А может, это была бы пустая самоубийственная атака, в которой вы бы все полегли из-за того, что тебя терзают муки совести. Так?

— Ты ничего не понимаешь, демон — процедил Хагрид.

— Да куда уж мне! — развёл я руками — Ведь это так сложно — разобраться в вечных человеческих глупостях.

— Хочешь сказать, ты всё понимаешь, демон? — подняла голову Микаэла и посмотрела на меня своими тёмными глазами — Может, поговорим о тебе и твоих знаниях?

— Да что-то не хочется — попытался уйти я от разговора. Ровная мёртвая обстановка в этом зале действовала на меня угнетающе, и я не был уверен, что достойно отвечу на все вопросы. Очень хотелось и здесь навести уютную атмосферу. Например, погасить несколько этих крохотных фонарей на потолке, а те, что на стенах — наоборот, все зажечь и заставить мигать как попало. А лучше — опутать чем-нибудь эти стены, чем-нибудь живым и диким, и пустить сюда парочку тахиоров, пусть бы обустраивали себе жилище. Но пока нельзя — У нас есть темы поважнее, Микаэла. Например…

— Например, обсудить, что ты сделал с тем демоном-стражником в тюрьме!

Дался ей этот демон! Судя по увиденному мною, они все какие-то уровни, да имели, а значит, им доводилось поглощать силу.

— Но тут и обсуждать нечего — пожал я плечами — Забрал часть его энергии и поднял свой уровень. Вот и всё.

Трое моих соратников уставились на меня, будто я открыл им одну из тайн мироздания. Лишь Скарлетт продолжала невозмутимо возиться со своими приборами.

— Так ты что, и вправду один из Перворожденных? — потрясенно прошептала Сай-Вин.

— Так, давайте проясним до конца хоть что-то — решительно сказал я и хлопнул в ладоши, давая точку отсчёта — Перворожденными вы называете тех, кто родился до выхода человечества к звездам, так?

— Да — ответил Микаэла, и остальные молча кинули.

— Тогда — всё верно, я — Перворождённый.

Хагрид не удержался и присвистнул.

— А что за реакция? Вы ведь только что согласились с тем, что меня заточили до всех этих событий, девять с чем-то тысяч лет назад.

— Честно говоря, мы решили, что у тебя память отшибло, из-за высасывания твоей энергии. Или что ты — результат каких-нибудь экспериментов с демонами — ответила Сай — Я и сейчас до конца не верю, что ты — Перворожденный.

— Вернемся к началу — я посмотрел на Микаэлу — Что тебя смутило в том, что я поглотил силу демона?

Ну вот, опять! Они вытаращили на меня глаза, а Хагрид даже что-то зашептал — то ли молитвы, то ли проклятия.

— Хорошо! Ладно! — воскликнул я — Как вы сами повышаете уровень?

— Может, кто-нибудь хочет поесть? — вдруг подала голос Скарлетт, и выяснилось, что есть хотят все. Даже я, хотя могу и вовсе обходиться без еды. Интересно было посмотреть, как и на чём готовят еду в этом новом мире. В глубине души я надеялся на живой огонь, но понимал, что в этой коробке шанс увидеть, как трещат дрова и весело подпрыгивают языки пламени меньше, чем на появление Пустоты с чашкой моего любимого нектара.

Реальность оказалась хуже моих самых мрачных предположений. Открыв какой-то высокий ящик у стены, Микаэла достала оттуда блестящие брикеты, закинула их в другой ящик, потыкала в светящиеся точки на передней стенке, и через пару минут передо мной поставили тарелку с самой отвратительной едой, которую я когда-либо видел. Какие-то блестящие кубики из переваренной плоти, тусклые квадраты из серой массы, шарики чего-то скользкого и жирного, выложенные пирамидкой. Размазанные по дну тарелки остатки чьей-то уже употребленной пищи. Глядя, как мои соратники поглощают это — ЭТО! — я искренне их пожалел.

«Ничего — думал я, отодвинув тарелку подальше и откинувшись на диване — Дайте мне время, я вам тут устрою! Я вам покажу, что такое настоящая еда. Вы у меня ещё попробуете свежеезапечённую кабанью тушу, или ногу, истекающую собственным соком». Есть вещи, на которые имеют право все, неважно, человек ты, или даже ангел, и достойная еда — это одна из таких вещей. Я обратил внимание, что перед Скарлетт даже тарелку не поставили.

— Вот теперь — отодвигая от себя остатки пищи и запивая их напитком из банки, сказал Хагрид — Можем продолжать. На чём мы остановились?

— Кто на что способен — напомнила Микаэла — И как мы повышаем уровни.

Я думал, что на сегодняшний день получил уже достаточно впечатлений, но этот безумный мир снова сумел меня удивить. Оказывается, теперь уровни своих умений увеличивали не поглощением силы, а покупая энергию за кредиты — местной межпланетной валюты. В любой момент можно было зайти в лавку, заплатить — и пожалуйста! Становишься в какой-то прибор и там повышаешь навыки на чётко заданное значение. Нехотя Хагрид признался, что есть еще несколько способов, но в подробности вдаваться не стал. Так же моих спутников беспокоило, что на мне не работал прибор по измерению уровня — хотя я совершенно точно вписывался в шкалу его значений.

— Лишь вы, Перворождённые — подхватила рассказ Микаела, когда Хагрид выдохся — Способны сами забирать силу и повышать свои умения. К счастью, таких осталось очень мало. И раз нам выпал шанс пообщаться, давай рассказывай, что и как там у тебя происходит.

— Да всё как у людей — начал я, но понял, что шутка может и не зайти — Смотрю на объект из-под «теневого» мира, и, если условия позволяют, забираю себе его мощь.

— Ужас какой — передернула плечами Сай.

— Что это за условия такие, которые позволяют проделывать такие фокусы? — с подозрением уставилась на меня ангел.

— Нууу… — я неопределённо помахал рукой — Подходящие.

Как им объяснить, что ты всем своим нутром чуешь, когда мироздание готово сдвинуться и позволить тебе поглотить энергию, а когда — нет?

— А всё-таки? — не сдавалась Микаела — То есть ты с любого человека можешь энергию вытянуть?

Что-то с ней точно было не так. С её старшинством, Третьим Родом, приближением к Свету — она явно понимала всю бессмысленность плана Хагрида, и, тем не менее, шла за ним. Наёмники так не поступают.

— Только если победил его в бою — ответил я — Или если он на грани смерти. Или когда сильно смещено пространство.

— Похоже, что реально с любого — покачал головой Хагрид.

Я не удержался от улыбки. Если бы! Скорее наоборот, шанс на поглощение выпадал крайне редко. Но объяснять своим спутникам я ничего не стал. Как не стал говорить о том, что