Александра захлопнула папку, встала и забегала по кухне из угла в угол. Стукнулась коленом о табурет, стоящий под окном, раздражённо чертыхнулась — и тут же развеселилась, подумав, что сейчас она ведет себя точно так же, как Славка. Двадцатидвухлетний двойник. Ошпаренная кошка. Стыдно, Кося. Ты отдыхать приехала? Вот иди и отдыхай. Иди, иди. Папочку-то не оставляй, папочку-то прихвати с собой, папочка-то — часть твоего отдыха. Между прочим, именно из-за этой папочки ты отказалась идти со Славкой к этой её подруге с очень женственным именем Валера. А вовсе не потому, что все они козлы. То есть карьеристы. Выходит — и со Славкой поскандалила именно из-за этой папочки.

Придётся читать.

Александра подхватила папку со стола, зачерпнула из вазочки горсть миндаля в шоколаде и решительно отправилась отдыхать по привычному сценарию: валяться кверху пузом на диване и читать очередную рукопись. То есть уже вёрстку. Вот зараза. Да ещё автор — мужик. Она могла спорить на что угодно, что текст начинается с «Я». Или, в лучшем случае, с «Меня», «Мной», «Мне», «У меня».

Она долго обустраивала своё рабочее место — своё место привычного отдыха, — положила в изголовье дивана две жёсткие подушки, придвинула вплотную к дивану журнальный столик, сбегала в кухню за дополнительной горсткой миндаля в шоколаде, заодно уж налила еще чашку чая, устроила на журнальном столике всё, чтобы было под рукой, плюхнулась на диван, повозилась немного, перекладывая подушки то повыше, то пониже… Почувствовала, что предвкушение возвращается. Открыла папку. Оторвала руководство к действию, приколотое к первой странице, смяла в тугой комок и бросила на пол. Перечитала название: «Любовь пройдёт, когда придёт мороз», аккуратно зачеркнула эту дурь любимой ручкой. Над текстом написала: «Глава 1». Начала читать: «Я приезжаю сюда каждые выходные»… Засмеялась. Всё-таки как жаль, что спорить было не с кем. Если бы здесь был Максим, она бы поспорила с ним. И выиграла бы… выиграла бы… что-нибудь выиграла бы. Максим сам придумал бы, на что спорить. Он такие вещи всегда сам придумывает. Жаль, что Максим не поехал.

На столике басом зажужжал телефон, расталкивая вибродозвоном миндаль в шоколаде. Александра схватила трубку — вот он, лёгок на помине!

— Максим! — радостно закричала она. — А я только что о тебе думала! Вот только что! Секунду назад!

— А сейчас уже не думаешь? — озабоченно спросил муж.

Александра засмеялась. Нет, зря она обвиняет Максима в том, что он слова не чувствует. Всё он прекрасно чувствует, просто иногда притворяется. Просто так, от природной хитрости ума. Или чтобы её подразнить.

— Всё ты прекрасно чувствуешь, просто меня дразнишь, — сказала она, совершенно не думая о том, правильно он её поймёт или неправильно. Или совсем не поймёт. С Максимом можно было говорить, не задумываясь. Почти как со Славкой. — Ты чего так долго не звонил? Знаешь, а Славка называет тебя олигархом!

— Я тебя не дразню, — с подчёркнутым испугом в голосе быстро заговорил Максим. — Как ты могла подумать, что ты, что ты… Или ты хочешь, чтобы, наоборот, дразнил? Тогда ладно, я согласен, как скажешь… Славка молодец, на три метра под землей видит. Я же тебя честно предупреждал, что буду олигархом. А ты не верила. Не верила, да? Всё равно когда-нибудь буду. Шурёнок, я соскучился. А сама чего не позвонила? «Билайн» свой экономишь? Жадница.

— От эм-тэ-эса слышу, — перебила Александра. — Лучше скажи, ты приехать не сумеешь? Тут ещё практически лето! Хризантемы цветут! Представляешь?

— Нет, у меня завтра правление. По-вашему, по-литературному — сходняк… то есть редколлегия. Давай через пару недель вместе туда смотаемся? Будем вместе гулять по центральной улице деревни и нюхать хризантемы.

— Через две недели! — возмутилась Александра. — Да через две недели может снег выпасть! Ведь середина ноября будет! Какие хризантемы мы будем нюхать в середине ноября?!

— Никакие, зато вместе, — возразил Максим.

Александра помолчала, повздыхала в трубку и шёпотом призналась:

— Максюха, я тебя люблю.

Муж тоже помолчал, посопел и важно сказал:

— Я в курсе. Я всегда в курсе всех эпохальных событий и судьбоносных фактов, если ты заметила. А почему ты наконец раскололась? Ничего такого не случилось? Или просто с недосыпу? Опять после дороги спать не стала? Опять улеглась на переднем крае трудового фронта?

— Улеглась, — согласилась Александра. — Ты бы знал, как хорошо здесь лежится, на переднем-то крае! Ой, как хорошо-о-о… Только мне нынче какого-то мужика подсунули. Представляешь? Мужик, а пишет про любовь! Хотя, может, и концептуалист какой-нибудь. Еще почти не начинала читать.

— Какой ещё мужик? — зловещим голосом поинтересовался Максим. — Ты мне это прекращай — чужих мужиков читать! Приличные женщины чужих мужиков не читают! Тем более — не редактируют! Если будешь чужих мужиков читать, то я… то я… знаешь, что сделаю?

— Что ты сделаешь? — с любопытством спросила Александра.

— Я ваше издательство разорю, — пообещал Максим.

— И я потеряю работу! — трагически вскричала Александра. — Лишусь куска хлеба! На старости лет! Максим Владимирович, неужели все олигархи так безжалостны и циничны?! И какая вам выгода от разорённого издательства?

— Под склады сдавать буду, — в нос сказал Максим. — Это бизнес, детка, ничего личного… А может, поспишь всё-таки? У тебя голос какой-то не такой. Устала, да? Конечно, устала. Поспи лучше, ну его, этого мужика, потом прочтёшь.

— Я не устала, это у меня конфета во рту… А ты зачем позвонил-то?

— Как это зачем? — удивился муж. — Исключительно по делу. Срочно нужна твоя консультация. По поводу галстука. Завтра же сходняк. А при всем честном народе не могу же я появиться в каком попало галстуке. Так что быстренько советуй, какой надевать.

— Да любой, — посоветовала Александра. — Они у тебя все почти одинаковые. Так что не ошибёшься.

— Спасибо, — с горячей благодарностью сказал Максим. — И что бы я без тебя делал?

— Глупости какие-нибудь, — предположила Александра.

— Да, — с готовностью согласился Максим. — Да, глупости. Только не какие-нибудь, а огромные. Так что приезжай скорей, пока я не наделал глупостей. Без тебя.

— Без меня не делай, — попросила Александра. — Жажду быть свидетелем. Или участником. Приеду по плану. Привет тёте Наташе, заместителю и стоматологу. Пока?

— Пока. Привет Славке, бабуле и хризантемам.

Александра положила телефон посреди миндаля в шоколаде, блаженно потянулась и немножко потаращилась в потолок, решая давно назревший вопрос: так чувствует Максим слова или не чувствует? Радостно решила: чувствует. Просто иногда нарочно её дразнит. Ладно, пусть. Даже Косенькой может её называть. Конечно, не при людях. И вообще пусть говорит что угодно, только бы говорил. Разговаривать с ним было так… так важно. Даже необходимо. Вот, например, о чём они сейчас разговаривали? Да как всегда — ни о чём. О хризантемах, о галстуке, о завтрашнем правлении. Об эпохальных событиях и судьбоносных фактах. О любви, вот о чём. Как всегда. После такого разговора она может всё. Она может, не моргнув глазом, прочесть даже любовный роман, написанный мужиком. И даже не без интереса. Потому что, читая, будет сравнивать слова этого мужика со словами Максима. И сравнение обязательно будет не в пользу этого мужика. Славка права: хорошо, что она вышла замуж не за какого-нибудь короля или хотя бы Шварценеггера, а за Максима…