Были мы на гастролях, год не помню, город тоже, но была зима и была Сибирь. Случился «День артиста», то есть выходной, и я сидел на кровати в уютном и теплом номере гостиницы, обложившись немудреными напитками, мудреными бутербродами на закуску, и кайфовал. Дело в том, что прямо перед отъездом мне повезло купить редкую по тем временам приставку PlayStation 2. Предметом моей особой гордости было то, что в России она еще не вышла и мне удалось достать первую (еще толстую) американскую версию, естественно, адаптированную под нашу зону.

Гастроли намечались длинные, и поэтому я заскочил к знакомым пиратам и затарился целой пачкой фильмов и игр. Главное дело, конечно, игры. Я воткнул приставку в гостиничный телевизор и выбирал. GTA 3 или Heroes 3 – вот в чем вопрос! ГэТэА только что вышла, конечно, хотелось погрузиться в нее, но это не такая игра, в которую можно поиграть и бросить, для нее нужно время. А третьих Героев я уже сто раз прошел на компьютере, но как истинный фанат игры, не мог отказаться. К тому же было непонятно, как такую игру можно из компа запихнуть в PlayStation.

Пока я размышляю, распахивается дверь и вваливается Горшок. «Нужно, блин, все-таки закрывать дверь», – подумал я и попытался накрыть приставку одеялом. Поймите меня правильно, я не жадный, но первый раз игру должен пройти ты сам, иначе ты не игрок.

А Горшок пришел ко мне неспроста. Он был пьян и дико ревновал. Горшок был совершенно не ревнивый человек в обычном понимании этого слова. Чего он не терпел, так это предательства. А ревность изредка изображал исключительно для посторонних и только для смеха. Посмотреть на реакцию.

Дело было в том, что я не так давно познакомился по Интернету с некими девушками, проживающими в этом сибирском городе. Я сообщил им название гостиницы, пригласил в гости, да и забыл об этом, ибо сразу после этого купил PlayStation. Они пришли, но в коридоре повстречали Горшка. Ему было скучно бухать одному, и он утащил их к себе в номер.

И все было бы хорошо, я мог бы спокойно сидеть у себя с PlayStation, а Горшок у себя в приятной компании, однако девушки попались не только прелестные, но и честные. И они посчитали, что раз уж пришли в гости ко мне, то должны хотя бы зайти поздороваться. А Горшок решил, что у него забирают девок. Запер их у себя в номере и пошел ко мне разбираться.

Он ввалился ко мне и давай бухтеть, чего это я по Интернету с прикольными девчонками знакомлюсь и себе их всех забираю.

– Так знакомься с ними сам, – говорю.

– Так у меня компьютера нет, а у тебя есть! – он обличающе показал на меня пальцем.

– Горшок, будь добр, возьми себе всех девок мира, и этих в частности. Передавай привет, и удачи вам! Всего хорошего! Иди! А я тут занят.

Горшок легкой победой не удовлетворился, да и видно было, что пришел он не девок делить, а так.

– А чем это ты тут занят? А чего это ты и вниз в ресторан со всеми не ходил? – Горшок подозрительно огляделся. И заметил приставку. Его лицо озарилось светом, как будто осенним пасмурным днем в Питере выглянуло солнце. Видя, что оккупация неизбежна, я сразу установил правила.

– Так, родной! Если хочешь посмотреть, как я играю, и, возможно (только возможно!), поиграть, то вали за игровым набором.

– Каким? Мне ничего не нужно.

– Нужно. Тащи себе подушку и одеяло. И закусон, у меня мало осталось, и запить чем-то надо.

Он сгонял соколом, все припер, захватил даже двух прелестниц в качестве группы поддержки. А одна самая длинноногая девушка осталась в его номере ждать. Я уже говорил, что девушки – странные создания?

Мы устроили турнир по «Героям», а потом и гонки в «ГТА». И были счастливы, и девушки смотрели на нас с восхищением (наверное). Только часа через 3–4 робко спросили у Горшка: «Можно мы пойдем подружку Машеньку из твоего номера выпустим?»

Короче, понятно, что во всех дальнейших городах Горшок прописался у меня в номере, и поделать тут ничего было нельзя. Да я и не хотел, ведь первую игру я уже сыграл, а дальше с другом, конечно, веселее!

Давай поиграем

Горшок был не просто фанатом компьютерных игр, а фанатом очень ревнивым. Если у кого появлялись какие игрушки, то к бабке не ходи: Горшок тут же выпросит и не отдаст, пока не наиграется. А когда у него появился свой комп, он играть не давал никому. Только посмотреть.

И вот не помню, в каком городе, году примерно в 2005, иду я по коридору гостиницы, напеваю песню. Гляжу – у Горшка в номере дверь открыта, и он голову высовывает – выглядывает, кто там ходит.

– Привет! – говорю.

– А, Шура, это ты, привет! – заулыбался он.

– Какая движуха?

– Да так…

Вот и поговорили. Я загрузился в номер. Поплевал в потолок. И решил сходить в магазин, купить чего-нибудь почитать. Иду по коридору. Снова дверь открыта, снова горшковское жало торчит, и снова примерно такой же разговор. Иду обратно, книжками звеню. Снова та же картина. Дай, думаю, зайду. Мало ли что. Зашел, грохнулся на диван.

– Чего, – говорю, – грустишь, прохожих выглядываешь? Свободные уши ищешь или как?

А он заулыбался пьяненько и даже как-то застенчиво.

– Да вот… Никто ко мне не заходит…

– Ну, Миха, а чего ты хочешь? Чтоб с тобой в твои дурацкие пьяные игры играть по сотому разу, так это тебя надо сильно любить. Князю эти приколы уже сто раз надоели, Яха тебя боится, Поручик…

– Да, я понимаю… Но одному как-то…

И вдруг оживился, глаза загорелись и говорит радостно:

– А давай поиграем!?!

И мы стали играть в каких-то не то пиратов, не то корсаров. И болтали до утра ни о чем. Я ведь тоже ничего не делал, а шел в номер бухать водно рыло.

Случилось мне на каком-то фестивале пересечься с удивительной и замечательной Марьяной Цой. Она сидела с Рикошетом и бутылкой коньяка. И они пригласили меня присоединиться. Друзьями мы, к сожалению, небыли (хотя эти два человека мне всегда нравились своей исключительностью), но при встрече всегда здоровались и, бывало, выпивали по маленькой.

Я присел к ним, нарисовал полтинник, разговорились. Не «Кинопробы» ли это были? Не помню. И вот Марьяна сказала мне удивительную вещь, что Витя был очень не то чтобы жестким, но крутым человеком. В хорошем смысле этого слова. И поэтому при нем всякие уроды и обсосы не то что вели себя прилично, а просто пикнуть боялись. А после его трагической смерти как раз все эти «люди» и повылазили. Как «друзья Цоя» и прочая фигня. Первые год-два вообще от них продыху не было. И прикол в том, говорит Марьяна, что настоящим Витиным друзьям даже сказать вслух было неудобно о своей дружбе с ним, потому что они сразу бы попали в компанию уродов.