– Да ты что?! Как по сценарию, – изумилась я. Я все-таки полагала, что это совпадение. – Каждый день аналогичные убийства! А я-то думала, следовательша просто хотела дело скинуть. Кажется, ей работать лень, надо на чистку лица бежать. Нет, здесь все серьезнее. Похоже, у нас действительно орудует маньяк.

Чтобы сдать результаты моих подъездных обходов, пришлось выстоять в штабе очередь, как в железнодорожные кассы в разгар лета. Почему-то как раз в это время года любят устраивать еще и ремонт на вокзалах. Очевидно же, что никакой другой сезон не подходит так идеально, чтобы вместо просторного зала ютиться в узкой комнатке без лавочек, буфета и туалета. В штабе стулья были, но все они оказались заняты доверенными лицами кандидата, точнее, другой частью их тел.

Что ж, пока осмотрюсь. Полевиками в штабе командовала тетя Маруся – полная пожилая дама, похожая на бабушку, которая вечером шлепает расшалившихся внуков, а с утра встает ни свет ни заря, чтобы испечь им пирожки. Ее со всех сторон окружили мои коллеги с подписными листами. В основном студенты, от которых уже разило пивом, и усталые матери-одиночки. Толстушка, то и дело поправляя очки, внимательно проверяла правильность заполнения документов и грозилась позвонить каждому, кто поставил свою подпись.

– Тут одна сегодня уже учудила, – ворчала тетя Маруся. – Хорошо еще, что я вовремя спохватилась, а то был бы подарок Деду Морозу…

То есть штабу соперников, поняла я. Надо же, начинаю кое в чем разбираться.

– А что случилось-то? – вылезла я с вопросом. Раз все равно теряешь время в очереди, то хоть поболтать.

– Что, что! – недовольно пробурчала она. – Ходит тут одна девица, Нинка Сидорова. Ума ни на грош. Но сирота она, выросла в детдоме, теперь дворником в нашем дворе подвизается. Вот и взмолилась: тетя Маруся, помоги подзаработать. Я ее в штаб и пристроила. И что ты думаешь? Сегодня утром приволокла мне аж сто подписей. Я, грешным делом, решила: вот что значит человек из низов, умеет с народом разговаривать, убеждать. Премию ей даже выписала. Пусть сирота порадуется. И что же? Она ушла, а я присмотрелась повнимательнее к ее бумагам. И вижу – там паспортные данные моей сестры, которая уже год как покойница. И соседа моего – ветерана войны, он до последнего 9 Мая не дожил. Мертвые души! Оказалось, дворничиха добралась до сведений из ЖЭКа: там паспортные данные на каждого квартиросъемщика есть. Вот она их и переписала, не разобравшись, кто жив, а кто уже и нет. А подписи подделала, коза! Ну, я разозлилась. Мало того, что деньги получила за обман, еще весь наш штаб чуть под монастырь не подвела. Пошла я Нинку искать, чтобы вставить ей по первое число. А она пьяная в сарайчике своем, где лопаты и метлы, валяется с сантехником нашим в обнимку. Всю премию пропила уже. Вот и помогай после этого людям…

Тетя Маруся обвела нас суровым взглядом:

– Хоть у вас-то подписные листы без выкрутасов? А то узнаю, что обманули, своими руками придушу!

– Да что вы, у нас все нормально. Реальные люди, реально подписывались! – загудели студенты.

Я тоже не мухлевала. Обязательно заставила бы «дать шанс Табуреткину» Юру и его полуголую гостью, если бы они были прописаны в городе N.

– Мария Федоровна, что же вы мне не сообщили о проделках этой Сидоровой? – К столу женщины подошел парень в пиджаке, как с чужого плеча, с зализанными гелем волосами. – Это нельзя так просто оставлять. Нужно показательно наказать несознательную гражданку.

– Да ладно вам, Виталий Максимович, ее и так уже судьба наказала, – возразила ему тетя Маруся.

Несмотря на показную строгость, ей, видимо, все же было жалко неразумную Нинку.

– Ну, смотрите, под вашу ответственность, – со всей серьезностью заявил парень, который выглядел слишком молодым для этого.

На обратном пути к своему рабочему месту «ответственный товарищ» неожиданно остановился возле меня и подмигнул. Я неуверенно улыбнулась в ответ, не зная, как воспринимать этот знак внимания…

Когда я сдала, наконец, подписные листы, Ритка тоже закончила штабные дела, и мы вместе отправились домой. Живем мы в соседних девятиэтажках.

Юра еще утром предупредил, что у него важные переговоры с норвежцами, и он вернется поздно. Я не собиралась развлекать белобрысую нудистку и решила переночевать у родителей. Не ужинать же в обществе худышки, которая презирает каждую съеденную тобой калорию…

Так что мы с Марго сели не только в одну электричку, но и потом в одну маршрутку, причем на соседние места. И могли всю дорогу болтать не только ногами. У меня из головы не шла история про маньяка. Но сначала я спросила про особо важного юнца с возможным нервным тиком.

– Рит, это кто такой деловой у вас?

– Виталий Максимович Шустров – вчерашний студент, а сегодняшний начальник нашего штаба.

– То есть он у вас самый главный? – удивилась я. – Надо же, такой молодой. Шустрый Шустров. Это наследственное?

– Не знаю. Наши уже напридумывали, что он племянник замминистра, – и Рита назвала фамилию босса Юры, внебрачного папаши Ланы. – Только, по-моему, мальчишка просто умеет себя подать, как лучшее блюдо в меню. Вот и все.

– Тебе не слишком нравится Виталий Максимович, – поняла я.

– Этот парень не из тех, кто изобретает вечный двигатель, но он первый доложит об изобретении начальству… Вика, а почему ты сказала про маньяка? – Марго решила сменить тему. – Разве они такие бывают?

– Какие?

– Такие не сексуальные. Политизированные.

– А как еще объяснить почти синхронные убийства однофамильцев кандидатов? Или два штаба ведут в буквальном смысле смертельную битву? – предположила я.

– То есть мы устранили их двойника, а они в ответ прикончили нашего? – нахмурилась подруга. – По-твоему, я работаю на мафию? Вряд ли. К чему такие сложности? Разве трупы нравятся избирателям? Избирателям нравится только одна вещь – халява. За поллитру или сотню они хоть за черта лысого проголосуют. Да и вообще, недаром говорят: важно, не как голосуют, а как считают. Зачем же тратиться на киллера, лучше приберечь денежки до того момента, когда будут бюллетени считать.

– Да, здесь не сходится, – согласилась я. – Это не самая лучшая версия. И потом, не станет наемный убийца с шарфом ходить и газеты резать. В этом есть что-то опереточное или отчаянное. Вот у маньяков обычно бывает трудное детство, психическая травма и все такое.

Если честно, я и сама не знаю точно, откуда в голове всплыла мысль о политическом психопате, который хочет устроить зачистку выборов. Но, согласитесь, в этом что-то есть…

– Вик, говорят, что политических убийств вообще не бывает, – возразила мне Ритка. – Все громкие смерти политиков все равно из-за денег. Так что я бы поставила на банальное ограбление. Двойникам ведь заплатили за участие в гонке. Не помню, чтобы при убитых нашли крупные суммы. Вот то, что связывает обоих. Вот тебе и мотив. Нужно будет уточнить у Стаса.