и хоронила нечестивых, перешедших нам дорогу. Я усмехаюсь, едва кивнув. — Вот это я понимаю – мой друг! Лин насмешливо закатывает глаза. Правда не успевает толком эта улыбка сойти с ее уст, как она произносит, вперившись в меня своими ведьмовскими глазами. Кажется, по одной из линий, у них вроде действительно водились ведьмы. Что в очередной раз подтверждает мои суждения в отношении этой девушки. Временами она действительно имеет невероятную способность к убеждению и талант к очаровыванию. Леший меня дери! А ведь они и впрямь с Оеном даже чем-то похожи. — А теперь давай-ка серьезно, Роуз. Что стряслось? — Пойдём на стадион? Там и поговорим. — Хорошо. Но знай – ты все больше распаляешь мое любопытство. Я лишь насмешливо пожимаю плечами. Мы сходим с места, двигаясь в сторону выхода. — Кстати. А куда ты до этого так спешила? — Не поверишь. — Она усмехается. — На стадион. — Дай угадаю – Кидман пробуется в команду? — В точку. Угрюмо поджимаю губы, начиная теребить замок на небольшой, кожаной сумке, которую теперь повсюду с собой таскаю. Во-первых, там подвеска. А во-вторых, там книга подаренная бабушкой. В последнее время я все больше стала изучать её содержимое. Не скажу, что прямо-таки далеко продвинулась – дел хватает. Однако первые страницы изрядно завлекли меня. Поэтому теперь каждую свободную минуту я изучаю её содержимое. Бабуля явно была не простым некромантом. Это я знаю наверняка. Между нами повисает молчание – я следую за потоком своих мыслей, в которых так и крутится: «Если Ойен пробуется в команду, значит Вэйсс тоже будет там. Эти двое вечно ошиваются вместе». Но Лин умело его прерывает, заставив меня вернуться в реальность: — Вы так и не помирились? Наверное, не стоит говорить, что теперь эта девушка – просто кладезь тайн и переживаний моей скромной (ну не совсем) персоны. Хотя кое-чего она все же не знает. То, чего даже не знаю я сама. Хотя по правде говоря, просто никогда не признаю этого, как и не скажу самой себе – будь у моего виска дуло револьвера или же хладная рука смерти. Хотя… Нет! Нет-нет-нет. Резко мотаю головой, живо прогнав все эти видения из своей головы, и спешно произношу: — И вряд ли теперь это когда-либо произойдёт. Я хмурюсь, чувствуя, как в этот момент сжимается мое сердце. Эти слова подобны лезвию, проехавшемуся по стальной крыше. Однако замечаю, как на лице подруги едва подёргиваются уголки губ, словно она незаметно, местами скрытно улыбается – легко и при этом так задорно. — И, что это значит? — недоумевающе и вместе с этим напористо произношу я, когда мы оказываемся на улице, а затем следуем в сторону стадиона через аллею. — Не думаю, что вы двое так долго продержитесь. — Что ты имеешь в виду? Её слова все больше интригуют и вместе с этим задевают струны моей души – то ли злости и ненависти, то ли скрытой надежды и необъяснимой нежности. — А то, что вы слишком долго были вместе. Я усмехаюсь – нервно, насмешливо и одновременно зло. — Ты же в курсе, да, что мы не встречались и не встречаемся? Или у тебя помутнее рассудка, подруга? Она снова закатывает глаза. Этот жест в топе «фаворитов». Так она всегда выражает что-то вроде «Глупышка» или же «И это моя лучшая подруга?» — Скорее это у тебя, Роуз, временами помутнее рассудка. Хотя временами бывает ещё и подслеповатость. — Эй! Ты на что это намекаешь? Я едва не запинаюсь о маленький поребрик, когда мы нагло срезаем путь и сворачиваем к газонам, чтобы пройти напрямик к стадиону. — На то, что ты однажды поймёшь сама. По крайне мере я на это очень надеюсь. Ну, а что касается Вэйсса, то вы оба – те ещё идиоты. Хотя в вашей последней ссоре ты и впрямь перегнула палку. — Скажи ещё, что сломала! — гневно восклицаю и сердито поджимаю губы. — Сколько можно повторять мне одно и то же? Это уже, наверное, пятый? Или седьмой раз, когда ты пытаешься сделать из меня монстра? — Разве не восьмой? — спокойно уточняет Лин, глядя на то, как шелестят листья деревьев, играя с солнечными лучами, что пробираются сквозь них. Я резко замолкаю. Какое-то время мы идём молча. Лин, как и я, погружается в свои мысли, что указывают её едва приоткрытые губы и одухотворенный взгляд, смотрящий куда-то вдаль. Однако, когда мы почти приближаемся к трибунам, я устало выдыхаю. — Ты права. Права, как всегда. И меня это чертовски бесит! Она моргает, словно открывая завесу в реальность. А затем переводит взгляд на меня, сказав: — Я знаю. Но может ты попробуешь помириться с ним? На этих словах я громко фыркаю. Так громко, что парочка девчонок, уставившихся на поле, тут же оглядывается на нас. — Ни за что. Какой бы ни была моя вина, он тоже сделал мне больно. Намерено. А значит плевать я хотела на него и его болотную кикимору! — Твоя гордость тебя погубит. Свободно пожимаю плечами, показывая, что сейчас мое «эго» и нежное сердце слишком уязвлены и растоптаны, чтобы дать доступ мозгу и немного поразмышлять без лишних на то эмоций. Возможно, позже…я переосмыслю эту ситуацию. Но сейчас…сейчас я слишком ненавижу этого парня. Впрочем, как и его подружку. — Так, что стряслось, когда ты меня искала? — спустя некоторое время произносит Лин, и я моргаю, перестав сосредоточенно блуждать взглядом по полю. — Очередные проблемы с заселением? — Госпожа Ардас меня ненавидит. И это факт. Подруга едва слышно усмехается. — С чего ты взяла? По-моему, она со всеми такая. На моем лице появляется злая, искривлённая гримаса, когда я произношу: — С того, что она поселила ко мне бывшую Айена. — Чего? — коротко и вместе с этим совершенно недоумевающе произносит девушка, хлопая глазами. Тогда я поворачиваюсь к ней, перестав следить за разминкой предполагаемых претендентов в команду и мистером Нортом, возглавляющим тренерский штаб, и сухо, с растасовкой произношу: — Теперь. Эта. Болотная. Кикимора. Делит. Со мной. Комнату. Сайви открывает рот, но я тут же произношу, зная некоторые привычки подруги наперёд: — Даже не проси меня снова повторить. Не то я здесь все разнесу к рогатому дьяволу! Она тут же закрывает рот и вытягивает губы, молча говоря о том, что дело полная дрянь! Впрочем, иного я не ожидала.