ребенок может успокоиться после того, как увидел труп собственной бабушки.

— Там, в домике, живут очень добрые люди. Они обрадуются приезду княжны Падмабаи.

— Нет! — поправил ее Рама. — Они испугаются, ведь смотреть на княжну непочтительно.

— Даже на такую маленькую? — изумилась Первин.

— Да. Ее придется скрывать.

Первин решила последовать совету Рамы, они оба спешились у ручейка, который из охотничьего домика еще не просматривался. Первин отпустила лошадей напиться вволю, а Рама пошел вперед выспросить о махарадже, а заодно пообещал Падмабаи, что принесет ей поесть. Первин смотрела, как княжна носится вокруг, с интересом разглядывая стрекоз, жуков и птиц.

— А дядюшка Крыс приплывет к нам на своей лодке? — спросила Падмабаи.

— Вряд ли. Он же в Англии!

— Жалко. Где можно сделать су-су?

Первин не продумала заранее, как будет отправлять естественные княжеские нужды. Извиняющимся тоном она объяснила:

— Здесь нет специальной комнатки, как у вас во

дворце.

Падмабаи переминалась с ноги на ногу.

— А стульчика, как у раджматы, здесь тоже нет?

— Мы с вами зайдем за дерево. В лесу можно, никто не увидит.

— Пусть и Ганесан с нами.

Первин сперва убедилась, что лошади крепко привязаны, а потом повела Падмабаи за куст.

— А где Рама? Он сказал, что принесет мне поесть, — продолжила девочка, когда они вернулись.

Первин взглянула на наручные часики.

— Он ушел десять минут назад. Видимо, ждет, пока приготовят еду. У них там очень вкусные роти.

— Я есть хочу! — Падмабаи топнула ножкой, и Ганесан глухо заворчал.

Прошло двадцать пять минут, а Рама так и не вернулся. Первин стала просчитывать разные сценарии. Например, случился какой-то важный разговор, касающийся махараджи. Ей очень хотелось подойти к домику поближе и поискать Дживу Рао, но страшно было вести туда княжну — она помнила, чтó Рама сказал о том, как здесь уважают пурду.

Первин села на траву и перевела взгляд на Рани. Лошадка смотрела на нее без всякого выражения, будто пытаясь сказать, что тоже не понимает, куда подевался Рама. Рани переступала с ноги на ногу, кашемировая шаль, перекинутая через седло, шевелилась. Первин посмотрела на нее новыми глазами. Можно завернуть княжну в ткань. Это обеспечит ей невидимость — но не напугается ли ребенок?

Первин вскочила, сдернула шаль с седла. Усмехнулась, накинула красную ткань на девочку.

— Ну вы и красавица!

— Аанх мичоли! — выкрикнула Падмабаи.

Она решила, что Первин хочет поиграть в жмурки.

— Для жмурок у нас игроков маловато, — сказала Первин. — Мы будем играть в другую игру. Идите за мной, очень тихо. И Ганесана тоже возьмем.

Первин двинулась к домику, по дороге кивнула нескольким крестьянам, стоявшим поблизости. Она старательно делала вид, что медленно вышагивать по тропинке, ведя за руку девочку, закутанную в шаль, и собаку на поводке, — самое что ни на есть обычное дело.

— Мы ищем своего проводника, — обратилась она к седоволосому мужчине, которому раньше заплатила за пшеничную роти. На круглой решетке у него пеклась лепешка.

— А это кто? — спросил мужчина, переворачивая кружок теста. — Молодая невеста?

Его, видимо, запутал красный цвет шали.

— Нет. Ребенок, которого мне доверили охранять.

Мужчина покачал головой.

— Кто это? Я должен знать.

Первин сообразила: а ведь закутанную княжну могут принять за пропавшего махараджу.

— Нет-нет, это не махараджа.

— Это я! — радостно сообщила Падмабаи.

Первин тихо пояснила:

— Это княжна, я укутала ее из соображений приличия.

Услышав ее слова, Падмабаи скинула шаль и с улыбкой огляделась.

— Пахнет вкусной роти!

Мужчина застонал, закрыл глаза руками.

— Я ничего не видел!

— Вы не могли бы снова накинуть шаль на голову? Вы ничего плохого не сделали, просто люди здесь считают, что смотреть на вас нехорошо, — принялась уговаривать девочку Первин.

— Вы же без шали, вот и я не хочу, — заявила Падмабаи.

Первин с удовольствием поговорила бы с ней о том, что права женщины зависят от ее статуса, вероисповедания и семейных обычаев, но сейчас явно было не время. Не глядя на княжну, Первин обратилась к собеседнику — тот отступал в сторону.

— Бхайя, подождите, пожалуйста. Мне нужно найти нашего проводника. Он к вам не подходил, не просил еды?

Мужчина остановился, но оборачиваться не стал.

— Я его видел, а потом вышел князь и заговорил с ним.

— Какой князь? — При мысли о махарадже в груди у нее затеплилась надежда.

— Князь Сваруп. И он сильно разгневан.

— И где они теперь? — Первин прикидывала: князь мог отказаться ехать с Колином в Пуну, заподозрив, что она замыслила какую-то хитрость. Она огляделась — лошади нигде не было видно.

— Они уехали. — Собеседник ее неопределенно махнул рукой в сторону леса за домиком.

Первин стало не по себе. Почему Рама их бросил? Причиной мог стать только приказ князя.

Ганесан, почувствовав ее смятение. заскулил.

— Бедненький Ганесан, — сказала Падмабаи, глядя на пса. — Он тоже хочет кушать!

Изготовитель роти склонил голову:

— Я пеку простые лепешки. Не умею я готовить то, что подойдет для княжны.

— У вас очень вкусные роти, а княжну нужно накормить. — Первин хотела было продолжить, но тут увидела, что Падмабаи выпустила поводок. Пес сразу же затрусил к лесу.

— Ганесан! Назад! — выкрикнула Падмабаи, но пес не обратил на нее никакого внимания, только перешел с трусцы на бег.

— Наверное, учуял какое-то животное, — предположила Первин. И добавила, увидев испуг в глазах у девочки: — Скоро вернется.

— А если там леопард или тигр? Они его съедят.

Первин ответила, стараясь говорить уверенно:

— Нет, не съедят.

— Съели же моего другого брата!

Первин открыла рот, чтобы успокоить девочку, но та со всех ног бросилась вслед за собакой.

— Вернитесь, поешьте роти! — закричала Первин, понимая, что это не поможет.

Падмабаи не хотела, чтобы ко всем ее утратам добавился еще и пес.

Запахло гарью — лепешка на решетке почернела. Мужчина бросил еду и убежал в домик. Вот и хорошо. Хоть приведет помощь.

Первин подхватила подол сари и бросилась в погоню за Падмабаи.

Девочка не успела скрыться из виду, нагнать ее, в общем, не составляло труда. Но княжна не собиралась ни оглядываться, ни останавливаться. Она упорно бежала за дворцовым псом, который трусил впереди, не слишком быстро, но так, чтобы Падмабаи не могла схватить поводок. Первин, которой пришлось вслед за ними свернуть с тропы и углубиться в лес, тревожилась все больше. Рама не узнает, куда они подевались, да и занимаются они совсем не тем, чем нужно, то есть не поисками махараджи.

Падмабаи бежала без остановки, а потом вдруг споткнулась и упала. У Первин появилась возможность резко сократить расстояние. Она подняла девочку и увидела у нее