Он поднял брови, изображая удивление.

— Так ты полагаешь, что это я должен поехать?

— Разве мы с тобой единственные люди, которые годятся для этой миссии? Я не думаю, что туда нужно ехать кому-то из нас двоих.

Перед ее глазами явственно стоял Андерс.

Тогда, перед своим отъездом, он подробно рассказывал ей об удивительных открытиях доктора Свенсон.

А она ничего не поняла.

— Доктор Свенсон обнаружила в дебрях Амазонки затерянную деревню, точнее, неизвестное племя, — сообщил Андерс. — Женщины беременеют там до конца жизни и производят на свет здоровых детей.

— Какой ужас, — пробормотала в ответ Марина.

Она вводила данные в таблицу и, как часто бывало, слушала его вполуха.

— Правда, они живут лет на десять меньше нашего, но это общая картина для Амазонии — из-за неполноценного питания и отсутствия медицинской помощи.

— Зачем им столько детей?

Андерс оттолкнулся от стола и проехался в кресле по тесной лаборатории, маневрируя с помощью своих длинных ног.

— Их яйцеклетки не стареют, понимаешь? Тело стареет, движется к смерти, а менструации не прекращаются, репродуктивная система остается молодой. Это конец ЭКО (экстракорпорального оплодотворения), понимаешь? Это будет препарат против бесплодия. Больше никаких затрат, никаких инъекций, никаких донорских яйцеклеток и суррогатных матерей. Созревающая до конца жизни яйцеклетка, менструация до конца дней, понимаешь?

Марина подняла на него глаза.

— Может, не надо?

Андерс положил ей на стол пухлый доклад доктора Энник Свенсон «Репродуктивная эндокринология и племя лакаши» в твердом переплете.

— Представь себе на минутку, что ты клинический фармаколог и работаешь в крупной компании, создающей новые препараты. Что кто-то предлагает тебе эквивалент «Утерянного горизонта»[1]для яичников американок.

Он взял Марину за руку, словно предлагая ей что-то…

— Ты откладываешь свои планы по рождению ребенка, сколько тебе нужно. Сорок пять лет — уже не возраст, мы говорим о пятидесяти, шестидесяти годах, а то и больше! Ты можешь родить всегда, когда захочешь.

Марина поняла, что эти слова адресованы непосредственно ей. Ей было сорок два. Она любила мужчину, с которым никогда не уходила вместе с работы. Она никогда не заговаривала с мистером Фоксом на эту тему и даже не думала, что у них может родиться ребенок.

Да, маловероятно. Но не исключено…

Она взяла доклад в руки:

— Энник Свенсон.

— Исследовательница. Вроде знаменитый этноботаник, работающий в Бразилии.

— Свенсон не этноботаник, — сообщила Марина, проглядев содержание доклада: «Наступление половой зрелости у женщин племени лакаши», «Рождаемость в аналогичных племенах»…

Андерс тоже заглянул на эту страницу, словно там была напечатана вся эта информация.

— Откуда ты знаешь?

Марина захлопнула доклад и оттолкнула его от себя. С самого начала, как она теперь вспомнила, ей хотелось держаться подальше от него.

— Доктор Свенсон преподавала в нашей медицинской школе.

Так прошел их разговор.

Потом зазвонил телефон, кто-то пришел, и тема забылась.

Тогда Марину не приглашали на заседания правления, ей не пришлось встретиться с доктором Свенсон во время ее единственного посещения компании «Фогель». Не было необходимости. Обзор заседаний правления делали все поочередно, и ее очередь просто не успела подойти. И не было никаких причин, по которым мистер Фокс мог знать о том, что между ней и исследовательницей племени лакаши есть некая связь, хоть и давняя…

Разве что Андерс мог сообщить ему о ней.

— Какая она, эта доктор Свенсон? — поинтересовался Андерс за пару дней до отъезда.

Марина на мгновение задумалась.

Она видела своего профессора лишь в аудитории, на безопасном расстоянии.

— Она — ученый старой закалки, профессор медицины.

— Про нее ходили какие-нибудь легенды? Скажем, о самоубийствах студентов, которые не сдали ей экзамен?

Задав этот вопрос, Андерс уткнулся в свои определители птиц и не заметил, как изменилось ее лицо.

Марине были неприятны шутки на тему, в которой сама она не видела ничего смешного. Но в то же время ей не хотелось ссориться с Андерсом, ведь даже маленькая трещина в их отношениях могла перерасти в крупную ссору.

Поэтому она лишь неопределенно хмыкнула и качнула головой:

— Да, ходили.

В итоге и у Марины, и у мистера Фокса пропал аппетит.

Они решили обойтись без ужина. Просто выпили свое спиртное, по две порции на каждого, и вернулись на парковку возле кампуса без дальнейших споров и планов на поездку в Бразилию или даже на ближайший вечер.

При этом оба были уверены, что лучше всего для них было бы лечь вместе в постель и обнимать друг друга долгую ночь, отгоняя призрак смерти.

Но на парковке они просто расстались, слишком усталые и слишком погруженные в собственные мысли.

Марина пересела в свою машину и уехала.

— Я позвоню тебе перед сном, — сказал мистер Фокс.

Марина кивнула и поцеловала его, а когда вернулась домой и, приняв долгожданную ванну, легла в постель, он позвонил и пожелал спокойной ночи, без всяких прочих разговоров.

Через пять минут или пять часов после того, как она погасила свет, снова зазвонил телефон.

Она знала, что это не мистер Фокс, и ее первая мысль была, что это Андерс. Это было как-то связано со сном, который она видела только что…

Андерс позвонил и сообщил, что его автомобиль застрял на заметенной снегом дороге и сломался. Просил, чтобы она приехала и забрала его.

— Марина, прости, я тебя разбудила.

Голос был женский, и тут она поняла, что это Карен.

Марина заворочалась, одергивая ночную рубашку, замотавшуюся вокруг ее талии.

— Ничего, ничего, все в порядке.

— Доктор Джонсон принес снотворное, но оно не действует.

— Да, таблетки иногда не помогают, — согласилась Марина и взяла со столика маленький будильник. Зеленые стрелки светились в темноте: 3.25.

— На всех остальных они подействовали. В доме все спят крепким сном.

— Карен, хочешь, я приеду? — спросила Марина.

Сейчас она уже может вернуться в дом Андерса, посидеть на кухонном полу вместе с Карен и Пиклесом, лечь на кровать, туда, где обычно ложился Андерс, и держать Карен за руку, пока она не заснет. На этот раз она будет знать, что делать.