Илона с оттенком вины повела плечом, будто сожалела, что не может поддержать беседу на должном уровне.

«Актриса», – Мария отвернулась к видовому иллюминатору, скрывая неприязнь.

Капитан Лем Декс сказала бы: журналистка прячет в одном рукаве нож, в другом – яд. Ее наставник, юркий черноглазый старик с Фелима́нского архипелага, еще напомнил бы, что прикончить человека легко и без оружия. Лем долго училась у него выживать и старательно усвоила уроки.

Она ненавидела проигрывать.

Команда «Аве Асандаро».

Тайные запасы. 24.07.2015

15 мая 1980 г. – день начала Гражданской войны, праздник Восхождения Элиаса Чистого.

Накануне поклонявшиеся Младшим Богам гитцы и венетрийцы выступили против выходного в день, который не считали праздничным. Полиция грубо разогнала демонстрации. Волнения охватили гр. Северный и Западный Катуэмй, гр. Римволл, гр. Монск, б. Двинам, Ветск, Ард, гр. Камдом и, наконец, гр. Кремчет и Аркон. Юг королевства оказался не затронут.

Напряжение достигло пика на Венетре утром дня Восхождения. Протестующие окружили собор Белого Солнца, не пуская к нему верующих. Полиция вновь попыталась разогнать демонстрацию. В толпе прозвучало несколько выстрелов. Проанализировав дальнейшие события, можно утверждать: мятежники устроили провокацию, чтобы разъярить народ.

На дворец герцога Венетрийского напали уже через час. Охрана, слуги, супруга, три дочери и младший сын Его Светлости были убиты. Сам он в тот момент нес службу на Флоте, что и спасло ему жизнь.

В полдень на квартердеке Венетры прогремели четыре взрыва. Одновременно произошли взрывы у дворцов герцогов Ард, Ленков, на Ветске и два на Арконе. Первый – у королевского дворца. Второй, покушение на жизнь Его Величества Эдгара II Маркавина, – в Главной церкви.

Параллельно восставшие захватывали воздушные порты по всей Венетре и Гиту.

Беспорядки в столице подавили вечером 16 мая. На остальных воздушных городах – в течение двух дней. Отсутствие превосходства в небе и сыграло решающую роль в поражении восстания.

Мария Гейц

Доктор Мария Гейц смахнула с плеча У́стина Гри́зека, юнги «Аве Асандаро», невидимую пылинку. Шестнадцатилетний коренастый парень с отвращением одернул ученический пиджак, поправил воротник рубашки и талантливо изобразил, как удавился галстуком. Отражение в зеркале покорно задохнулось, высунув язык.

– Кэп, сколько еще? – он стянул в хвост пышные русые волосы и обернулся. – Задолбало придуриваться!

– Не ной, – доктор переложила у него на лбу прядь, скрыв шрам. Уродливый рубец рассекал надвое бровь, на излете задевая веко. Левым глазом Устин почти не видел. – Как я тебе?

Парень поднял большой палец.

Костюм сидел на Марии идеально: короткий жакет и длинная юбка полусолнце оттенка кофе со сливками. Бежевый ремень стягивал талию, перчатки в тон облегали руки. Из-под подола выглядывали начищенные носки коричневых ботильонов на низком каблуке. Бегать или драться в таком наряде было бы сложновато, но Мария и Устин ехали в гости к приличным людям, а не грабить поезд.

Правда, оружие они взяли. «Приличное» общество не обязательно значило «безопасное».

– «Кейцы» под юбкой? – спросил Устин про любимые револьверы капитана.

– А джаллийский – во внутреннем кармане, – Мария хлопнула себя по жакету, где спрятала мелкокалиберный шестизарядник.

Парень довольно хмыкнул и кивнул на свой левый сапог. Доктор утомленно потерла переносицу. Иногда ей казалось, Хозяйкиных псов приручить проще, чем уговорить Устина расстаться с обожаемым «таганом». Он разве что под подушку его не клал, особенно на Венетре.

Без «Аве Асандаро» парень стал подозрительным, дерганым. Ему не хватало старших членов команды и птерикса. Привык, что они рядом. Однако как доктор Гейц Мария могла взять с собой лишь кого-то одного. Она выдавала Устина за личного ученика. Штурман, механик и птерикс тем временем присматривали за галиотом в Главном венетрийском воздушном порту.

Мария с Устином вышли на улицу.

Доктор глубоко вздохнула, подставила лицо солнцу и зажмурилась. Ветер растрепал короткие волосы.

Воздух был кристально прозрачным, невероятно чистым, но куда холоднее, чем на равнинах. Мария соскучилась по тому, как легко дышалось в горах. Последний раз она прилетала на Венетру полгода назад к своему дяде Георгию Гейцу, ведущему механику из бригады обслуживания города. Тогда он пропадал на работе. На минус первой палубе под квартердеком что-то сломалось, а наверху ни много ни мало высились рубка Венетры и герцогский дворец.

Профессор истории Джаллийской академии философии Лют Таргед выбрал отель на вершине. Дом стоял на уступе в окружении черных сосен, между которыми затерялась озерная слеза. На водной глади лежали огромные листья кувшинок, бледно-розовые полураскрывшиеся бутоны и отражение отеля с красными ставнями и черепичной крышей. У крыльца висел медный колокольчик с орнаментом в виде скачущих оленей. Между клумбами темнели фигуры фантасмагорических зверей и фонари из цветного стекла. Над входом висели кабаньи клыки.

Подъехал экипаж Илоны Майм. Как раз спустился Лют.

Мария не удивилась ее выбору. «Рейлы» придумали на Венетре. За пределами герцогства они практически не встречались. Покупателям не нравился внешний вид. Они говорили, что маленькие колеса смотрятся несуразно под алюминиевым птичьим клювом кузова. Патриотичные венетрийцы возмущенно отмахивались, но в спорах напирали на плавный ход и удобство парковки.

Из экипажа вышел водитель, долговязый горец, и открыл перед учеными дверь.

Илона ждала внутри. Она поздоровалась со всеми, улыбнулась Устину:

– Мистер Гризек, я полагаю? Пое-ехали!

День выдался солнечным и ярким. Белокаменные дома взбирались по склонам; гранит уличных уступов обрамляли сады, цветники, плющ и разросшийся виноград. Алели крыши, чернели порталы. Каждую дверь, окно и ставни украшала резьба, ковка или роспись – в орнаментах переплетались упругие лозы и сосновые ветви, парящие птицы, бегущие животные и юркие ящерицы.

«Рейл» покрутился по городу и остановился в тихом районе у ограды дорогого особняка.

Кованая решетка окружала двухэтажный дом в этранейском стиле с небольшим портиком. По архитраву струился узор из каменных роз. Орнамент повторялся на балконах и над оконными карнизами. На лужайке перед домом лежали мшистые камни, серебрились конусы лаванды, причудливо изгибались низкорослые деревья.

Мария вышла из экипажа и окинула место заинтересованным взглядом. Особняк смотрелся загадочно и таинственно.

Махнув рукой привратнику, Илона прошла по дорожке к дому и поднялась на галерею.

У двери встречал высокий человек лет пятидесяти с коротко подстриженными черными волосами и грубым, будто высеченным из камня, лицом. Журналистка представила гостям подполковника Микаи́ла Цейса, достопочтенного виконта Орманд.