лета. Когда в последний понедельник августа она в очередной раз поехала в колледж, чтобы увидеть списки зачисленных, она даже на секунду подумала, что, может, было бы лучше, если бы она не поступила. Но ее фамилия оказалась в списках. Она сходила в общежитие, встретилась с комендантом, получила ключи от комнаты и наставление приезжать с вещами не раньше 1 сентября, так как в комнатах еще ремонт и травят тараканов. Ей хотелось взглянуть на комнату, но комендантша не пустила и буквально вытолкала ее, велев возвращаться через неделю. «Вот там заедешь и рассматривай все на здоровье», – заявила она, захлопывая дверь за Линой и еще несколькими студентками.

31 августа Лина окончательно собрала свои два чемодана. Осмотрела пустые полки в их общем с сестрой шкафу. Ей стало страшно и одиноко уже заранее. Показалось вдруг, что зря она уезжает из своего такого привычного и родного дома. Что неизвестно, что ее ждет там в городе. Что мать, хоть и злая и грубая, но все же своя и родная. Что спать без сестры будет как-то не по себе. Ей как никогда захотелось поговорить с матерью. Может, даже обняться, чего они не делали практически никогда. Но мать весь день притворялась очень занятой и даже не смотрела на Лину. Тогда Лина и Ната улеглись в свою кровать (они спали на одном продавленном диване, вместо одной из ножек которого были подложены несколько книг) и стали шепотом мечтать, как однажды они вдвоем будут жить в городе и как у них все будет прекрасно. Как у них будет хорошая работа, много денег, любящие мужья и красивые дети. Они тихонько смеялись, представляя, какими они станут взрослыми тетками, и делались серьезными, когда обещали друг другу никогда не орать и не бить своих детей. Незаметно за этими разговорами они уснули.

Мать заглянула к ним в комнату уже совсем поздно, в первом часу ночи. Девочки спали, обнявшись, как они часто это делали. Мать постояла в дверном проеме, глядя на них. Сложно было прочесть выражение ее глаз. В них были тоска и сожаление, но в то же время и стальная решимость, и недобрый блеск. На секунду она заколебалась и, казалось, что сейчас она зайдет в комнату, но потом она вздохнула, резко развернулась и тихо вышла, прикрыв за собой дверь.

Химия в колледже оказалась ужасно сложной. Гораздо сложнее, чем в школе. Лина даже не ожидала, что будет настолько тяжело разбираться во всех этих формулах. Но еще сложнее были медицинские дисциплины – хирургия, онкология, ортопедия, поскольку нужно было препарировать лягушек, мышей, вырезать опухоли из мертвых собак. Полгруппы рвало, Лина держалась, но к горлу, конечно, каждый раз подкатывал комок. Она даже перестала завтракать в те дни, когда по утрам была хирургия. Зато ей нравилась фармацевтика и токсикология. Было что-то завораживающее в этих названиях лекарств и препаратов, каким-то волшебством веяло от того, как загадочно они могут действовать на живые организмы. Большинство одногруппников фармацевтику ненавидели, но у Лины это был практически любимый предмет.

Особых друзей в техникуме Лине завести также не удалось, хотя она и сдружилась с тихим и незаметным одногруппником Стасом. Стас мало говорил, хорошо учился и вообще был ботаником. «Тебе на растениеводство надо было идти», – шутила Лина, но Стас не смеялся. Впрочем, он, кажется, был в Лину влюблен, но точно этого нельзя было сказать, так как он не делал никаких решительных движений в сторону сближения. Они сидели за одной партой почти на всех занятиях, вместе шли после учебы (Стас жил с родителями в доме неподалеку от общежития), вместе делали домашку и готовились к зачетам в библиотеке, вместе ели макароны с винегретом в столовой техникума.

Стас хорошо разбирался в химии. Все эти трехэтажные формулы, которые для Лины были темным лесом, в его голове прекрасно раскладывались на полочки, и он словно мог взять любую из них в руки и рассмотреть детально со всех сторон. Он помогал Лине готовиться к зачетам, часами терпеливо объяснял ей, чем коагуляция отличается от адсорбции и как легко запомнить формулу какой-нибудь аминокислоты. Лина порой вообще не понимала, что Стас делает в аграрном колледже, когда ему прямая дорога на химфак, где он запросто может стать профессором за какие-нибудь лет восемь. Стас отвечал, что с детства грезил лечением животных, а изучать химию ему просто интересно, и он не исключает, что когда-нибудь потом и на химфак поступит тоже.

Лине нравился Стас, но никаких романтических чувств она к нему не испытывала, хотя и искала их тщательно где-то в глубинах своей души, когда лежала бессонными ночами накануне зачетов и экзаменов в темноте своей комнаты и глядела в потолок, по которому шустро семенили тараканы, которых не брала никакая отрава. Ей казалось, что было бы здорово влюбиться в Стаса, так как он, судя по всему, был все же в нее влюблен, но слишком застенчив, чтобы в этом признаться. Если бы она сделала первый шаг, он, наверняка, был бы просто счастлив. Но Лина не могла влюбиться в Стаса, а начинать отношения без любви как-то не хотелось.

Родители Стаса оба работали химиками в институте минералогии и надеялись, что сын не пойдет по их стопам, а сделается каким-нибудь успешным предпринимателем. Но Стас был серьезно увлечен наукой. Однажды, зимой второго курса, когда он был в гостях у Лины в общежитии (вообще, водить гостей в комнаты строго запрещалось комендантшей, но внешний вид Стаса – этакого одуванчика в очках – вызывал абсолютное доверие, и ему разрешалось приходить днем, при условии, что он будет уходить до 6 часов), он спросил ее, как она живет с таким количеством тараканов, они же буквально сыпались с потолка. Стас не был брезглив, но, когда таракан шлепнулся прямо в его кружку с чаем, это, по его словам, был перебор даже для общаги. Лина ответила, что общажных тараканов не берет никакая отрава, что они с соседками перепробовали буквально все – от дорогих «Рейда» и «Раптора» до советского «Дихлофоса». Стас задумался, а в следующий раз принес небольшую бутылочку с коричневатой жидкостью и сказал, что эта вещь точно уничтожит всех тараканов раз и навсегда, только советовал после обработки комнаты хотя бы пару дней в ней не жить, чтобы не самоуничтожиться вместе с тараканами.

Следующие две ночи Лина провела у Стаса (между ними ничего не было), а когда вернулась, обнаружила, что тараканы действительно пропали. По совету Стаса она тщательно вымыла