Массимо смотрел на нее с каким-то совершенно непонятным выражением, но она сразу же почувствовала, как стремительно он отдаляется.

– Он мне не друг. То есть просто не может быть другом. Его не существует. Садом занимаюсь я. Сама. Сама по себе и без чьей-либо помощи.

Несколько секунд Массимо пристально ее разглядывал и лишь затем снова улыбнулся.

– Серьезно? Что ж, мисс Голдинг, похоже, вы полны сюрпризов. Не удивительно, что Бассини был от вас без ума.

И вот опять. Сколько же раз она уже это слышала? Слова менялись, но смысл оставался прежним. Обычно она просто не обращала на них внимания, но почему-то не могла допустить, чтобы этот мужчина и дальше продолжал так думать.

– Нет, все было… – начала она объяснять, но стоило ему лишь взять ее за руку, как слова разом застряли у нее в горле.

Развернув ее руку ладонью к себе, он легонько пробежался пальцами по твердым мозолям, и у нее сразу же перехватило дыхание, внизу живота вспыхнул огонь, а сердце забилось вдвое быстрее. Флора отлично понимала, что должна велеть ему остановиться и высвободить руку, но не могла заставить себя ни говорить, ни двигаться.

Наконец он сам ее отпустил и мягко сказал:

– Так вот почему ты хочешь остаться.

Эти слова не были вопросом, но она все равно кивнула:

– Да, отчасти.

Флора пристально разглядывала Массимо. Она еще никогда ни с кем не обсуждала свою настоящую работу. Обычно люди считали, что она была музой Умберто, и она действительно часто ему позировала, но лишь когда художник сам ее об этом просил. Настоящей же ее страстью с самого детства были цветы, правда, ее почти никогда не воспринимали всерьез, предпочитая отделываться глупыми шутками, что Флора просто обязана увлекаться флористикой. Эта шутка уже много лет назад перестала ее смешить.

Она глубоко вдохнула.

– Вообще-то я пишу диссертацию по орхидеям, а на острове растет несколько редких видов. Именно поэтому я сюда изначально и приехала. – Засмущавшись, Флора натянуто улыбнулась. – До того как сюда приехать, я ничего не знала ни об этом палаццо, ни об Умберто, а потом случайно познакомилась с ним в кафе в Кальяри.

Массимо пристально разглядывал Флору, утверждавшую, что ее связь с Бассини была совершенно случайна. Вот только с чего бы ему тогда включать ее в завещание? Ладно, как бы она там ни пыталась все повернуть, она явно приехала сюда в поисках заботливого папочки, а на Сардинии ее требованиям удовлетворял лишь один человек.

Он крепко стиснул зубы. Такие женщины, как Флора Голдинг, всегда готовятся заранее, не оставляя на волю случая ни единой мелочи, потому что если им удастся добиться желанного, то им, как его мачехе Алиде, уже никогда больше не придется работать. Правда, в том конкретном случае трата отцовских денег стала для нее настоящей работой, отнимавшей все время и силы. Застыв, Массимо чувствовал, как его переполняет отвращение к мачехе. А потом холодно глянул на Флору.

Наверняка она заранее выяснила, где художник любил пить кофе, и все подстроила. Массимо как наяву видел, как старик заходит в любимое кафе и восхищается прекрасной девушкой, неторопливо потягивающей капучино. А дальше все было совсем просто. Ей достаточно было всего лишь ему попозировать. Обнаженной. Представив, как она, победно глядя на художника, охотно сбрасывает выцветший сарафан, Массимо сразу же почувствовал, как у него кружится голова. От смеси зависти и желания.

На несколько секунд он полностью потерял ориентацию в пространстве и времени.

– Какое удачное совпадение, – выдохнул он едва слышно. – Найти такой простор для воплощения собственной страсти в палаццо, в том самом месте, что ты решила сделать своим домом.

Невидящим взглядом он пробежался по саду. Наверное, убедившись, что, как он и подозревал, она с самого начала врала и строила хитрые планы, он должен был бы почувствовать удовлетворение, но его не было. Вместо этого он ощущал лишь разочарование. Словно его предали. Разочарование и злость на самого себя, что поддался ее очарованию.

Массимо крепко сжал зубы. Хотя на что он рассчитывал? Разве с женщинами бывает иначе? Особенно с такими женщинами, как Флора Голдинг? Их же с детства ничему другому и не учат. Флора. Это имя должно было отдавать медовой мягкостью и незапятнанной чистотой, но вместо этого оставляло лишь горечь.

Слегка нахмурившись, она пристально в него вглядывалась:

– Я действительно люблю садоводство, но это всего лишь хобби. Настоящая работа – это диссертация, и, если я хочу ее закончить, мне необходима тишина и покой. Именно их я и нашла в палаццо.

Массимо улыбнулся. Легкий тон, простые слова, но, сама того не подозревая, она дала ему в руки страшное оружие.

Они как раз вернулись к палаццо, и Массимо резко обернулся:

– Спасибо за приятное утро, мисс Голдинг. Не переживайте, мы вас больше не побеспокоим. Новых предложений купли-продажи тоже больше не будет. Вы ясно дали понять, что деньги вас не интересуют, и я уважаю вашу позицию.

Удивленно моргнув, Флора почувствовала, как, несмотря на жаркое солнце, по позвоночнику пробежал холодок. Его голос снова изменился, и теперь в нем слышалась едва ли не насмешка. Но все же осталось по-прежнему… Может, она просто перегрелась на солнце и ей показалось?

– Хорошо, – выдохнула она, стараясь не обращать внимания на растущее беспокойство. – Мне жаль, что тебе пришлось лично сюда приехать, чтобы понять мое отношение к делу.

Массимо шагнул чуть ближе, и она смогла лучше разглядеть холодное, сосредоточенное лицо.

– Не переживай, я всегда предпочитал видеть лица врагов. Так гораздо проще заключать сделки на моих условиях.

Чтобы осознать смысл сказанного, Флоре потребовалось несколько секунд.

– Сделки? Но ты же сам сказал, что никаких сделок больше не будет. Сказал, что больше не будешь меня беспокоить или предлагать деньги.

– Именно. От меня ты ни гроша не получишь. Ни сейчас, ни потом.

В его взгляде было столько неприкрытой враждебности, что она невольно поежилась.

– Не понимаю…

– Не сомневаюсь. Позволь, напомню. Как я уже говорил, cara, я всегда получаю то, что хочу. – Каким-то непостижимым образом он за считаные секунды из живого человека из плоти и крови превратился в холодный камень. – А хочу я, чтобы ты отсюда убралась. Обычно я такие вопросы решаю деньгами, но в данном случае это не вариант, так что придется воспользоваться другим способом. И когда я с тобой закончу, ты сама взмолишься, чтобы я позволил тебе подписать любой контракт, по которому ты и гроша не получишь.

Она с ужасом вглядывалась в голубые глаза:

– Что все это значит? – Но он лишь развернулся и пошел прочь. – Т-ты ошибаешься! Т-ты ничего не сможешь! – От волнения она начала заикаться. – Это мой дом!

Перевернувшись в огромной кованой кровати, Флора устало глянула в окно на безоблачное небо. Сегодня она снова плохо спала, и всю ночь ее преследовал образ Массимо Сфорца. Глаза темнее знаменитого темно-синего костюма манили ее к себе, но стоило ей сделать лишь шаг, как под ней проваливался пол.