— Да все просто, там была Война Богов, — заявила Собирательница трупов. — Каким был наш мир до Катаклизма сказать сложно, ведь все археологические раскопки на эту тему запрещены и историки толком не могут собрать все факты воедино. Однако одно известно точно, — Гвен посмотрела на нас. — В прошлом боги активно вмешивались в дела смертных и проявляли себя очень часто. Даже воевали самолично.

Насколько я знаю, боги никогда лично в дела не вмешивались. Даже когда шли войны с Повелителями или за выживание, напрямую ни один бог ничего не делал. Только там чудо мог совершить, благословение дать или в храме своем что-то сделать, а в остальное время ничего.

И это как бы нормально.

С темными вроде то же самое.

— Ну и тогда боги Тьмы и Света устроили между собой войну результатом которой стал огромный кратер и уничтожение половина пустыни, а также катастрофы в остальном мире. Осознав, какую угрозу они несут всему миру, боги заключили между собой договор, никогда больше напрямую не вмешиваться. Это касается как высших, так и младших божеств. Никто теперь не имеет право выбираться в мир смертных и творить что вздумается.

— Как продуманно.

— Потому ничего удивительного, что они запрещают все о Забытом Времени, ведь тогда их вина станет слишком явной.

— А что-то известно об этом Забытом Времени? — заинтересовалась Мерли.

— Лишь, что в то время смертные были куда более развитыми и у них были невероятные технологии. Вроде даже Хроники отчасти пришли оттуда.

Это тоже может быть одной из теорий как все пришло к такому.

Когда я учился в Ордене, нам преподавали только официальную позицию Церкви о тех событиях. Да и те, не слишком подробны. Пусть говорили о некоем городе, что впал в грех и строил бесконечную башню, дабы поклоняться космическому злу. Наставник Логрек на это лишь усмехался, а затем заставлял меня бежать еще десять кругов.

— Чтобы о всякой чуши не думал, маленький засранец!

Да уж, с таким учителем как-то нет времени для церковной пропаганды.

Главное выжить на тренировках, а потом доползти до своей кельи.

— Надо будет об этом почитать в библиотеке, — сказал Бьонд.

— Так интересна история? — спросил я своего напарника.

— Это ведь знают все, вот и я должен. Меня такому никогда не учили.

Печально, если задуматься о судьбе Бьонда.

Он был рожден с ошибкой. Его создатель либо не увидел в нем потенциала, либо ему было плевать, а потому создание было брошено. А потом десяток лет это существо лишь копило силы и ненависть к сотворившему его. И многое из-за этого мимо себя пропустил.

Сейчас, когда он с нами, его начинает интересовать вещи вне круга его нужды и злобы, но он просто не знал, что нужно быть в теме некоторых моментов. Так что, думаю, он чувствует себя не в своей тарелке из-за такого.

— Ну, — я посмотрел на потолок, а точнее обратил внимание на две точки, черную и белую, — не знаю что же там случилось на самом деле и сколько еще теорий выдумают по этому поводу… Но вряд ли это запретили узнать исключительно из-за страха разоблачения. Быть может, есть что-то еще…

Девушки как раз обсуждали разные варианты трактовок тех событий. Точнее все это говорила Гвен, а Мерли лишь спрашивала и внимательно слушая оттопырив свои большие ушки.

— А еще, исследования профессора Арэстериса те события могли быть связаны с некими людьми из других миров, — говорила Гвен. — Но в той теории он больше времени уделил тому, как эти неизвестные гарем себе собрать пытались, а не как мир менять…

— О-о-о-о! Как интересно! — запрыгала на месте терийка. — А у господина Ора может быть гарем?

— Зачем ему гарем, когда у него есть я, — гордо вздернула носик призрачная леди. — А если что, эволюционирую в Легион Одного и станет у любимого сразу куча жен.

— Невероятно…

Кажется, их разговор зашел в какое-то совсем уж странное русло.

— Так, заканчивайте ваше, безусловно, важное обсуждение, — сказал я. — Нам нужно дальше идти.

Нехотя они закончили болтать, и мы пошли к противоположной двери.

Сначала несколько опались подходить опасаясь, что статуи оживут, но несмотря на все наши действия те двигаться не торопились. Потыкал копьем, и ничего. На вид просто статуи, похожи на людей, только очень крупных больше двух метров, с грубыми чертами лица и металлическими наплечниками.

Странное эстетическое решение, но пока эта шестерка не оживает, можно игнорировать их.

Далее мы попытались пройти дальше, однако теперь на нашем пути встало самое сложное препятствие — заклинившая дверь. Попытки отворить её, толкаться и сломать ничего не дали. Ни у меня, ни у девчонок не хватало сил открыть или сломать её.

— Проблема, — хмыкнул я, смотря на металлическую поверхность, которая даже не шелохнулась от наших атак и даже вмятин не осталось. — Как будем решать?

— Есть идея, — сказала Гвен.

Пристроив труп оборотня она покинула его, а затем полетела к входу и вселилась там в того крупного четырехрукого гомункула. Подлечила его, приделала отрубленную руку обратно, а затем двинулась к двери. Идти ей было сложно, три ноги, одна из которых торчит из копчика, не особо помогали, но кое-как доковыляла.

— Отойдите, малыши, — с усмешкой произнесла призрак, разминая кулаки.

Замах.

Удар!

Кулак-молот влетает в металлическую поверхность двери и по залу разносится мощный грохот. Железная дверь содрогается и на ней образуется глубокая вмятина.

— Ого, вот это да, — усмехается она. — А сила этого тела почти не уступает тролльему. Если бы не неудобная форма, можно было и себе взять.

С этим не поспоришь.

Труп этого многорукого гомункула по росту такой же как тролль, даже силой весьма неплох, но проиграл бы весьма быстро. Неудобное, кривое тело просто ограничило потенциал существа, не дав тому раскрыться на полную. Он, фактически, сам запутался в конечностях, что и позволило нам его без труда убить.

Гвен ударила снова, и преграда зашаталось, грозясь вот-вот развалиться…

Гршк! — послышался какой-то шум рядом с нами.

Статуи начали оживать…

То, что статуи пробудятся и нападут на нас, было очевидным и ожидаемым развитием событий. Я не удивился, когда те ожили и начали двигаться на нас. Мы просто не понимали, чего те ждали и почему сразу не набросились. По какой-то причине эти типы ждали, пока мы начнем долбиться.

Видать, когда поняли, что мы все же сможем пройти, они и ожили, чтобы нас остановить.

«Но все же лучше развить Восприятие и добыть себе магическое зрение. Тогда бы големов в статуях не предполагал, а знал точно…».