Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позже были походы в кино, субботние вечера с друзьями и неловкое знакомство с родителями. Обычная история, пара, каких тысячи. Молодые влюбленный.
А потом пришел май и Лера собралась уезжать на заработки, как делала последние несколько лет. Вот тогда-то и начались проблемы.
Мне нужны деньги. Родители не могут позволить себе полностью оплатить мою учебу, – оправдывалась она.
Мы найдем другое решение. Отношения на расстоянии не работают, поверь, – уговаривал он.
Это и есть другое решение. Я должна ехать. Прости.
Пожалуйста, останься…
Но мужчины в Лериной жизни подводили ее чаще, чем выполняли обещания, так что она уехала. О, она была влюблена, очень! Просто в этот раз практичность взяла верх. Ссора вышла громкая, прощанье – тягостным.
В июне она села в самолет и их разделили больше трех тысяч километров, море несказанных слов и неясное будущее.
– Это так глупо, – качает головой Лера. – Я звонила, а он не ответил. А потом он звонил, но я обиделась и тоже не ответила.
Лера порывисто вздыхает, вытирает щеки. Настя протягивает ей бумажную салфетку и обнимает. А я думаю какого это – одновременно узнать о беременности и потере ребенка? В одиночестве. Макс и я, мы никогда не касались этой темы. Нам едва восемнадцать, какие дети! Как же это наивно и самонадеянно, вдруг понимаю я. Моей маме было чуть за двадцать, когда она осталась одна, с ребенком на руках. Моя детская память хранит длинные вечера перед телевизором, когда ей приходилось задерживаться на работе; зиму, когда мы ели только картошку с соленьями; одежду с чужого плеча. Не знаю, как поступила бы я. Не хочу знать.
– Все поправимо, – ласково говорит Настя.
– Я должна рассказать ему, – глядя перед собой, Лера рвет салфетку дрожащими пальцами на тонкие полоски. – Мы никогда… он не хотел детей, говорил рано. А что теперь? Боже, как я расскажу ему?!
– Ты не обязана, – слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать. Обе девушки устремляют на меня взгляд: Лера – недоуменный, Настя – укоризненный.
– Но она должна!
– Зачем? Что это изменит?
– Но… Скрыть такое неправильно. Это ложь!
– Правду переоценивают, – мне самой гадко от горечи, которой пропитаны эти слова.
– Ты серьезно? – кто бы мог подумать что у Насти такие огромные, выразительные глаза. – Это же… Нет, такое нельзя скрывать. Беременность? Нет, однозначно нет!
Кто ты? – читается между строк. – Как можешь говорить подобное?
- Девочки!
Губы у Леры вновь дрожат и мне становится стыдно. Не ее вина, что Макс поступил, как поступил, повергнув мои чувства и мысли в полный хаос.
– Прости, – мне стоило бы вложить больше смирения в сказанное, но я просто не могу. – Я имею ввиду, что ты можешь рассказать ему, когда будешь готова. Не обязательно вывалить все по приезду. Дай вам шанс помириться.
– Я боюсь… – выдыхает Лера, – Боюсь, что уже ничего не исправить.
– Глупости! – уверенно восклицает Настя, устремив на меня взгляд в поисках поддержки. – Разумеется, можно! Так?
Я не отвечаю. Лера молчит, сложив руки на коленях и уперев взгляд в пол. Что может знать Настя, – красивая, дерзкая Настя, – о Лериных страха? Я знала таких Лер в школе – тихих, неприметных, милых и прилежных в учебе. Над которым шутили, и не всегда по-доброму. Про которых мальчики вспоминали, только если надо списать домашнюю работу. До этого момента я ни разу не задумывалась, каково это было.
Я словно вижу нас троих со стороны: я – девочка без плана, маленький город, маленькие мечты; Настя – яркая, веселая спортсменка – ей в голову не придет задумываться о собственной привлекательности; и Лера – летние платья с воланами, волосы никогда не знавшие краски, чистое лицо и бледная, с румянцем, кожа. Мы такие разные.
Вспоминаю, как Крис при первой встрече сказал, что я красивая, и мне становится немного стыдно. С Максом у меня не было повода подвергать это сомнению. Я ощущала себя красивой, принимала как должное. Каким человеком это меня делает?
С грустью осознаю, что между нами и Лерой пропасть из детских насмешек, подростковых комплексов и сомнений – огромная и непреодолимая. Нам друг друга не понять, как не пытайся.
Вечером расчесываю волосы и наблюдаю за девушкой в зеркале – она все еще незнакомка. Этим утром я сказала Лере, что правду переоценивают. Мне ли не знать, ведь я лгу себе. Каждый день обещаю себе, что все – прошло. И каждый день это оказывается ложью. Ведь я любила его, так сильно! Макс предал меня, а когда-то я верила, что он единственный, кто никогда не причинит мне боли.
Откладываю расческу и провожу пальцами по холодной глади зеркала. Мое отражение искажается, словно размытое рябью на воде. Когда-то, я любила себя сильнее, чем его. Я хочу вернуть это чувство.
В сентябре туристов значительно поубавилось, воздух перестал быть удушающе-жарким, а землю умыли первые дожди. Большой, белый отель притих и опустел.
Я на берегу. Море кидает сине-зеленые волны, с глухим рокотом разбивая их о прибрежные скалы. Ветер треплет волосы, кружит песок у моих ног. В воздухе соль, и на моих губах соль. Лицо жжет. Я успела забыть как же это утомительно, так рыдать.
Пять дней без звонков и сообщений. Пять дней тишины. Мне казалось, это то, чего я хочу, что мне необходимо. А потом это фото в Инстаграм…
Она милая, его новая девушка: красивая улыбка, светлые локоны, трогательная родинка над губой.
Все кончено, говорю я себе. Теперь – точно все.
И задыхаюсь.
Я так глубоко в своих мыслях, что не слышу, как подходит Крис. Он молча становится рядом – руки в карманах, взгляд устремлен вдаль. Наши предплечья чуть соприкасаются и я чувствую исходящее от него тепло.
Произошедшее с Лерой вернуло нас к прежним, приятельским отношениям: кофе в баре по утрам, легкие шутки, но теперь никакого флирта. Сейчас я ему рада, хотя всего мгновение назад мне хотелось одиночества.
– Я не хочу лезть тебе в душу, – тихо говорит Крис и я вздрагиваю. Это мои слова, я помню, как их произносила. – Но я выслушаю тебя, если ты хочешь. И, возможно, тебе станет легче.
Поворачиваюсь и смотрю на Криса, а он смотрит на меня. Глаза у него – словно море в шторм: темные, блестящие.
– Расскажи мне.
Дергаю головой, не зная с чего начать. Я так зла – на себя, на Макса. Мне бы танцевать всю ночь, а потом просыпаться в чужой, мятой постели. Мне всего восемнадцать, а я чувствую себя такой же древней, как море у моих ног.
– Макс… У него другая девушка, – наконец произношу я. Эмоции накрывают и я чувствую в горле спазм. – Там, в Нидерландах.
Крис хмурится, но молчит, только слегка кивает. И я рассказываю о нашем уговоре, и как, на самом-то деле, никогда в него не верила. Как позвонила среди ночи и услышала чужой голос. В какой-то момент Крис снимает толстовку и накидывает мне на плечи – меня мелко трясет. Небо быстро темнеет. Над морем гаснет в алых лучах закат.