— Вы считаете, это была ошибка? — спросил Джон.

— Вам нужно полностью перестроиться. Если вы хотите наладить контакт с Люком и Фиби, обращайтесь с ними как с подростками. По уму они как раз соответствуют этому возрасту.

— Но как же детство? — спросила Наоми. — И какой подросток захочет с ними дружить? Это просто… Хорошо. — Она в отчаянии покачала головой. — Я знаю, есть примеры, когда дети-вундеркинды поступают в университет в двенадцать лет и все такое. Но почитайте о них несколько лет спустя — обычно годам к тридцати они перегорают. То, что вы советуете, — значит порвать все книжки по воспитанию.

— Миссис Клаэссон, — мягко, но внушительно сказала психолог, — для вас никаких книжек по воспитанию не существует. Считайте, что вы и ваш муж выбросили их в окно в тот самый день, когда обратились в клинику Детторе.

Январь, грустно подумала Наоми, глядя на мокрые деревья и раскисшие поля. Унылые недели после Рождества, когда все украшения уже убраны, никаких развлечений не предвидится, а впереди еще целый февраль и большая часть марта. Только после этого погода начнет хоть как-то радовать.

Два часа дня, а свет, кажется, уже начинает идти на убыль. Через пару часов будет почти темно. На повороте «сааб» въехал в глубокую лужу, и вода окатила лобовое стекло. «Дворники» принялись монотонно разгонять ее. Наоми проводила взглядом голые кусты у обочины. Зеленый пакет застрял в ветках и трепетал на ветру. Одинокая курочка фазана неутомимо вышагивала по краю поля, словно заводная игрушка на батарейках.

Мелькнул загон для телят; шины захрустели по гравию. Джон остановил машину напротив крыльца, рядом с грязным белым «субару» Наоми и аккуратным «ниссаном-микра» ее матери. Наоми обернулась к Джону и поразилась, до чего опустошенным и усталым он выглядит.

— Милый, да, я возражала против того, чтобы нанять Люку и Фиби няню, и на прошлой неделе, когда Шейла предложила отправить детей в специнтернат, я тоже возражала, но теперь, после сегодняшнего разговора, я… изменила мнение. Думаю, что она, возможно, права. Им нужна помощь специалистов… Или как бы это назвать — особое воспитание… обучение. Не важно.

— И ты не думаешь, что это означает признать свое поражение?

— Вот если мы будем позволять себе раскисать и опускать руки — это и будет означать, что мы признали свое поражение. Нужно перестать чувствовать себя так, будто мы потерпели неудачу. Мы найдем способ направить их жизнь в другое русло. Так чтобы было хорошо и нам, и им самим.

Джон помолчал. Потом нежно погладил ее по щеке.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Я правда очень тебя люблю. Прости меня за то, что втянул тебя во все это.

— Я тоже тебя люблю. — На глаза Наоми набежали слезы. — Твоя сила и поддержка помогли мне пережить смерть Галлея. А теперь у нас двое здоровых детей. Мы… — Она всхлипнула и высморкалась. — Мы должны поблагодарить судьбу, тебе не кажется?

— Конечно, — кивнул Джон. — Конечно, должны.

Они вылезли из машины и, втягивая голову в плечи, быстро добежали до крыльца и нырнули внутрь.

— Мы дома! — крикнула Наоми, стягивая пальто.

Из гостиной доносились голоса. Американский акцент. Джон тоже снял пальто, повесил его на крючок и вслед за Наоми прошел в комнату.

Мать Наоми, в теплом просторном свитере рельефной вязки, сидела на диване. В руках у нее было вышивание. По телевизору шел какой-то старый черно-белый фильм; звук, как обычно, был включен почти на полную громкость.

— Как все прошло? — спросила Анна.

— Все нормально, — ответила Наоми, убавив звук. — Где дети?

— Играют на компьютере наверху.

— Никто не звонил?

— Нет. Вообще никаких звонков. — Чуть нахмурившись, Анна поковыряла ткань иголкой. — Хотя кое-кто заходил. Примерно через полчаса после того, как вы уехали.

— И кто же? — поинтересовалась Наоми.

— Один очень приятный молодой человек. Думаю, американец.

— Американец? — повторила за ней Наоми. Она почувствовала смутное беспокойство.

— Ну да. Он ошибся адресом. Ему нужна была какая-то ферма, я не запомнила название. Никогда не слышала о ней раньше.

— Как он выглядел? — спросил Джон.

Мать Наоми немного подумала.

— Очень аккуратно одет, очень вежливый. В рубашке, галстуке и темном костюме. Только одна забавная деталь… знаешь, дорогая, твой отец еще всегда так делал. Он завязывал галстук, но второпях забывал застегнуть пару верхних пуговиц на рубашке. Вот этот молодой человек как раз забыл застегнуть две пуговицы. И я разглядела, что у него на груди висит… Господи, как же его… у меня с памятью творится что-то странное, все слова вылетают из головы. Ах да, какая я глупая! Распятие.

Американец. Распятие на груди.

Джон сидел за столом в своем кабинете. Его била крупная дрожь.

Совершенно не обязательно, что это что-то означает. Может, ничего страшного.

Вот только веселая компания психов-американцев, называющих себя Апостолами, убивает людей, зачавших близнецов в клинике Детторе. А пару часов назад американец, который носит на груди распятие, случайно позвонил в дверь дома в английском захолустье, а в этом доме по чистому совпадению как раз живет пара, которая обращалась к Детторе и у которой родились близнецы.

Он судорожно пытался придумать, что делать дальше. В доме установлены окна повышенной прочности. С запорами. Световая сигнализация. Дверные замки особой надежности. Внутренняя сигнализация, подключенная к пульту местной полиции. Тревожные кнопки. Что теперь? Может, увезти на время Наоми с детьми? На всякий случай? Поехать в Швецию.

Или переехать в гостиницу. Но на какой срок?

Они собирались завести сторожевых собак. И, кроме того, оставалась еще одна мера безопасности. Фирма, которая устанавливала охранную систему, предлагала еще одну опцию, которая в свое время показалась им с Наоми дороговатой и не слишком полезной. Теперь Джон жалел, что они не согласились. Он открыл шкаф, где хранил документы, и нашел в нижнем ящике папку с надписью «Охранные системы».

Потом позвонил в фирму, чтобы узнать, как быстро они смогут установить камеры наблюдения. Секретарь сообщила, что это займет около десяти дней. Джон сказал, что готов сделать заказ прямо сейчас, если фирма возьмется за установку завтра. После нескольких минут переговоров его заверили, что сотрудники компании прибудут завтра ровно в девять утра.

Джон повесил трубку и быстро настрочил электронное письмо Калле Альмторпу в посольство Швеции в Куала-Лумпуре:

Калле, надеюсь, что Рождество и Новый год прошли хорошо. Снега не было, я полагаю?

В декабре ты писал, что, по словам твоего знакомого из ФБР, у них появился след в деле Апостолов третьего тысячелетия. Дело в том, что у меня возникла потенциально тревожная ситуация и я не знаю, насколько мне стоит волноваться. Если у тебя есть какая-нибудь еще информация, пожалуйста, дай мне знать как можно скорее.