Я передала Майку рассказ Чипа о машине и найденных в ней ботинках.

— Или его пассажир. Может, он кого-то вез. И тот специально бросил автомобиль на видном месте. Все это здорово смахивает на подставу, — сказал Майк. Мы уже ехали по улице, и он оглянулся через плечо. — Но это не помешает тебе искать малыша Спайка, верно?

Я смотрела, как моторные лодки взбивают пену на Ист-Ривер.

— Давай поговорим о чем-нибудь более приятном. Отвлеки меня от бесплодных мыслей. Расскажи, как Вэл.

Он помолчал, прежде чем ответить.

— Очень плохо. Она просила меня никому не говорить, но ты должна знать. Врачи нашли новые метастазы. Как они выражаются, новые очаги поражения.

Я взглянула на него, но он смотрел прямо перед собой.

— Они назначили химиотерапию?

— Сначала операцию, потом химиотерапию. Она держится молодцом.

Я потянулась, чтобы взять его за руку, но в этот момент он свернул налево, и моя ладонь повисла в воздухе.

Почти всю дорогу он расспрашивал меня об урагане и о том, что происходило в доме. Мы припарковались за углом и встретились с Мерсером в холле большого коммерческого комплекса, где находился офис Робелона.

Робелон нас ждал.

— Зачем вам эта охрана? — Он смотрел на меня, но указывал на моих спутников, которые стояли по бокам.

— Сегодня я свидетель, а не прокурор. Они хотят задать вам несколько вопросов.

— О чем?

— Например, о вашем приятеле, — сказал Майк. — Парне, который возомнил себя великим Стрэйтом.

— Что?

— Я о том пижоне, который сидел позади вас во время суда над Пэйдж Воллис.

— Откуда мне знать, кто там сидел? Я смотрел на свидетельницу.

— Позвольте мне — как ты это говоришь, Куп? — позвольте мне освежить вашу память, адвокат. Речь идет о крутом агенте с прической под сержанта Билко. О том самом, которого вы на прошлой неделе подвозили на арендованной машине.

Робелон откинулся в кресле и начал вертеть в руке карандаш, постукивая им по большому пальцу.

— Понятия не имею, о чем вы говорите. Мистер Уоллес сказал, что хотел со мной что-то обсудить. Вы ведете себя так, словно насмотрелись полицейских телесериалов.

Робелон закинул правую ногу на ящик письменного стола. Всем своим видом он демонстрировал Майку пренебрежение.

— Вот черт, прямо не в бровь, а в глаз. Не будь «Закона и порядка», я бы точно стал барменом. Все лучше, чем протирать штаны, как вы. Короче, на прошлой неделе очаровательная мисс Купер, ковыляя на своих высоченных каблуках, к которым она питает необъяснимое пристрастие, попыталась поймать на улице такси, а вы проезжали мимо и даже не остановились. Ужасная грубость.

— Никак не пойму, о чем вы говорите. Алекс? Такси?

— Томас-стрит, — сказала я. — Вы были в…

— Позволь мне, Куп. Вспомните прошлую среду, адвокат. Черный седан с номерами прокатной фирмы. Обочина дороги на Томас-стрит. Парень с пушкой, который попросил вас открыть дверцу, а потом прыгнул к вам в салон. Или вы с ним не знакомы?

Робелон захлопнул ногой ящик, скрестил руки на груди и крикнул секретарше:

— Миссис Кайе, будьте любезны, проводите этих людей.

Она плохо расслышала и подошла к двери кабинета, попросив Робелона повторить.

— Лайонел Вебстер, он же Гарри Стрэйт. Вы случайно не подрабатываете у него шофером? — продолжал Майк.

Миссис Кайе в замешательстве посмотрела на босса.

— Вы хотите, чтобы я соединила вас с мистером Вебстером?

Робелон побагровел. Он махнул рукой секретарше, и та вышла из комнаты. Несомненно, адвокат жалел, что пригласил ее на эту внеурочную встречу в выходной.

Майк подошел к столу, открыл коробку с сигарами и взял одну.

— Хорошо, что вы не стали вешать мне на уши лапшу вроде «знать не знаю, кто такой этот Лайонел, как его там». На вашем месте я бы дал этой малышке повышение. Она спасла вашу задницу.

— Не будь здесь дамы, я бы сказал вам, что намерен сделать с вашей.

— Какой дамы? Вот этой? — Майк указал на меня сигарой. — Она не дама. Можете не стесняться. Это просто длинноногая уличная девчонка, которая делает вид, что закончила Уэллесли. Все, что вы мне скажете, она может сказать вам сама. Так что там Лайонел Вебстер?

— Мы не виделись уже сто лет.

— Расскажите о нем все, что вам известно.

— Как насчет права адвоката не разглашать информацию, полученную от клиента? Или для вас это пустое место?

— Значит, теперь вы работаете на него, а не он на вас? Разве не для вас он старался запугать Пэйдж Воллис?

— Разговор окончен, — сказал Робелон. — Я прошу вас, Алекс, больше не нападать на меня. Если хотите, чтобы я отвечал на ваши вопросы, задавайте их как положено. Я не виделся в прошлую среду с Вебстером и, если он так или иначе связан с вами или какой-то там погоней, уверяю вас, что не имею к этому отношения.

У Мерсера зазвонил пейджер, и он сунул руку в карман, чтобы выключить сигнал. Громкие гудки словно объявили о завершении нашей встречи.

Питер Робелон встал и открыл дверь. Время было не самое удачное, но я все-таки решила задать еще один вопрос.

— Вы не знаете, где сейчас Эндрю Триппинг?

Робелон смотрел на свою правую ногу, которой постукивал по полу.

— До вас плохо доходит? Я его адвокат, Алекс, помните?

— Нет, нет. Я не пытаюсь выудить у вас информацию. Просто хочу спросить, сможем ли мы через пару недель прийти в суд и закрыть это дело?

Мое предложение застало Питера врасплох, и он не сразу нашелся, что ответить.

— Сегодня утром должна состояться встреча между Эндрю и адвокатами из Службы опеки и попечительства. Они хотят устроить ему свидание с ребенком. Под строгим контролем. Посещение назначено на сегодня, чтобы мальчик не пропустил занятия в школе. Не волнуйтесь, Даллес не останется с ним наедине. Позвоните мне попозже.

Мы вошли в лифт.

— Что ты об этом думаешь? — спросил Майк на улице, закурив сигару.

Мерсер достал пейджер и проверил сообщение.

— Думаю, что ему нельзя доверять, — ответила я. — Ты не забыл, что он подозреваемый в расследовании, которое проводит наша прокуратура? Сомневаюсь, что он говорит правду. От кого сообщение?

— Неизвестный номер. Я перезвоню, — ответил Мерсер.

— Ты уверена, что в среду за рулем сидел Робелон?

Я взглянула на Майка.

— Не хватало еще, чтобы ты сомневался в моих словах. Если вы не будете мне верить, тогда кто? Я его отлично рассмотрела, и это был Питер Робелон.