– Под действием тепла расширяются сосуды слизистой оболочки носа и горла. Кроме сосудов слизистой оболочки носа, на эту агрессивную процедуру могут среагировать и другие сосуды, в том числе матки, спровоцировав кровотечение, выкидыш, преждевременные роды…

Лучше бы она этого не читала!

Ночные телефонные звонки всегда являются предвестниками беды, это знает каждый, поэтому, когда в три часа ночи тишину разорвало треньканье смартфона, Юля, с замирающим от страха сердцем подскочив в постели, тут же схватила трубку. С неохотой признавалась себе, что боится вот таких вот резких звуков в те ночи, когда Саши по каким-то причинам не было рядом – усиление, экстренные ситуации, обычные задержки. Вот и сейчас, спросонья, Юля не сразу сообразила, что муж давно уже спит рядом, и беспокоиться не о чем.

Сквозь оглушительный стук крови о барабанные перепонки Юля с трудом разобрала невнятные всхлипывания, не узнавая голоса звонившего абонента.

– Это кто? – наконец догадалась она взглянуть на дисплей мобильника. – Ксюша, ты?

Трубку тут же вырвали из рук. Саша.

Воронов резво вскочил с постели, скрылся в прихожей, но быстро вернулся.

– Юль, скорую вызови, – полез в шкаф за одеждой, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить дочь. – На тот адрес, – неопределенно махнул головой. – Родительский, – начал одеваться в полутьме.

– Что случилось? – напугалась жена. Тревожно заныло сердце.

– Не знаю. Боли, говорит, сильные, – наспех одевшись, застегнувшись кое-как, Воронов умчался, оставив Юлю коротать остаток ночи в беспокойном одиночестве.

О том, чтобы лечь спать, даже и речи не было. Под размеренное тиканье часов, ровное сопение Полинки в кроватке, с ногами забравшись на кровать поверх одеяла, кутаясь в халат, Юля просидела без сна до тех пор, пока не забрезжил пасмурный осенний рассвет, не заворочался глухо в замке входной двери ключ. Просидела, все время копаясь в прошлом, выуживая из памяти давно забытые мелочи, когда-то казавшиеся неважными, но обрастающие новым значением сейчас.

***

Сжавшись в комочек, Ксения беззвучно плакала. Было больно. Больно и страшно. А еще обидно. Обидно оттого, что все попытки доказать даже самой себе собственную независимость пошли прахом. Судьба словно специально ее наказывает, лишний раз доказывая, что без посторонней помощи, без помощи Вороновых, ей не справиться. Какое ей возвращение в квартиру бабушки?! Какое ей самостоятельное проживание?! Сейчас она чувствует себя беспомощной, а когда ребенок родится, что будет? Малыш однозначно свяжет ее по рукам и ногам, особенно в первое время!

Ой, да какая разница, где она будет жить – одна или с Вороновыми?! Главное, чтобы эта жуткая боль прекратилась, чтобы с ребеночком ничего не случилось! Ксению обуял животный страх. Ладони вспотели. Сердце громыхало так, что, казалось, проломит грудную клетку, часто вздымающуюся в такт неровному дыханию, обдирающему горло. Крепко зажмурившись, девушка тихо заскулила.

Пронзительный звонок в дверь ненадолго осушил слезы, заставил, сделав над собой усилие, содрать себя с кровати, по стеночке, выверяя каждый шаг, доплестись до прихожей. Слегка закружилась голова, тело ослабло.

На пороге стоял Воронов. Юлин муж. Саша. За его спиной маячила бригада скорой помощи. Как же они быстро все приехали! Страх схлынул, уступив место волнению, трезвой озабоченности своим состоянием. Теперь ей помогут!

– Вы – муж? – выслушав все жалобы будущей мамы, врач повернулась к Саше. В напряженной позе он стоял у двери комнаты, ни на минуту не отводя обеспокоенных глаз от Ксюши, на лице которой отчетливо проступали следы недавних слез.

– Я – брат, – уверенно ответил тот, на секунду окинув взглядом медика, и снова немигающе уставился на девушку.

Засунув руки в карманы, сощурив глаза на застывшем маской лице с изредка подергивающимися желваками, он упорно отгонял от себя одну и ту же мысль: «Что он скажет Владу, если, не дай бог, у Ксюши случится выкидыш или начнутся преждевременные роды?». Не уберег?

– Что же вы, мамочка, горячие ванны принимаете? – женщина забрала у Ксении градусник. – Еще и при температуре?

– Я не знала, – Ксюша подняла заплаканные глаза. – Замерзла очень. Согреться хотела.

– Как бы логично, что беременным противопоказаны резкие перепады температур, – слегка склонив голову, многозначительно заметила медик. Совсем юный возраст пациентки наводил на определенные мысли. За свою долгую профессиональную деятельность ей, к несчастью, часто приходилось сталкиваться со случаями, когда глупые девчонки, залетевшие не вовремя и не от того, кого надо, прибегают к различным ухищрениям, только чтобы не дать нежеланному дитя появиться на свет. И большой срок им в этом не помеха. – А муж ваш где?

Ксения покосилась на стоящего в дверях «брата».

– Он в отъезде, – отозвался тот, а «сестра» потупилась.

Врач вздохнула. Сразу видно, что прозвучавшие слова не соответствовали истине. Ну, что ж, в больнице гинекологи сами разберутся. В обязанности врачей «скорой» не входят разборки в семейных проблемах больных. Главное, снять угрозу жизни, если она существует, и при необходимости доставить пациента в стационар.

– Кровотечение есть?

Ксения отрицательно покачала головой.

– Собирайтесь, – заключила напоследок медик. – Поедем в больницу, – на что Воронов моментально отреагировал, пресекая все возможные возражения:

– Я за вами на машине поеду.

Перечить ему никто не стал. Медбрат собрал все бумажки, которые заполнял, приткнувшись у кресла, врач объяснила девушке, что брать с собой в больницу на первое время. Остальное, качнула она головой в сторону «брата», родственники привезут позже.

В приемном покое Ксении снова задали кучу вопросов, во второй раз измерили давление, дежурный врач провел осмотр. В отличие от персонала бригады скорой помощи, работники гинекологии не отпускали эмоциональных комментариев по поводу жалоб у больной, пугая еще больше; скорее всего, и не такое приходилось им видеть каждый день. Не стали выговаривать ей за «самостоятельное» лечение, без лишних слов препроводили в палату, назначили капельницу. Молодая приветливая медсестра неотступно находилась при Ксюше, уже одним своим присутствием вселяя в нее спокойствие и уверенность в благополучном исходе. Перестали одолевать мысли о том, что мама умерла от осложнений, связанных с обычной простудой. Отступила и неприязнь к Саше.

Ксения знала, он где-то там, внизу. Разговаривает с врачом, справляется о ее самочувствии. Все-таки, приятно осознавать, что есть кто-то, искренне переживающий за тебя, всем своим видом показывающий, что ты ему небезразлична. Как он говорил? Сестра?

Сложно все это. Когда-то она не знала, как привлечь к себе его мужское внимание, грезила мечтами о том, чтобы жить с ним под одной крышей, даже в качестве «сестры», а сейчас, когда ее желание исполнилось, и она почти член его семьи, как он сказал однажды, ее это не радует. Как все поменялось в мгновение ока, за один день, за одну ночь, за один час, минуту, секунду. Прервалась чья-то жизнь, непоправимо испорчена другая. И сегодня все могло бы закончиться иначе, но, слава богу, все обошлось.