хороший слух для своей профессии, где не рекомендовалось прислушиваться к чужим разговорам. Глаза аборигена на мгновение расширились в изумлении, но тут же стали обычными. Мгновенно притворился, что ничего не услышал.

Не дурак, мгновенно сложил два и два понял кто в его халупу пожаловал на огонек. Аристо. И не просто аристо, а судя по отсутствию внушительного сопровождения в виде вооруженного до зубов эскорта, аристо не боящийся путешествовать даже по джунглям один. Одаренный большой силы. Выходец из Старых семей. Про которых ходило так много зловещих слухов среди простых обывателей.

На секунду перед глазами возникла картина, как из моих рук вырывается стрелы тьмы, убивают чересчур любопытного трактирщика, а затем поражают навес и стоящую за ним тростниковую хижину. Материя обращается в прах. Мелкая зернистая пыль перелетает на соседние постройки, добирается до центральных зданий, каждая крупица несет в себе элемент распада. Дома не выдерживают и рушатся, погребая под собой обитателей. Серая пыль не останавливается и летит дальше, дотягиваясь до крестьянских полей и убивая там все живое. Сама земля превращается в прах. Проходит несколько минут и от поселка и прилегающие территорий ничего не остается. Только выжженное черное пятно, виднеется посреди зеленого буйства джунглей.

— Смерть и прах, — тихо вымолвил я.

И дернулся. На этот раз видение захлестнуло разум по-настоящему.

«…конная лава растекается полукругом захватывая кочевье в стальное кольцо. Слышатся азартные выкрики всадников, резкими щелчками звучат выстрелы луков. Прямо в седле, воины на ходу пускают тяжелые стрелы с легкостью пробивающие кожаный доспех. Застигнутые врасплох внезапной атакой степняки падают. Часть всадников уходит направо, в загон, где держат захваченных полоняников. Остальные врываются в стойбище, выхватывая клинки.

Яростная рубка длиться секунды. Не ожидавшие нападения степняки падают в пыль, проткнутые стрелами и изрубленные клинками. Предводитель конных воинов спокойно ждет окончания боя. Вскоре к нему подводят увешенного костяными амулетами старика. Это шаман, он руководил недавним набегом, а значит должен умереть особенно мучительной смертью.

Раскосые глаза старика смотрят на русоволосого воина и видят в его голубых глазах, похожих на таинственные ледники далекого севере, о которых рассказывали торговцы, свою ближайшую участь. И шаман начинает дрожать. Он никогда и никого не боялся, но здесь и сейчас, заглянув в синие льдинки глаз пришлого русича начинает испытывать страх.

Тщедушное тело поднимают и насаживают на длинную пику. Оттуда с высоты, он видит, как стойбище начинает гореть, как остатки степняков безжалостно добивают, не делая различий между взрослыми и детьми. Как освобожденных полоняников уводят в сторону. И как отряд строится в походный порядок вновь.

В последнем набеге степняки разорили три деревни, а значит девять стойбищ должно сгореть. И Светлояр, старший сын князя, намеревается выполнить повеление своего отца.

Таково правило рода Мещерских — трое за одного убитого русича. Неважно, степняки, ляхи, немцы или норды — всегда один к трем, только такой размен устраивал князя, и молодой княжич не собирался отступать…»

Я вздрогнул, в голове слегка гудело, перед глазами плавали темные круги. Казалось прошла целая вечность, но судя по слегка изменившемуся положению Карла, с последней фразы минуло не больше пары секунд.

— С вами все в порядке, милорд? — повернулся гвардеец, машинально отметив мой затуманенный взгляд.

Я кивнул, помотал головой приходя в себя. Желание уничтожить любопытного трактирщика, а вместе с ним и весь туземный поселок, растворилось призрачной дымкой.

Проклятье. Сила крови Мещерских все сильнее говорила во мне.

— Нормально, — я махнул рукой, ощущая, как голос прозвучал слегка хрипло.

Тем временем танк остановился напротив харчевни. С лязганьем откинулся люк, показалась смуглокожая голова танкиста. Блестящие глаза быстро оббежали хозяина питейного заведения у жаровни, припаркованный у обочины багги и нас — двоих в слишком крутых военных комбезах для этих мест с автоматами, демонстративно закинутыми за плечи.

Карл неспешно сделала глоток из запотевшей бутылки, равнодушно скользнул глазами по железной громаде, от которой исходило тепло. Листы старой брони ощутимо нагрелись на солнце, вместе с плохо изолированным двигателем, сыгравшим роль дополнительного источника нагрева машины.

По лицу туземного вояки скользнуло недоумение. Он отметил хорошее снаряжение незнакомцев и поэтому насторожился, но заглянув в наши холодные глаза, растянул губы в притворной улыбке, скрывая нервозность.

— Ола, амигос! — почти весело помахал он рукой.

Эти латиноамериканские страсти в азиатском регионе уже что-то начали напрягать. Лицо танкиста, как и содержателя трактира, являлось типичным для здешних краев. Но общался он, используя выражения, бывшие в ходу в совсем другом регионе планеты.

Все-таки Колонии и правда здорово перемешали между собой множество обычаев и привычек. Отсутствие по-настоящему независимых государств национального уровня сыграло свою роль, став естественной средой для «котла», где давно перемешалось все и вся.

— Где твои знойные чикитос, амиго? — не дождавшись от нас ответа или какой-либо реакции, танкист обратился к трактирщику. — Где Мариана и Сильвия? Я просто изнываю от жажды погрузиться в их лоно.

Радостный тон, притворная улыбка и напряженный взгляд в нашу сторону. Мы продолжали молчать, равнодушно сделав еще по одному глотку из запотевших бутылок с пивом.

По резкому крику хозяина трактира откуда-то выпорхнули две нимфы, должно быть работающие официантками в заведении, а в свободное время подрабатывающие другим местом, обслуживая все тех же клиентов, но уже стоя на коленях или в горизонтальном положении за ближайшим углом.

Одежда девушек прямо намекала на это — мини юбочки с трудом скрывающие тоненькие трусики и обтягивающие микроскопические топики, на лицах много косметики. Типичная для этих мест внешность молоденьких малазиек.

И только после появления девушек танкист наконец-то осмелился полностью вылезти из танка. Смотрел он при этом на нас.

— Второй внутри танка, — негромко заметил я, перейдя с общего на чисто русский.

Карл небрежно кивнул.

— И третий, — добавил он.

Он тоже просветил насквозь танк, заметив за броней силуэт ауры второго человека. Третий сидел позади, кажется выполняя роль башнера.

— Похоже я знаю зачем эта развалюха нужна, — проронил я, не отрывая взора от первого танкиста, успевшего выбраться из танка и уже вовсю лапавшего услужливых девчонок, не забывая бросать в нашу сторону настороженные взгляды.

— Зачем? — гвардеец все еще не понимал причин из-за чего столь серьезной конторе, как Эль-Синдикат (Эль-Синдикато на оригинале), могла понадобится дребезжащая железная развалюха.

— Обманка, ложная цель, для отвлечения внимания. Вот и посадили туда такое отребье, — не скрывая презрения я кивнул на ухмыляющегося танкиста несмотря на присутствие незнакомых (вооруженных!) людей, вылезшего из-под прикрытия брони.

— Пока уничтожают эту