Мазуку все еще стоял над трупом своего врага. А что же Джереми? Одного из зулусов он ударил своим палашом. Удар пришелся на край щита, обтянутого воловьей шкурой, и лезвие застряло в трещине. Зулус резко вывернул щит – и Джереми остался без оружия, беззащитным. Теперь он мог надеяться только на свою неимоверную силу – против стали. Он был обречен… Но нет! Из последних сил рванувшись вперед, Джереми схватил за горло сначала одного, а затем и второго зулуса и могучим движением развел руки в стороны. Затем с хриплым воплем, напрягая все мышцы, он столкнул зулусов головами – так сильно, что они лишились сознания. Подоспевший Мазуку хладнокровно прикончил обоих.

Так закончилась эта битва.

Эрнест и Джереми повалились на покрытую кровью траву, задыхаясь и хватая ртами воздух. Зарево над лагерем уже погасло, и теперь, после всех воплей, стонов умирающих и звона оружия, тишина опустилась на вельд, глубокая и всеобъемлющая.

Так они и лежали – два белых человека в окружении мертвых зулусов, и солнце мирно светило на живых и на мертвых. Со смутным недоумением Эрнест заметил на многих мертвых лицах улыбки. Зулусы в смерти – радовались, ибо они прошли Воротами Слоновой Кости и достигли Улыбающейся Земли.

Как же тихо было здесь теперь! Крошечная черно-белая птичка, перелетая от муравейника к муравейнику, уселась на лоб молодого паренька, единственного сына своей матери. Возле него лежали два убитых зулуса. Птичка знала, почему он так неподвижен – и не боялась. Эрнесту нравился этот парнишка, он хорошо знал его мать – и теперь пытался представить, что она почувствует, узнав о судьбе сына… Однако в этот момент тишину нарушил голос Мазуку. Зулус стоял и смотрел на тело одного из тех, кого он убил, а затем начал произносить торжественную речь по-зулусски.

– Ах, брат мой, сын моего отца, с которым вместе я играл в детстве! Я всегда говорил тебе, что ты совершенно не умеешь обращаться с ассегаем – но никогда не думал, что у меня будет возможность доказать это тебе. Что ж, теперь горю не помочь, долг есть долг – и семейные узы должны уступить долгу. Спи спокойно, брат мой, мне было больно убивать тебя. Очень!

Эрнест с трудом поднялся на ноги – и внезапно расхохотался истерическим смехом, давая выход накопившимся чувствам, над этим наивным морализаторством зулуса. В это время поднялся и Джереми, подошел к Эрнесту. Вид его был страшен: руки, лицо, одежда были красны от крови; кровь текла из ран на его лице и руке.

– Пойдем, Эрнест. Надо убираться отсюда! – сказал он глухо.

– Да, пожалуй, – откликнулся тот.

На равнине у подножия холма мирно паслись несколько лошадей. Среди них был и вороной жеребец Эрнеста, Дьявол, получивший в бою небольшую рану. Друзья медленно шли к лошадям, останавливаясь и подбирая оружие, валявшееся на земле. Эрнест вытащил ассегай из раны человека, которого он убил, сражаясь за свою жизнь. «На память!» – сказал он мрачно. Лошадей поймали без труда и выбрали для Джереми и Мазуку двух самых лучших; Эрнест сел на верного Дьявола. Потом они поехали на вершину горного хребта, за которым перед началом схватки Эрнест видел подкрепление зулусов. Здесь Мазуку спешился и ползком прокрался на самый верх, а потом, к их огромному облегчению, сообщил:

– Все зулу ушли, долина пуста!

Трое всадников миновали перевал, на который всего полтора часа назад поднимались в компании еще шестидесяти человек – теперь все эти люди были мертвы.

– Все погибли, кроме нас. Это не может быть случайностью, – тихо сказал Джереми.

– Это Судьба! – коротко откликнулся Эрнест.

С вершины холма они увидели лагерь, теперь выглядевший тихим и спокойным – белые палатки так и стояли на месте, а Юнион Джек трепетал на ветру.

– Наверное, там тоже все мертвы, – сказал Эрнест, – В каком направлении двинемся?

Вот теперь присутствие Мазуку и его знание родной страны сослужили им неоценимую услугу. Он вырос в краале неподалеку отсюда – и в буквальном смысле знал каждый дюйм этой земли. Обойдя лагерь по широкой дуге, он повел маленький отряд на левый край поля битвы и после двухчасовой скачки по этим диким землям вывел их к броду через реку Баффало, который хорошо знал. Выше по течению его пытались перейти немногие выжившие в резне – и утонувшие при попытке сделать это. За все время пути они не видели ни одного зулуса, потому что все зулусское войско ушло в другом направлении, а потому им не пришлось в ужасе спасаться бегством.

В конце концов они перебрались через реку и оказались в сравнительной безопасности на территории Наталя.

После долгих споров они решили отправиться в небольшой форт в Хелпмакааре и уже проехали милю или около того, когда чуткое ухо зулуса уловило справа далекий звук перестрелки. Это были враги – отряды Унди атаковали Роркс Дрифт. Оставив лошадей на попечении Мазуку, Эрнест и Джереми взобрались на коппи – небольшой, отдельно стоящий холм. Это была, скорее, небольшая гора из бурого железняка, на вершине которой лежала огромная плоская плита почти чистой железной руды. На нее они и вскарабкались, чтобы осмотреть течение реки, однако ничего толком не увидели. Роркс Дрифт был закрыт от них холмами.

Все это время как раз в районе Хелпмакаара на небе собиралась огромная грозовая туча. Теперь, как это обычно бывает перед закатом в Южной Африке, туча стремительно двинулась против ветра прямо на них, обрамленная бледной радугой. Напротив тучи солнце уже садилось за горизонт, и его золотые лучи, пронизывая голубое небо, падали на черную массу облаков, отражаясь от них яркими сполохами. По земле бежали широкие полосы тени, из брюха тучи вырывались молнии – так сражались над Зулулендом небесные копья и щиты.

На гору Изандлвана падал один широкий и яркий луч света, словно венчая ее на закате этого страшного дня царицей смерти, однако само поле битвы уже утонуло во мраке. Это была потрясающая сцена. Наверху небо, затянутое пламенеющими облаками и играющее всеми оттенками, какие только можно увидеть в раю. Позади – обрамленная радугой черная туча, словно эбеновое дерево в оправе из золота и драгоценных камней. Впереди – широкая равнина, поросшая густой травой, волнующаяся, словно серо-зеленое море, – и Баффало, скользящая через нее серебряной змеей, а за нею – горы, тронутые последним поцелуем солнца, и их погруженные во мрак склоны…

Да, это была великолепная сцена. Природа, будучи в прекрасном настроении, демонстрировала все свои краски и оттенки, щедро рассыпая их по земле и небу и смело смешивая их до тех пор, пока они не тонули во мраке приближающейся ночи. Жизнь в сияющем экстазе вспыхивала напоследок – чтобы потом мирно уснуть в объятиях своей вечной и верной любовницы – Смерти…

Эрнест смотрел и не мог отвести восхищенного взгляда. Красота проникла в его сердце, и оно откликнулось на составленные ею аккорды земли и небес. Она словно приподняла его над миром, подарив неописуемые эмоции. Взгляд Эрнеста блуждал по бескрайнему небу, ища там присутствие Бога; затем он упал на Изандлвану, туда, где в самых глубоких тенях спали вечным сном его товарищи. Их мертвые глаза тоже были устремлены к небу – но видеть его великолепие они больше не могли. Дух Эрнеста ослаб, ослабло и тело, вспомнившее все тяготы и удары, – и Эрнест погрузился в глубокую скорбь.