Ком подкатил к горлу, и Ханна сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Не торопитесь, — мягко произнесла Летиция Грин.

— Было так страшно лежать там и ждать «скорую». Я боялась даже пошевельнуться. Потом я поняла, что мама не хотела, чтобы я увидела папу. Он умер на месте. В нас влетел GMC[7], ехавший по встречной. Была метель, а водитель заснул, и…

Как же четко она до сих пор помнит каждую мелочь! Как будто это случилось не семь лет, а семь дней назад. Рут и Герб ни разу не заводили разговор о случившемся, поэтому она все время держала в себе эти ужасные воспоминания. Казалось, что она вообще в первый раз об этом рассказывает, причем совершенно незнакомому человеку. Но ведь Летиции Грин не все равно.

— Удар пришелся на сторону водителя, поэтому отец умер сразу. Его раздавило. Нам говорили, что он ничего не почувствовал. Как ни странно, на мне не было ни царапины. Еще в карете «скорой помощи» мама впала в кому. У нее было повреждение внутренних органов, и она умерла через неделю. «Прости меня, Ханна, — были ее последние слова. — Прости…»

— Должно быть, родители очень любили вас.

— Да, наверное… — К горлу вновь подкатил ком.

Ханна уже давно забыла, что такое любовь. Это чувство жило в ее далеком детстве, но авария все изменила. Она еще помнила, как счастливая шла по улице под желтым дождем осенних листьев, крепко держась за мамину руку, не отпуская ее и на секунду. Ах, как ярко тогда светило солнце!

— Эй, вы! Да оторвитесь друг от друга, — с притворной завистью говорил отец.

Тишина в офисе дала Ханне понять, что ее ненадолго захватил поток нахлынувших воспоминаний. Миссис Грин с пониманием смотрела на нее, немного наклонив голову. То, что ее не пугало даже незначительное проявление эмоций, делало эту женщину не похожей на других. Наоборот, она это приветствовала. А ее открытость в общении с людьми не вызывала в Ханне обычной зажатости.

Летиция наклонилась вперед и протянула ей руку. Ханна с благодарностью взяла ее ладонь. Это простое касание вызвало еще одну волну неожиданных эмоций. Некоторое время они так и держали Аруг друга за руки, не отводя глаз и не нарушая молчания.

Грузовик производства компании «Дженерал Моторе».

Но они были не одни.

По ту сторону золоченого зеркала, прямо за спиной у Летиции, находилась небольшая комната, из которой за ними наблюдали двое. Все это время они смотрели и слушали, как Ханна изливает свою душу незнакомому человеку. Несмотря на то что их никак нельзя было увидеть за тонированным стеклом зеркала, они не позволяли себе ни малейшего движения и ни на миг не сводили глаз с лица девушки. Изменилось только их дыхание. Сначала ровное, оно стало коротким и неглубоким от нарастающего волнения.

— Извините, так подробно вам, наверное, не нужно, — сказала Ханна.

Летиция медленно покачала головой.

— Конечно, такого из анкеты не узнаешь, но я очень благодарна вам за оказанное мне доверие. — Она отпустила ее ладонь. — Я имела в виду именно это, когда говорила, что «Партнерство ради Жизни» дает людям возможность стать друг Другу ближе. Людям, которые готовы принять участие в столь чудесном событии. Скажите, Ханна, почему вы хотите сделать это?

Ханна много дней задавалась этим вопросом. Неужели она и впрямь верит в то, что сама судьба подкинула ей объявление? Даже будучи столь чуткой женщиной, миссис Грин могла посчитать ее немного чокнутой. Девушке хотелось ответить, что она очень долго ждала знамения, но все равно продолжала сомневаться, даже когда получила по почте их буклет.

— Я работаю официанткой в закусочной, и мне кажется, что я впустую трачу свою жизнь. Я мало на что способна, но когда прочитала объявление и ваш буклет, то подумала, что мне это по силам. Может, мне удастся сделать подарок, о котором вы говорите, и осчастливить кого-то. В общем… В общем, я просто хочу быть полезной.

Летиция встала из-за стола, подошла к Ханне и крепко обняла ее.

— Я тоже надеюсь, что вы сможете. К сожалению, сейчас я ничего не могу вам обещать. Всю информацию, полученную от вас, еще будут проверять. Кроме того, мы, возможно, пригласим вас на встречу с психологом, чтобы вы окончательно убедились в своем решении. Ну и, конечно, медосмотр, о котором я уже говорила.

Она проводила Ханну до дверей, легко приобняв ее, и на мгновение девушка вновь вспомнила о своих осенних прогулках с мамой.

— Ой, чуть не забыла. — Ханна остановилась, когда Летиция открыла перед ней дверь. — Телефон, который я указала в анкете, — это номер закусочной, где я работаю. Для меня было бы удобнее, чтобы вы позвонили туда, если понадобится связаться со мной.

— Хорошо. Теперь отправляйтесь домой и еще раз обдумайте все, о чем мы с вами сегодня говорили. В подобных делах спешка неуместна. Я хочу, чтобы вы приняли абсолютно правильное для себя решение. Для всех нас.

Летиция слушала, как Ханна спускается вниз по ступенькам, затем, когда эхо шагов растаяло, заперла дверь изнутри и задвинула засов. Еще минуту она стояла у двери, собираясь с духом и пытаясь справиться с дрожью в руках.

В дальней стороне офиса скрипнула дверь, и из потайной комнаты вышли мужчина и женщина среднего возраста. Яркие цвета традиционного гватемальского костюма и толстый слой косметики на лице женщины не оставляли никакого сомнения в том, что из них двоих именно она всегда была душой компании. Черные волосы с заметно проступавшей сединой и мятый вельветовый пиджак делали мужчину похожим на профессора одного из многочисленных колледжей Бостона. Оба они молчали.

Наконец на лице мужчины появилась широкая улыбка и он произнес то, о чем все трое подумали:

— Вероятно, мы нашли нашу мамочку.

— Не сомневаюсь, что все будут рады об этом услышать, — добавила Летиция.

— Наконец-то, — сказала женщина в крестьянской юбке. — Мы можем начинать.

Всю дорогу из Бостона Ханна не переставала себя ругать. И чего это ее понесло рассказывать про смерть родителей? Летиция Грин просто хотела узнать, живет ли все еще Ханна с родителями. Неудивительно, что она упомянула что-то о психологе. Бедная женщина, по-видимому, решила, что у Ханны не все дома.

Эх, надо было заранее продумать, как себя подать. Но ведь она никогда раньше не ходила на собеседования или встречи по поводу работы. Ее первая должность — место официантки в «Голубом рассвете» — сама упала ей в руки. Она обедала там с Рут и Гербом с двенадцати лет, и Билл Хетчер, владелец закусочной, всегда относился к ней как к родной.

Какой же надо быть идиоткой, чтобы думать, будто все пройдет так легко! Прилетела в офис, ответила на пару вопросов и — бац: вы нам подходите? Теперь об этом можно забыть. Она выглядела полной дурой, и от этого никуда не деться.