В память о погибших было устроено большое шествие, а затем и широкий митинг с участием всех видных горожан. Фрэнсис Перкинс стояла на сцене как представитель Лиги потребителей. Роза Шнейдерман выступила со страстной речью:

Пожар и его отголоски наложили глубокий отпечаток на Фрэнсис Перкинс. Прежде, выступая за права рабочих и бедняков, она двигалась по традиционному пути, который, вероятно, со временем привел бы ее к традиционному браку и занятию благотворительностью. После пожара работа превратилась в ее призвание. Нравственное возмущение открыло ей другой путь. Ее желания и собственное «я» перестали быть главными в ее жизни – это место заняло дело. Она забыла об условностях своего класса. Она стала нетерпимой к тому, как благовоспитанные прогрессисты занимались помощью бедным: ханжески, опасаясь замарать руки. Фрэнсис ожесточилась. Она бросилась в самую гущу политики. Она готова была даже на морально сомнительные действия, лишь бы предотвратить новые катастрофы, подобные пожару на швейной фабрике. Она согласна была сотрудничать с продажными чиновниками, если это обещало принести результат. Она посвятила борьбе всю свою дальнейшую жизнь.

Сегодня молодежь призывают следовать своим желаниям, доверять своим чувствам, размышлять и искать свою цель в жизни. За этими расхожими фразами стоит убеждение, что ответы на главные вопросы нужно искать внутри себя. Пока вы молоды и только входите во взрослую жизнь, надо уделить время поиску себя. Сядьте и подумайте, что для вас важно, какие у вас приоритеты, что вызывает у вас самые сильные эмоции. Задайте себе вопросы по списку: «В чем смысл моей жизни? Чего я хочу добиться? Что я по-настоящему ценю, а не делаю только для того, чтобы порадовать других или произвести на них впечатление?»

Придерживаясь такого подхода, жизнь можно организовать как бизнес-план. Сначала необходимо составить перечень своих талантов и увлечений, затем поставить цели и придумать критерии, как организовать продвижение к этим целям. После этого следует разработать стратегию, как обрести смысл жизни, и это поможет отличить те действия, которые приближают вас к вашим целям, от тех, что кажутся необходимыми, но на самом деле лишь отвлекают от главного. Чем раньше вы придумаете реалистичный смысл и выстроите гибкую стратегию, тем более осмысленной будет ваша жизнь. Вы достигнете той же непоколебимой уверенности в себе, что и герой известного стихотворения Уильяма Эрнеста Хенли «Непокоренный»: «Я – властелин своей судьбы, я – капитан своей души».

Как правило, во времена личной автономности мы организуем свою жизнь следующим образом: начинаем с «я» и им же заканчиваем, начинаем с самоанализа и заканчиваем самореализацией. Это жизнь, определяемая последовательностью личных решений. Однако Фрэнсис Перкинс обрела смысл жизни другим путем. Этот способ не заставляет спрашивать: «Чего я хочу от жизни?» Он призывает задавать иные вопросы: «Чего жизнь хочет от меня? К чему меня призывают обстоятельства?»

При таком подходе не мы создаем свою жизнь – жизнь призывает нас. Мы получаем ответы не изнутри, а извне. Этот подход берет свое начало не внутри автономного «я», а в конкретных обстоятельствах, в которые вы оказываетесь погружены. Он отталкивается от осознания того, что мир существовал задолго до вас и просуществует еще долго после вас и что на короткий миг вашей жизни судьба, история, случай, эволюция или Бог поместили вас в определенное место с определенными проблемами и задачами. Вам же нужно понять: «Какая помощь требуется в этой ситуации? Что в ней нужно исправить? Какие дела ждут исполнения?» Или, говоря словами писателя Фредерика Бюкнера, «в каких точках то, что я умею, и то, что приносит мне радость, соприкасается с тем, что нужно миру?»

О подобном призвании в 1946 году писал Виктор Франкл в своей знаменитой книге «Человек в поисках смысла»[10]. В 1942 году Франкла, венского психиатра-еврея, арестовали нацисты. Его отправили сначала в гетто, а затем в концлагерь. Большую часть времени в лагере он занимался укладкой шпал. Франкл вовсе не такую жизнь себе готовил, не этого желал, не об этом мечтал. Будь на то его воля, он занимался бы совсем другим. Но такую жизнь назначили ему обстоятельства. И он понял: то, каким человеком он в итоге станет, зависит от того, какое внутреннее решение он примет в ответ на обстоятельства.

«На самом деле имеет значение не то, что мы ждем от жизни, – писал Франкл, – а то, чего жизнь ожидает от нас. Нам нужно было перестать спрашивать о смысле жизни, а вместо этого понять, что жизнь задает вопросы нам, ставит задачи – ежедневно и ежечасно». Франкл пришел к выводу, что судьба поставила перед ним нравственную и интеллектуальную задачу, назначила ему дело.

Его нравственной задачей стало страдать так, чтобы быть достойным своих страданий. Он не был властен над тем, сколько ему придется находиться в концлагере, отправят его в газовую камеру или бросят мертвым на обочине, но он мог внутренне реагировать на свои страдания. Нацисты стремились обесчеловечить и унизить жертв, и некоторые заключенные сдавались, падали духом или уходили в воспоминания о счастливом прошлом. Другие же боролись против унижения и укрепляли свою внутреннюю целостность. «Можно одержать духовную победу, обратив лагерное существование во внутренний триумф», – понял Франкл. Противостоять унижению, проявляя достоинство в малом, – не для того, чтобы изменить внешние обстоятельства жизни или свою судьбу, но чтобы усилить свой внутренний стержень. Показать то, что он называл «внутренней властью», жесткий контроль внутреннего состояния и упорную оборону своей личности.

«Страдание стало для нас вызовом, от которого мы не хотели отворачиваться», – писал Франкл. Осознав задачу, которую поставили перед ним обстоятельства, он понял значение и конечную цель своей жизни, а также то, какую возможность предоставила ему война, чтобы исполнить эту цель, – и выживать стало легче. Как отмечал Ницше, «тот, кто знает, зачем жить, может вынести почти любое “как”».

У Франкла была огромная интеллектуальная возможность – возможность исследовать людей в самых страшных условиях. Ему выпал шанс превратить обстоятельства, в которых он оказался, в мудрость, которую можно донести миру.