Через несколько секунд все было кончено. Часть вампиров исчезла в норах, а остальных добили легионеры. Монстры практически не сопротивлялись, корчась на полу от отравления серебром.

Когда мы подошли ближе, стало понятно, к чему жались пленники. Точнее, понятно это стало для Тири.

– Алтарь Хра, – как змея, зашипела хаоситка.

Ну да, хаоситы с чудотворцами не любят друг друга до зубовного скрежета, но это не мешает им дружно ненавидеть Хра и его жрецов.

Это оказалась вырезанная из камня и покрытая какой-то затвердевшей слизью фигура огромного спрута. Некоторые из его щупалец были вытянуты вперед, и на них, как огромные плоды, висели два кожистых мешка.

Я не удержался и рубанул один из мешков кинжалом, тут же на всякий случай прикрывшись щитом. Из разреза потоком хлынула слизь и вывалился мокрый, практически оформившийся безглазый кровосос.

Теперь понятно, как получаются новые вампиры, так что можно облегченно вздохнуть – покусанным легионерам не грозит кровавая инициация. А от остальных болячек их вылечит Тири. По крайней мере, я на это надеюсь.

Увидев выпавшего из мешка вампира, дикие без приказа истыкали упыря дротиками, а затем порубили на куски и его и второй кокон.

– Гоните людей к выходу, – приказал я застывшему рядом Сычу. – Только отправь кого-нибудь вперед, чтобы наши не поубивали их от неожиданности.

Центурион кивнул, и после невнятного его рыка к выходу побежал легионер, передав товарищам свой скутум.

Внезапно ярко горевший фонарь начал мерцать.

– Вот зараза! – ругнулся я, злясь на себя за то, что не додумался захватить хотя бы пару факелов. – Быстро уходим!

Да уж, вот из-за таких мелочей люди чаще всего и оказываются в большой и темной… ну, в общем, там, куда мы сейчас попадем.

Когда светильник последний раз мигнул и погас, мы успели загнать в тоннель всех пленников, так что выжившие вампиры остались без запасов еды. Главное – теперь самим не стать упыриным кормом.

После яркого магического света темнота показалась особенно густой. Над головой что-то затрещало. Вниз посыпались мелкие камни, а затем что-то тяжелое упало на пол. И это был не камень, а что-то большое и явно живое. Внезапно впереди забрезжил свет, и под потолком разлилось нечто, похожее на северное сияние. Это сияние хорошо оттенило темную фигуру прямо передо мной. Еще я успел заметить, что все легионеры упали на колени, схватившись руками за голову. Кто-то вообще валялся без сознания.

Увы, татушки хаоситки не были панацеей от всех бед, а деструктор она почему-то не включила – то ли лопухнулась, то ли не верила, что он поможет.

В отличие от диких, Тири стояла прямо, подняв руки к сиянию, и была напряжена как струна.

На человека это нечто было похоже только тем, что стояло на задних конечностях, а дальше начинался полный сюр: вместо рта – какая-то мясистая трубочка, кожистые перепонки между мощным туловищем и длинными, как у обезьяны, передними лапами. И еще огромные, светящиеся красным три глаза. Эти глаза сверлили меня, лишая воли и делая мышцы вялыми. Мои ноги начали подгибаться, а в голове зазвучал чужой голос. И что хуже всего – я внимал ему, верил тому, что он говорит. Будто это мои собственные мысли.

«Подчинись… ты устал…»

Светящиеся глаза заполнили всю вселенную.

«Ты устал… ты жалок… ты раб…»

Раб… Раб? Раб?! Ах ты ж скотина облезлая!

Кровь предков-берсеркеров вскипятила содержимое моих вен и заодно мозг. От ярости у меня зашумело в голове, а во рту почувствовался железный привкус.

– Фиг тебе, а не легатской крови, – перефразировав советскую классику, я рывком подставил щит под выскочившее из странного хобота костяное жало. Патриарх вампиров понял, что подчинить меня не получится, и решил убить.

Жало громко щелкнуло по металлу щита, а вот мое оружие вошло в огромный глаз с тихим хлюпаньем. Реакцию вампира тихой назвать было трудно. Тварь визжала так, что со стен посыпались мелкие камни, а в моих ушах наверняка надолго поселится противный звон. Вампир прыгнул вверх, и тут я увидел влетевшего в пещеру Утеса. Дикий вынужден был бежать практически на четвереньках, и, как ни странно, у него это получалось очень шустро. Он быстро оценил ситуацию и тут же прыгнул вслед за монстром, так сказать, с низкого старта.

Тири выдавила из себя остатки сил и упала на пол. Сияние погасло, но в пещеру уже вбегали легионеры с факелами. С жутким лязгом вниз упал Утес. Декурион штурмовиков сумел вцепиться в ноги вампира, но тот все же стряхнул его и втиснулся в удивительно маленькую для его туши нору.

– Подсадите меня! – орал Утес, пытаясь допрыгнуть до потолка.

– Утес, – позвал я, когда он во второй раз с грохотом упал на каменный пол, – Утес!

– А? – все еще не отрывая злобного взгляда от дыры в потолке, отреагировал здоровяк.

– Оставь его.

– Да как же так?!

– Нормально все, мы его поймаем, я даже знаю как, – обнадеживающе хлопнул я по плечу декуриона и поспешил проверить, как себя чувствует Тири.

Глава 10

Сезон штормов прошел для нас непросто, и не голодали мы только благодаря организаторским и профессиональным способностям старого рыбака, а также запредельной жадности гнома. Турбо прихватил с собой из покинутого лагеря даже корнеплоды для лошадей.

Но кто бы знал, как мне надоела рыба во всех ее вариациях! Хотелось мяса и хлеба, но ни того ни другого у нас не было. Не жрать же вампиров, которых мы ловили на живца? Точнее на чучела, политые кровью добровольных доноров из спасенных пленников. Ну, почти добровольных…

Оголодавшие по причине потери донорского стада кровососы выползали из нор на запах крови и ложились под ударами булав и мечей штурмовиков. Утес все же упросил меня назначить его главным по отлову оставшихся вампиров. Скорее всего, он мстил им за пережитый страх.

В итоге за месяц мы выловили всех. Дольше всего продержался едва не уморивший меня патриарх. Саму битву двух титанов мне увидеть не довелось, но, говорят, картина была эпической.

Поначалу освобожденные островитяне дичились нас, но когда осознали, что даже продукты мы делим поровну, успокоились и начали помогать налаживать общий быт.

У всего в этой жизни есть конец, как у хорошего, так и у плохого. Через месяц отвратительной погоды шторма начали стихать, и однажды на горизонте наблюдатели заметили парус. В этот раз водобоязнь не помешала диким молниеносно загрузиться на бирему – может, им тоже захотелось разнообразия в меню, а может, сработали ежедневные водные процедуры в обнимку со спасательным бурдюком.

Панически убегающего торговца мы догоняли едва ли не вприпрыжку. Легионеры налегали на весла так, что они гнулись, словно тростинки. Казалось, бирема сейчас выпрыгнет из воды и побежит по ее поверхности как сороконожка.