Туман, добавившийся к ночной мгле, затруднял побег. Однако при полном штиле и море, неподвижном, как поверхность зеркала, до судна можно было бы добраться за какие-нибудь полчаса, если бы Уилл Миц не плыл наудачу!..

Теперь беглецы могли восстановить с самого начала всю драму, развязка которой была не за горами!

– Итак, – сказал Хьюберт Перкинс, – «Стремительный» захватили пираты с «Галифакса»!..

– И в то время, когда их искали в портовых кварталах, – добавил Нильс Гарбо, – они сумели добраться до Фармарской бухты!..

– Следовательно, – заметил Альбертус Лейвен, – они уже знали, что «Стремительный» вот-вот должен отправиться в плавание, имея на борту лишь капитана и команду судна…

– Конечно, – подтвердил Роджер Хинсдейл. – В газетах сообщалось об отплытии барка тридцатого июля, и как раз накануне они сбежали из куинстаунской тюрьмы… Они сыграли ва-банк и выиграли!..

– И вот, – заметил Аксель Викборн, – в ночь, предшествующую нашему приезду, несчастный капитан Пакстон и экипаж были захвачены врасплох, перебиты и выброшены за борт…

– Точно, – добавил Джон Говард, – а затем тело одного из этих бедняг вынесло течением на отмель, где его и нашли, как об этом сообщили на Барбадосе…

– А вспомните-ка, до чего дерзок был этот Маркел!.. – воскликнул Тони Рено. – Не моргнув глазом, он объявил офицеру с «Эссекса», что потерял одного из своих людей в заливе… и даже прибавил, что если несчастный Боб получил удар ножом в грудь, то это, несомненно, дело рук одного из бандитов с «Галифакса»!.. Ну и злодей! Только бы его поймали… осудили… приговорили… и повесили… вместе со всей шайкой!

Несколько замечаний, которыми обменялись беглецы, в то время как лодка медленно скользила на север, доказывали, что теперь они разгадали до конца, при каких обстоятельствах совершилось злодейское убийство капитана Пакстона и его команды, и поняли, что, когда они сами явились на борт судна, там уже хозяйничал Гарри Маркел со своими пиратами! Да, теперь это было совершенно ясно!

И тут Хьюберт Перкинс задал вопрос, который у всех вертелся на языке:

– Почему же в таком случае «Стремительный» не вышел в море, не дожидаясь нашего прибытия?..

– Из-за отсутствия ветра, – догадался Луи Клодьон. – Вспомни-ка, Хьюберт, тогда в течение двух дней стоял полный штиль, как и сейчас… Во время нашего перехода из Бристоля в Корк не было ни малейшего дуновения ветерка… А значит, совершив свое черное дело, Маркел надеялся поднять паруса, но не смог этого сделать…

– И тогда, – добавил Роджер Хинсдейл, – злодей решил продолжать играть свою роль… И вот он стал капитаном Пакстоном, а остальные – матросами «Стремительного»…

– Подумать только, вот уже почти два месяца, – воскликнул Тони Рено, – мы живем бок о бок с этими негодяями… пиратами… убийцами… и они оказались настолько ловкими, что мы принимали их за честных людей…

– О, не скажи! – заметил Альбертус Лейвен. – Они никогда не вызывали ни у кого из нас особой симпатии…

– И даже этот Корти, так старавшийся нам услужить!.. – заявил Аксель Викборн.

– И уж конечно, Гарри Маркел, который ну никак не походил на капитана Пакстона! – добавил Хьюберт Перкинс.

Уилл Миц молча слушал мальчиков. Ничего нового сообщить друг другу они не могли. Затем все принялись вспоминать, не без стыда и запоздалого гнева, похвалы, которые они расточали капитану и экипажу судна, слова благодарности, которыми они осыпали этих злодеев, премию, выданную миссис Кетлин Сеймур банде гнусных убийц…

И самым велеречивым в выражении этих похвал был, конечно, мистер Паттерсон, не жалевший громких фраз!

Однако сейчас ментор был далек от того, чтобы задумываться о прошлом и о том, какие дифирамбы он пел капитану Пакстону. Сидя на дне шлюпки, он едва ли слышал замечания, звучавшие рядом, ибо если он о ком-то и думал в эту минуту, то это, безусловно, должна была быть миссис Паттерсон.

В действительности же он не думал ни о чем…

И тут возник последний вопрос, на который был дан вполне правдоподобный ответ.

Почему, приняв на борт судна лауреатов Антильской школы, Гарри Маркел не избавился от них в самом начале плавания, чтобы отправиться в Южные моря?..

На этот вопрос Луи Клодьон дал следующий ответ:

– Я думаю, он намеревался разделаться с нами, как только «Стремительный» выйдет в открытое море, но из-за штиля был вынужден задержаться в бухте и вдруг узнал, что на Барбадосе каждый пассажир должен получить премию, и с присущей ему дерзостью решил вести «Стремительный» на Антилы… Выходит, нас спасла его алчность!..

– Да, – подытожил Уилл Миц, – точно… именно такова, по-видимому, была причина, и только его желание завладеть деньгами спасло вам жизнь, юные господа… если только нам действительно удалось спастись, – еле слышно добавил молодой моряк, поскольку положение явно осложнялось, хотя он и старался ничем не выдать своего беспокойства.

Действительно, вот уже почти час, как шлюпка блуждала в сплошном тумане. И никаких признаков судна, хотя выбранное направление выдерживалось правильно.

Но, не имея компаса, Уилл Миц не мог ориентироваться и по звездам, а времени уже прошло больше, чем было необходимо, чтобы добраться до судна. А что, если они его проскочили?.. Куда плыть дальше, на восток или на запад?.. Но ведь это значит подвергать себя риску наткнуться на «Стремительный»!.. Не лучше ли подождать, пока туман рассеется, а это могло произойти с восходом солнца, то есть через четыре-пять часов?.. Тогда шлюпка могла бы добраться до судна, и даже если допустить, что беглецов заметят со «Стремительного», Гарри Маркел не осмелится их преследовать. Да, положение для беглецов складывалось незавидное…

Правда, как знать, а вдруг небольшой рассветный бриз позволит «Стремительному» направиться на юго-восток? Теперь Уилл Миц, кажется, начинал догадываться, почему Гарри Маркел избрал этот курс. К несчастью, и другое судно сможет продолжать плавание в противоположном направлении, и с восходом солнца оно исчезнет. Что станет со шлюпкой с одиннадцатью пассажирами, отданной на волю ветра и волн?..

Вот уже почти час, как шлюпка блуждала в сплошном тумане

В любом случае Уилл Миц старался удержать шлюпку как можно дальше от «Стремительного».

Час ночи – никаких изменений. Кое-кто из беглецов начал проявлять видимое беспокойство. Полные радужных надежд в момент бегства, они уверяли себя, что через какие-то полчаса будут в полной безопасности. Но вот уже два часа они скитались по ночному морю в поисках злосчастного судна… и надежды таяли…

Луи Клодьон и Роджер Хинсдейл, обладавшие большим самообладанием и энергией, старались поддержать товарищей, как только раздавалась какая-нибудь жалоба или чувствовалось проявление слабости, за исключением мистера Паттерсона, который, казалось, впал в состояние прострации.