— Кто такой Шелестов, мама? — спросил он у Зинаиды Васильевны.

Мать сидела у печки, грела больные ноги.

— Шелестов? Не припоминаю.

— Виктор Анатольевич, — добавил сын. — У тебя не было такого ученика? Странно, что письмо адресовано мне.

— Раскрой и прочитай, чего гадать-то?

Валерий с некоторой опаской последовал ее совету. Он не любил сюрпризов. Мало ли что таится в аккуратно заклеенном белом конверте с изображением памятника Пушкину на лицевой стороне? Хорошее ли известие?

Он отрезал край ножницами, вытащил сложенный вдвое листок с напечатанным текстом. Адвокат Шелестов скупыми официальными фразами сообщал, что является доверенным лицом гражданки Хромовой Яны Арнольдовны, ныне покойной, и настоятельно просит Валерия Хромова как можно скорее приехать в Москву и посетить адвокатскую контору, расположенную на улице Горбунова, для беседы. Речь пойдет о наследстве, оставшемся после смерти его супруги.

— Какое еще наследство? — пробормотал Хромов. — Ничего не понимаю.

Зинаида Васильевна водрузила на нос очки и попросила дать ей письмо. Она прочитала текст вслух, по привычке.

— Яночка умерла? Не может быть. Отчего? Такая молодая…

— Трудно поверить, — вздохнул Валерий. — Мы так и не развелись, а близких родственников у нее не было. Значит, квартира мне достанется. Но… как же похороны? Ее надо похоронить! Завтра поеду. Нет… сегодня. У нас есть деньги?

— Посмотри в шкатулке.

— Боже мой… я ничего, ничего не знал! Как она жила все эти годы? С кем? Возможно, болела. Ах, Яна, Яна! Ни разу не позвонила, не написала! Что с ней случилось?

Он еще не до конца осознал, что Яны больше нет.

— Так ведь и ты молчал, — печально произнесла Зинаида Васильевна. — Обидели вы друг друга и не хотели прощать. Грех это! Теперь ты вдовец.

— Вдовец, — растерянно повторил Хромов. — Вдо-вец…

Он достал из комода шкатулку с облупившимся по уголкам лаком и пересчитал деньги — их хватало на билет до Москвы, но не на достойные похороны. Как же быть? Валерий опустился на диван, тяжело вздохнул:

— Денег мало. И одолжить не у кого.

— А Лида не даст?

Лидой звали подружку сына, ту самую почтальоншу Семенцову, которая принесла скорбную весть.

— Лида на работе, — оживился Хромов. — Пойду, пожалуй, спрошу! Да… захвачу письмо. — Он сложил лист и засунул в карман, нервно прошелся по комнате, кусая губы. Какая-то мысль пришла ему в голову, и он снова вытащил письмо, пробежал глазами. — Тут есть телефон этого Шелестова. Может, позвонить?

Не ожидая ответа, Валерий набрал номер адвоката. Хромов был как во сне, словно за него ходил, говорил и действовал кто-то другой. Он не помнил ни подробностей разговора с Шелестовым, ни того, как потом оказался в местном отделении почты. Только одно дошло до его сознания — Яну уже похоронили, осталось уладить кое-какие формальности, касающиеся имущества.

Лидия принимала посылку у пожилого мужчины в очках, сосредоточенно занималась оформлением. Хромов наклонился к окошку.

— Что-то случилось? — испуганно подняла она голову. — Я сейчас освобожусь.

Через пару минут женщина дала старику сдачу, квитанцию и подозвала Хромова.

— Иди сюда, Валера! На тебе лица нет. В том письме что было-то?

— Жена моя умерла… Яна, — прошептал он. — Ехать надо.

— На похороны?

Его лицо исказила гримаса то ли горя, то ли… недоумения.

— Не знаю. Денег дашь в долг?

— Конечно.

Хромов молча кивнул и ушел, забыв поблагодарить Лиду.

— Чудной мужик, — сказала молодая напарница почтальонши, глядя ему вслед. — Будто не в себе.

— У него жена умерла, — объяснила Семенцова. — Горе у человека!

Валерий шел по улице, не ощущая холода. Не то чтобы он все еще любил Яну — его потряс сам факт смерти женщины, такой же молодой, как и он сам, с которой они делили постель и прожили бок о бок не один месяц. «Значит, вот как бывает, — думал Хромов, шагая по обледеневшему тротуару, — есть человек… и нет человека. Будто и не было».

Он вернулся домой, попросил мать собрать вещи и отправился на вокзал. Чего тянуть-то? Раз надо, он приедет, поможет разобраться с имуществом Яны. Хотя какое там имущество? Мебелишка старая, ценностей никаких, кроме телевизора да холодильника. Интересно, квартира у Яны приватизированная? Если да, то можно будет ее продать.

Мысль переехать в Москву и жить в квартире покойной жены не пришла Валерию в голову. Он бы не смог. Он с содроганием представлял себе, как переступит порог пустой квартиры, где витает дух смерти… где каждая вещь пропиталась запахами хвои, свечного воска и сладковатым привкусом тлена. До сих пор Хромову не приходилось сталкиваться со смертью лицом к лицу — он избегал покойников, похорон и даже разговоров на эту печальную тему. Единственная бабушка его давно упокоилась с миром в своей деревне, в получасе езды от Старицы, и все хлопоты по совершению обряда взяла на себя Зинаида Васильевна; о судьбе отца Валерию было ничего не известно, а другой родни у Хромовых не осталось. Возможно, поэтому он столь близко к сердцу принял кончину Яны. Словно смерть постучалась в двери к нему, Валерию, — грубо и неожиданно вторглась в его привычный мирок.

Находясь в полной прострации, Хромов побродил по вокзалу, разглядывая табло, нашел кассу, взял билет до Москвы, дождался поезда и вошел в вагон, сел… Внутри звенела пустота. Стук колес навевал глухую дрему, веки отяжелели… и открылись, когда поезд подъезжал к конечному пункту назначения.

— Спал я, что ли? — ни к кому не обращаясь, произнес Хромов.

Пора выходить, добираться до улицы Горбунова, где ждал Шелестов. На перроне в зеленоватом свете фонарей видно было, как летит с черного неба густой снег.

Виктор Анатольевич Шелестов отпустил секретаршу и курил, стоя у открытой форточки. Где же, черт возьми, этот Хромов? Заблудился, что ли? Мобильного телефона у него наверняка нет — не свяжешься, не выяснишь, в чем дело. Вот наказание!

Будь Шелестов преуспевающим адвокатом, гонорары которого заставляют коллег завистливо вздыхать, он бы плюнул на запаздывающего посетителя и ушел домой. К сожалению, Виктор Анатольевич не мог позволить себе такой роскоши. Дела его шли кое-как, клиентов было мало.

Наконец кто-то робко постучал в дверь.

— Слава богу, — пробормотал Шелестов, бросая окурок в пластиковую корзину. — Надеюсь, это он.

Хромов произвел на адвоката удручающее впечатление — бесцветный, безликий, начисто лишенный какого-либо намека на индивидуальность, плохо одетый, с унылым, кислым лицом, он переминался с ноги на ногу и молчал.

Если бы перед этим Виктор Анатольевич не изучил внимательно документы, из которых следовало, что покойная Яна Арнольдовна и здравствующий Валерий Михайлович Хромовы состояли в законном браке, то удивился бы. Однако впечатление об умершей оказалось весьма обманчиво, посему адвокат не стал делать поспешных выводов.