– Здравствуйте, – вежливо начала я. – Мне нужно поговорить с Маргаритой Костиной, она преподает иностранные языки. Не подскажете, где мне ее найти? Она мне встречу на половину седьмого назначила.

– Пятый этаж, пятьсот девятая аудитория, – механическим голосом отрапортовала та. Да я могла и не стараться – проверять, точно ли мне назначена встреча с преподавателем, никто не пытался. У меня даже паспорт не спросили – пропустили без лишних вопросов.

Так как я приехала только к началу седьмого, в кабинете под номером пятьсот девять еще шел урок – я слышала, как несколько учеников, судя по всему, начального уровня, повторяют за преподавательницей фразы и отвечают на вопросы. Я встала возле большого окна без занавесок и жалюзи и, облокотившись о подоконник, принялась ждать окончания занятия. Судя по голосу, Маргарите Костиной было по меньшей мере лет сорок. Странно, что в базе указывался совершенно иной возраст: говорила женщина строго, с прекрасным английским акцентом, а учащимся, опять-таки исходя из того, что я слышала, было лет по десять-двенадцать. Наверно, скоро за ними приедут родители, чтобы забрать после урока, время ведь уже позднее, вряд ли ученики курсов добираются до дома самостоятельно.

Мои размышления прервала фраза учительницы, прозвучавшая достаточно громко:

– Your home task is… – далее следовало указание, на какой странице распечатки следует выполнить домашнее упражнение и что сделать к следующему уроку. Значит, урок уже заканчивается – наверно, Маргарита Костина решила отпустить пораньше своих учеников. Послышался звук открываемых сумок, топот, и вскоре из кабинета, переговариваясь между собой, вышли пять учеников – две девочки и три мальчика. Я не ошиблась, когда определила возраст детей по голосам – им и на вид было лет по одиннадцать-двенадцать.

Дети заспешили к лестнице, не обратив на меня никакого внимания, а я, убедившись, что все ученики покинули кабинет, подошла к аудитории. Вежливо постучала в дверь три раза и, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь.

Кабинет английского языка представлял собой обычный класс с партами, стульями, учительским столом и современной доской, на которой пишут маркерами, а не мелом. На доске значилась сегодняшняя дата, написанная, само собой, на английском, а сбоку – домашнее задание и столбик новых слов. Я посмотрела в сторону учительского стола, около которого стояла женщина и собирала свою сумку. Это была высокая худощавая брюнетка с короткой стрижкой «каре», в очках, которые делали ее лицо строгим и серьезным. Однако я сразу поняла, что и прическа, и чопорный, с иголочки, брючный костюм, и такая деталь, как очки в черной оправе, – не более чем средства, чтобы выглядеть старше. Лицо Маргариты Костиной, если убрать всю косметику, выдавало в ней юную женщину, которой едва ли исполнилось двадцать пять лет. Да, а по голосу и не скажешь – похоже, она использует все методы для придания себе солидности. Может, хочет таким образом создать соответствующую дисциплину и настроить учеников на серьезный лад. Ведь люди – я имею в виду родителей – не станут отдавать своих детей на уроки к преподавателю, который недавно окончил университет. Всем хочется видеть в роли учителя солидного человека с большим опытом, и не важно, что недавний студент или студентка обладает хорошим багажом знаний и умеет найти подход к каждому учащемуся.

Маргарита повернулась ко мне лицом и тем же строгим голосом уточнила:

– Это вы мне недавно звонили? Насчет уроков?

– Да, я, – кивнула я. – Меня Татьяна зовут, я бы с вами поговорить хотела.

– Да, я вас слушаю, – внимательно посмотрела на меня учительница. – Вы сами заниматься хотите или ребенка привести? Какой язык вас интересует?

– Я сама хочу, – ответила я. – Хочу подтянуть свой английский и выучить испанский. Вы ведь и его преподаете, да?

– Да, именно так, – подтвердила Маргарита. – Английский, испанский и французский. У меня занятия каждый день, с восьми утра и до половины седьмого вечера по вторникам и четвергам, в остальные дни – с восьми и до восьми. Испанский и французский языки я веду два раза в неделю, английский – три.

– Что, без выходных? – ужаснулась я. Маргарита впервые за все время улыбнулась.

– Иногда беру себе один выходной, но крайне редко, – уточнила она. – В последний раз это было летом. Зато отпуск длится целый месяц, в августе занятий нет.

– Ничего себе! – поразилась я, а про себя подумала: «Вера рассказывала, что встречалась с риелтором около недели назад, точнее, по приезде в Тарасов. Я узнала у женщины, что приехала она в прошлую среду, сейчас был четверг, и с Маргаритой Костиной она общалась восемь дней назад».

– А по средам у вас, вы говорите, занятия с восьми и до восьми? – задала я интересующий меня вопрос. Молодая учительница кивнула.

– Но в среду я веду английский, у меня десять групп, они постоянные, – сказала она. – Только прежде чем вас записать в определенную группу, мне надо знать ваш уровень владения английским языком. У нас есть группа начинающих, продолжающих и продвинутый уровень. Вы свободно разговариваете на языке?

– Можно и так сказать, – пожала я плечами. – Читаю и перевожу со словарем, а вот с грамматикой у меня беда, не понимаю ее еще со школьной скамьи.

– Вы для себя хотите язык учить или вам по работе требуется? Или собираетесь ехать в англоязычные страны и язык нужен для общения с местным населением? – поинтересовалась Костина.

– Ну, для себя, хотя и по работе пригодится, – сомневающимся тоном проговорила я. – Мне бы в среду занятия были удобны, с четырех часов.

Исходя из рассказа Веры, с риелтором она встречалась приблизительно в пять вечера, и сразу после разговора с Костиной она поехала смотреть квартиру. Значит, мне нужно узнать, была ли моя собеседница на рабочем месте с четырех вечера, а если она скажет, что в это время у нее окно, можно продолжать расспросы. Она вполне могла устроить себе короткий день – раз работает без выходных – и в ту среду спокойно обдурить Веру.

– Так, с четырех до шести у меня детская группа, – произнесла женщина. – С шести до восьми – продолжающие, это четырнадцать-пятнадцать лет. Правда, в эту группу ходит еще одна женщина лет сорока – сорока пяти, но она в детстве учила немецкий, а у меня занимается второй год. Вы можете попробовать ходить в эту группу, если время вас устроит.

– А в прошлую среду мне сказали, что занятий не было, – решила я идти напролом. – Я спрашивала, говорили, преподаватель не пришел.

– Преподаватель английского языка? – изумилась Маргарита. – Кто вам такое сказал?

– Дочка моей знакомой, Оля, – продолжала врать я. – От нее я и узнала про курсы. Она вроде к четырем приходила, а аудитория была закрыта.

– Но у меня нет ученицы по имени Оля, – возразила Костина. – Какая у нее фамилия?

– Зябликова, – пожала я плечами. Преподавательница открыла журнал с пометкой «среда» и показала мне список учащихся.

– Видите, нет тут никакой Оли Зябликовой! – прокомментировала она. Я вперилась глазами в список и попыталась запомнить несколько имен и фамилий. Хорошо, что память у меня едва ли не фотографическая – я запомнила пять учащихся с твердым намерением пробить их по базе.