной почве. Их пришлось подавлять силами армии, и было объявлено чрезвычайное положение. Именно после тех событий был принят временный закон о праве земли, вызывающий столько споров и так много эмоциональных откликов. По этому закону, основанному на 153-й статье Конституции, малайцы имеют особый статус бумипутра. Этот статус наделяет их определенными привилегиями в сферах образования, коммерческой деятельности, дает дополнительные возможности в области владения недвижимостью и устанавливает квоты должностей на государственной службе. Однако принятый как временная мера поддержки для финансово уязвимого малайского населения закон действует до сих пор. Любые поползновения на его легитимность и предложения его упразднить рассматриваются как угроза титульной нации. Впоследствии к категории бумипутра были причислены несколько других этнических групп Малайзии: аборигены оранг-асли, народы Сабаха и Саравака, перанакан и, как ни странно, так называемые евразийцы, потомки португальских завоевателей XV века. Статус бумипутра по-прежнему не имеют китайцы с индийцами, уже много поколений называющие Малайзию своим единственным домом.

Я далека от того, чтобы выступать в поддержку этого закона. Но чем больше я вижу, как живут другие многонациональные страны со сложной историей, тем больше затрудняюсь сказать, как «правильно».

Как бы то ни было, благодаря закону или вопреки ему этот плавильный котел булькает довольно мирно. В стране нет национальных распрей. Порой народ выпускает пар, рассказывая друг о друге анекдоты и байки с национальным уклоном. Но дальше этого дело не заходит. Межэтнические браки хоть и редки, но не являются диковинкой и не воспринимаются негативно. При этом каждая группа бережно относится к своим традициям и хранит их вот уже несколько веков. В индийской и китайской диаспорах Малайзии есть традиции, которые благополучно забыты в Индии и Китае, но обрели вторую жизнь здесь.

 В индийской и китайской диаспорах Малайзии есть традиции, которые благополучно забыты в Индии и Китае, но обрели вторую жизнь здесь.

Думаю, что именно многонациональность и многоконфессиональность этой страны помогают мне почувствовать себя ее частью. Иногда мне кажется, что я ассимилировалась здесь ровно настолько, насколько ассимилировалась любая китайская семья, которая бурно празднует Китайский Новый год и говорит дома на кантонском[8]. Мои дети еще слишком малы, чтобы вдаваться в философские размышления на тему самоидентификации. Но говорят они по-русски и по-английски, по праздникам наряжаются в индийскую одежду, обожают узбекскую кухню, заочно любят русскую зиму, в детском саду разучивают стихи на малайском и уже учатся писать китайские иероглифы.

Блог «Сказки о Малайзии»

Новый сотрудник в моем отделе разбавил своим присутствием однородный круг китайских дам. Во-первых, он не дама. Во-вторых, не китаец. И я никак не могла определить наметанным глазом, какого роду-племени будет мой новый сотрудник. Пока сегодня Карл по малайзийской традиции угощать шефа с первой зарплаты не пригласил меня на обед. Его история заслуживает того, чтобы с вами ею поделиться.

Мама Карла наполовину тайка, наполовину китаянка из Малайзии. Папа – американец итальянского происхождения, заброшенный авантюрным ветром в тогда еще вовсе не модернизированную Малайзию 60-х. Джунгли, океан, тропики, экваториальная страсть – родился Карл. К несчастью, через два года отец погиб. Еще через несколько лет мама Карла второй раз вышла замуж – за индийца тамила из Шри-Ланки. Тот усыновил Карла и дал свою индийскую фамилию. Получилась та еще смесь – немудрено, что я две недели не могла определить национальность. Карл говорит, что чувствует себя именно малайзийцем, а не индийцем, китайцем, тайцем или американцем.

Но это, друзья мои, только преамбула. Речь пойдет вовсе не о Карле. А о его дочке. Карл женился на индианке пенджабке, мама которой из Индии, а папа из Шри-Ланки. Дочку, которой сейчас 5 месяцев, назвали Заня Мариса.

И пошел Карл в местный аналог ЗАГСа. Пришел и говорит: хочу, мол, зарегистрировать дочь, Заню Марису Карловну. В ЗАГСе сотрудница все тщательно записала: имя, гражданство, добралась до графы «раса» – то, что у нас называют национальностью, – и спрашивает:

– А какой расы будет Заня Карловна?

И Карл гордо ей говорит:

– Пишите – малайзийка.

Мол, в духе кампании «Единая Малайзия» хватит делиться на этнические группы. Имею право. А сотрудница ему объясняет:

– Малайзийкой нельзя. В Малайзии есть только три расы: малайцы, китайцы и индийцы. Выбирайте. Вот вы кто?

– Я, – говорит Карл, – частично таец с китайцем, частично итало-американец, усыновлен в нежном возрасте индийцем из Шри-Ланки.

– Все понятно, – отвечает мадемуазель. – Пишите Заню Карловну индианкой тамилкой.

Карл от такой логики слегка опешил, потому что в Зане Карловне хоть и намешано всего, но вот как раз тамильской крови нет ни грамма. «Зачем, – говорит мне Карл, – зря портить жизнь ребенку? Ладно бы и правда была индианкой, а так ни за что будет мучиться». И в словах его, к сожалению, львиная доля правды. Быть индийцем – это худшее, что может произойти с малайзийцем. Покатились дальше. Мадемуазель предлагала варианты – Карл отбивался.

Тут мадемуазель зашла в тупик и говорит, что, раз такое дело, нужно звать начальство. Из глубин конторы вышло разбуженное начальство, почесало репу и сказало, что, раз такое дело, нужно открывать развернутое меню рас. О как! И из развернутого меню на ошеломленного Карла выпала опция записать