быть, так совпало, но человек восемь сейчас стояли наособицу от остальных. И как раз те, кто наиболее активно обсуждал появление в Аркенсейле Аватара Претендента. Похоже, понятие «политическая оппозиция» существует во все времена и во всех мирах, сколько бы их ни было. Хотя не исключено, что это были ярые приверженцы традиций. Ну, или просто балаболы, которые вечно всем недовольны, таких тоже всегда хватает. Тем лишь бы потрындеть попусту и обозначить свою несогласную точку зрения.

Как кого звали из собравшихся, Эдик не знал, и запоминать не старался. Во-первых, ему это на хрен не сдалось, по причине того, что вливаться в дворянское сообщество он не собирался. Во-вторых, все эти титулы и родовые приставки его психологически угнетали. А в-третьих, всё равно не запомнил бы, а записывать не хотелось. Поэтому он воспринимал напыщенных аристократов, как диковинных животных в зоопарке. Не совсем так, но почти. Даже нет, сравнение с зоопарком не совсем подходит, скорее цирк. С клоунами, потому что представление началось.

Вперёд вышагнул грузный краснорожий мужик в богато украшенных золотом доспехах. Вислые усы с сединой и длинный чуб на гладко выбритом черепе. Он чем-то напоминал Тараса Бульбу. Только вот запорожский казак оставлял больше положительное впечатление, а этот воспринимался как великовозрастный зануда. Похоже, выявился главный верховод среди недовольных. Самый недовольный, можно сказать, если посмотреть на его обрюзгшую физиономию. Смесь выражений надменности, раздражения, брезгливости и нетерпимости сложно передать разом, но у него как-то получалось.

— Ваше Величество, ситуация возникла неординарная, и закон Аркенсейла позволяет мне высказаться от лица всего дворянства. Мы имеем прецедент, — важно заявил он, надувшись от осознания собственной значимости и ещё больше покраснев.

Индюка стал напоминать, расфуфыренного и такого же глупого. Чувак то ли отчаянный до отбитости, то ли просто дурак. Тупой и необоснованно самоуверенный. Годдард-Натаниэль Третий если и разделял подобную точку зрения, но слушал оратора внимательно, сохраняя спокойно-добродушное выражение лица. Владетельный лорд, видимо, воспринял молчание монарха за проявление слабости, приободрился и продолжил с бо́льшим напором.

— Древние традиции Аркенсейла гласят, что при появлении претендента на трон, действующий правитель уравнивается с ним в правах и теряет полноту государственной власти. Их судьбу должен решать Совет Девяти, в который выбираются представители уважаемых родов. Совет определит, кто из претендентов достойнее. И определившись, вынесет вердикт, кому должно править королевством, а кому нет, — после этих слов краснорожий выдержал театральную паузу и окинул присутствующих торжественным взглядом.

Нет, точно дурак. Без вариантов. Сейчас ежу понятно, кто достойнее. И то, что выступающий вельможа, скорее всего, причисляет себя к представителям уважаемых родов, умнее его не делает. Мужик, похоже, не совсем отдаёт себе отчёт, куда сейчас полез. Вот так запросто заявить королю, что кто-то будет решать вопрос о его легитимности…

Годдард-Натаниэль хоть и создаёт впечатление доброго дядюшки, но Эдик готов руку на отсечение отдать, что король не настолько прост. Простакам и добрякам не удержать за собой власть такое количество времени. Никакие магические приблуды в виде Воплощённых Аватаров и прочей ерунды не помогут. Монарх, прежде всего боец и акула с острыми зубами. И это в потомках Бреннигов уже на генном уровне заложено. Эдик сейчас даже на деньги бы поспорил, за кем останется трон, но неуместно было, да и не с кем. Вряд ли бы нашёлся человек, который такой спор поддержал.

Возможно, оратор ожидал поощрения со стороны слушателей и сознательно дал время собраться вельможам с мыслями, но пауза немного затянулась. Даже члены вероятной оппозиции не торопились поддержать высказанную идею, не говоря уже, чтобы обозначить желание поучаствовать в Совете Девяти. Все тупо чего-то ждали, причём абсолютно молча. Без обычных в таких случаях покашливаний, покряхтываний и многозначительных переглядываний.

— Ну что же вы замолчали, граф, — доброжелательно поощрил выступающего король, — продолжайте, мы с интересом вас слушаем. Расскажите уважаемым лордам, как вы видите подобное мероприятие. И кто войдёт в Совет Девяти, по вашему разумению, тоже расскажите. Мнение потомка рода де Кардисс крайне существенно в решении столь щепетильных для судьбы монархии вопросов.

Что-то этакое промелькнуло в интонациях Аватара, заставив красномордого графа слегка затроить. Он даже заикаться начал поначалу, но потом опять разошёлся, и слова полились из него как вино из пробитой бочки. Де Кардисс нёс что-то про процедуру выборов, место проведения церемонии, а когда начал перечислять родовитые фамилии, которые он хотел бы внести в список кандидатов для выборов в совет, но Годдард-Натаниэль его уже не слушал.

— Маркграф, а можно полюбопытствовать вашим новым оружием, — Аватар повернулся к Эддарду.

Вопрос, прозвучавший немного не в тему, удивил Эдика донельзя. Вроде как, решается судьба правящей династии, а тут монарх интересуется обычным топором. Но просьба короля равносильна приказу, да и не просил он ничего сверхъестественного. Немного обескураживало, почему именно сейчас, но странности у всех свои. Может быть, Годдарду-Натаниэлю надоело слушать занудные речи, вот и решил отвлечься таким образом.

— Вот Ваше Величество, держите, — Эдик достал топор и протянул его королю.

— Какая увесистая. И форма необычная, — вслух поделился своими наблюдениями Аватар, взвешивая секиру в руках.

— Менникайны ковали, Ваше Величество, — не удержался, чтобы не похвастаться Эдик. — Гномья сталь, очень острая, кстати, и заточку долго держит.

— Острая, это хорошо, — протянул Годдард-Натаниэль вполголоса, думая о чём-то, о своём.

— … на роль председателя Совета Девяти я предлагаю свою кандидатуру, — граф де Кардисс картинно поклонился. — Думаю, никто возражать не будет, учитывая…

Аватар нанёс удар почти без размаха. Вот, только что спокойно держал секиру, а вот, она уже размылась в стремительном движении. Хрусткий удар завершил выступление недовольного лорда на середине фразы. Чубатая голова отлетела, упала на землю, прокатилась пару метров усатым колобком и застряла в ближайшем сугробе. Из перебитых артерий зафонтанировали тугие струи крови, забрызгивая всё и всех вокруг густой красной жижей. Тело рухнуло на колени, постояло так с минуту, и завалилось набок, дёргая ногами в агонии. Похоже, у Годдарда-Натаниэля всё-таки нашлись возражения, и он со всей определённостью их высказал. Без слов обошлось, но трактуется совершенно однозначно.

Думал он. Индюк, тот тоже думал. Да в суп попал. Но вывод напрашивается конкретный — не готово пока общество Аркенсейла к демократическим переменам. Эдик