– Власта, я совершил ужасную ошибку, прости меня. Ингвар очень скучает по тебе да и я… Наверное я был жесток по отношению к тебе.

– Милый, ничего не говори. Я много думала за это время. Ты был прав. Нужно доверять друг другу, если не хочешь потерять любовь. Читар.

– Что, любимая?

– Я ношу под сердцем твоего ребёнка.

Читар обнял жену и сказал:

– Наверное целой жизни не хватит нам с тобой. Сколько мы будем рождаться на этой Земле, всё время будем вместе.

Коломна. Сентябрь 1836 года

Осень, пора свадеб. Сейчас подъедет карета с запряженными лошадьми и меня отвезут в церковь. Там будут ждать меня самые близкие мне люди – мать и отец, они благословят нас на брак, мы поцелуем икону. У моего жениха нет родителей – они умерли, когда Матвею было семнадцать. Первой умерла мама, за ней отец. Но Матвей сумел не только сохранить родительское поместье, но ещё и преумножил капитал. Да, в нашем городе завидней жениха и не было. Только я со своими польскими корнями даже и не думала о нём. Стало быть и замуж совсем не хотела, хотя мне уже и минуло девятнадцать. Были женихи, сватались. Мать кричала, что в девках засиделась. Только отец головой качал, но ничего не говорил. Он у меня тихий, спокойный. Мы относимся к мещанскому роду. Не богатые, но предки из польских шляхтичей. Я красива, умна, в меру болтлива, и зовут меня Марыля.

Познакомились мы с Матвеем случайно. Я не охотница гулять с девками. Всё больше дома сижу и науки там всякие разные изучаю. Русский язык вот учу. А арифметика не даётся. Словом, пошла я вечером на речку (уж вечер-то был сильно хорош). Тёплый, майский. Солнце уже заходить начало. И тут подходит ко мне Матвей и спрашивает:

– Что ты девица красивая грустишь, я тебя не припоминаю, чай приезжая к тётке никак?

– Нет живу я здесь, только редко выхожу погулять. – Ну слово за слово, вот теперь и свадьба. Предстоит мне жить теперь в доме у Матвея. Уж больно страшно от батюшки с матушкой уходить. Но они меня в обиду не дадут, обещали захаживать ко мне. Ой. Что-й то я заговорилась. Приехала карета с мальчиками. Девушки-красавицы, пойте песни свадебные провожайте меня подруженьки мои милые, скоро я замужней стану!

Марыля села в карету и поехали к церкви. А у церкви уже народ толпится, хотят посмотреть на жениха с невестой. Следом за Марылей подъехал и Матвей. Началось венчание. После батюшка благословил иконой и поехали, поехали, до дома.

Уж мы праздновали неделю, утомилась я. Матвей оказывается занимается историей нашего государства и мне тоже стало интересно. Он даже был на приёме у государя. Привёз похвальный лист. Так мы и прожили с ним два года. Вот только детей пока не нажили. Матвей то уедет в Москву, то в другой город. Сидеть на месте он не может. А я покладистая. Но не люблю уезжать из дома. Матвей меня много раз звал с собой, но я отказывалась. А когда приезжал, радостный такой. Закроется в чулане и что-то мастерит. Год мне не показывал. Уж я то его расспрашивала. Он ни в какую. В один прекрасный и солнечный июльский день Матвей разбудил меня раньше обычного. Завёл меня в чулан и говорит:

– Смотри Марыля что я для тебя приготовил.

Я смотрю и ничего не понимаю.

– Что это Матвеюшка?

– Шар. Воздушный шар. Я хочу, что бы мы с тобой на нём полетали.

Я что-то слышала про летающие вещи.

– Ой, я боюсь.

– Сначала я сам, а потом вместе.

– Нет, Матвей, не смогу.

Он посмотрел на меня так, как будто стряслась беда какая. Впервые он на меня накричал:

– Марыля, это всё для тебя, понимаешь?! Я тебя люблю, люблю до боли. Если бы только знала, как я кручинюсь в разлуке с тобой.

Я отпрянула. Он подошёл ко мне ближе и поцеловал в губы.

– Сейчас я полечу один. Завтра полетим вместе.

Он залез в корзину, опустил клапан и шар взлетел. К вечеру Матвей вернулся героем. Вся Коломна обсуждала его полёт. Но смельчаков полететь с ним не нашлось. Уже вечером, я прильнула к мужу.

– Матвеюшка, я боюсь… и заплакала.

– Ну, что ты, глупенькая, всё будет хорошо, только верь мне.

На следующее утро, если это можно назвать утром (было два часа ночи) Матвей разбудил меня и велел приготовить с собой съестного.

– Мы будем находится в небе почти целый день.

Я собралась. Дошла до порога и упала в обморок. Больше я ничего не помню. Проснулась я и вижу, что лежу на кровати и Матвей рядом. Бледный такой. Но лицо его светилось какой-то необычной радостью.

– Что?

– Я вызвал фельдшера. Тебе сейчас необходим покой. У тебя будет ребёнок.

Я отвернулась, и заплакала, чтобы он не видел моих слёз. Но радость наша не была долгой. Когда на свет появилась свет наша Настасьюшка, в поместье вспыхнула эпидемия холеры. Болезнь мало кого щадит. Матвей находился в Киеве. Я была бы рада отдать жизнь свою за нашу дочь, но едва ей минуло три месяца как она умерла. Крошечное тельце лежало в маленьком гробу. Я выла, что есть мочи. Но не только меня коснулось горе. У многих умерли дети и родители. Когда приехал Матвей кинулась к нему в ноги, что не уберегла нашу единственную дочку. Он велел встать мне и пойти на могилу. Так мы с ним и ходили почти каждый день, пока он не уехал на сей раз в Псков.

Вот так прошёл и третий год нашей жизни. Нас не оставляла надежда на будущее. Но ребёночка бог всё не посылал. От скуки я уже не знала что и делать. Часами смотрела в окно, ожидая Матвея. Как уже я повторяю, что не склонна к путешествиям. Про воздушный шар я уже и забыла думать, но вдруг в душе что-то встрепенулось. Действительно захотелось полетать. И в один из ясных сентябрьских дней, когда Матвей приехал домой, решила с ним поговорить не откладывая. Он обнял меня, сразу заулыбался, и я поняла без слов, что он уже давно ждал этого разговора. Путешествие действительно было для меня увлекательно. Сначала я боялась смотреть вниз. Ведь мы достаточно далеко отлетели. Но потом Матвей сказал:

– Ты что подружкам своим скажешь, что весь полёт с закрытыми глазами провела? – и начал смеяться.

Мне действительно стало ужасно стыдно, и, превозмогая свой страх я встала с колен и посмотрела вниз. Как ни странно голова не стала кружиться. Мне было уже интересно осматривать окрестности и я не боялась. Матвей привлёк меня к себе. Но пришла пора и домой возвращаться. Вернулись мы уже когда вечерело. Девок дворовых на улице я уже не встретила, да и устала от первого полёта. А через неделю Матвей опять уехал. Вот так я и осталась опять одна. Так прошло ещё полгода и наступила весна. Матвей нанял в наше поместье приказчика. Он был недурён собой, сказать что щеголь. Чернобровый и всегда гладко выбритый. Вот тут то и начинается моя история. Стал он слишком часто ко мне захаживать, право дело даже безо всякой какой-то надобности. То листки ему в книгу пришей, то цветок сломался на крыльце. Я охотно помогала ему, ничего не замечая. Но однажды не стало покоя ни ночью, ни днём. Я протопила сама баньку для Матвея (он обещался приехать на днях). Протопила хорошо. И дай мне дуре вечером заглянуть туда, посмотреть, всё ли хорошо. Я услышала какое-то мужское пение, приоткрыла дверь и обомлела. Спиной ко мне стоял приказчик и мылся в приготовленной бане для Матвея. Меня обуяла злоба. Но вот он повернулся ко мне и я увидела то, чего нельзя было видеть. Он-то меня не видел через приоткрытую дверь, зато я видела всё! Матвея я очень люблю, но то, что я увидела у приказчика заставило меня взглянуть на него совсем по-другому. Какое-то желание вдруг вспыхнуло во мне и остановить его наверно было уже нельзя. Я закрыла дверь и опрометью побежала в дом. Сердце бешено билось. Тут я услышала стук калитки, негромкий, но было слышно. Это приехал мой Матвей. Кинулась к нему на шею и заплакала.