согласилась. Теперь хочу быть мудрее и, наконец, сделать первый шаг к примирению.

Вместо того чтобы зацикливаться на негативе, я нашла его источник, обвинив во всех грехах Журавлёва, который всегда умело меня раскачивал.

Допустим, помощь с переездом была. Доказательств того, насколько тесной она предполагалась, я не имею.

Саше выгодно расшатать наш брак и посеять зерно сомнения, а то, что Насте слишком понравилось трахаться с моим мужем — не мои проблемы.

Неделя была сложной. Я проводила время на курсах дизайна и вождения, активно готовилась к выпускным экзаменам, а в перерывах моталась к Мышке.

У Наиля тоже был насыщенный рабочий период: совещания, разработки стратегий, планы и тесты. Пересекались мы редко. Перекидывались шаблонными фразами и засыпали по разным половинам кровати.

Сняв одежду, примеряю трусики и застёгиваю бюстгальтер. Подойдя к зеркалу, критично себя осматриваю.

Комплект стандартного маленького размера. Сидит как влитой.

После рождения дочери у меня не было проблем с возвращением в былую форму. Не знаю, что конкретно этому способствовало — генетика или отсутствие личного времени в первые годы жизни ребёнка. Я плохо питалась и мало спала. Это всё, что помню. И, тем не менее, повернувшись в профиль и прижав ладонь к плоскому впалому животу, на секунду визуализирую вторую беременность, которую мы осознанно запланируем, когда будем готовы.

Сердце стремительно учащает удары. Я понимаю, что готова. И хотела бы. Тем более Маришка давно просит брата или сестру.

Услышав щелчок входной двери, снимаю с вешалки платье и надеваю его на себя. Застёгиваю боковую молнию. Когда Наиль проходит в спальню, поднимаю взгляд и киваю в знак приветствия.

— Готова?

Быстро прижав губы к моему виску, муж отстраняется.

— Да, пару минут.

— Не торопись — я ополоснусь и переоденусь. Жара на улице адская.

Наиль снимает пиджак и рубашку. Расстёгивает пряжку ремня и переходит к брюкам. Я прикусываю щёку изнутри и раздумываю над тем, что было бы неплохо проявить инициативу прямо сейчас. Начать с ласк и минета, а затем показать то, что находится под платьем.

Я чувствую себя плохо и гадко. От мысли, что отношения с мужем могут дойти до развода, становится и вовсе дурно.

Галина Сергеевна сказала бы, что мы бесимся с жиру — столько всего вместе прошли и, наконец, вышли на достойный уровень жизни, а разговаривать и общаться друг с другом будто бы разучились.

Наиль проходит в ванную комнату и регулирует температуру воды. Я — следом, потому что именно там лежит часть моей косметики на полке у зеркала.

Глядя сквозь плотное матовое стекло на обнаженную фигуру мужа, на крепкие подтянутые ягодицы и широкую спину, чувствую, как жар приливает от щёк к низу живота. Стремительно и резко. Я достаточно соскучилась, чтобы быть влажной и отзывчивой, не отталкивая и не замораживая холодом, а отдаваясь до последней капли.

— Что за скандал случился между тобой, матерью и Маришкой? — интересуется Наиль, перебивая громким раскатистым голосом поток воды и прерывая мои размышления.

Слегка улыбнувшись, открываю помаду. Маленькая хитрюга уже успела пожаловаться. И вполне угадала кому. Саркиев всегда встает на сторону дочери. В любой ситуации. С одной стороны, это хорошо, а с другой — подрывает мой авторитет.

— Мышка хочет поехать в летний лагерь, а мы с Галиной Сергеевной утверждаем, что рано.

— Ей почти десять.

— Я знаю, Иль.

Закрыв кран, муж выходит из-за стекла и обматывает бёдра полотенцем. Мой взгляд соскальзывает с груди и задерживается на тёмной дорожке волос, идущей от пупка и ниже.

От разгулявшейся фантазии становится душно и нечем дышать. Я хочу собственного мужа. Хочу любить, мириться и рожать общих детей. Доверять, как и прежде. Если постараться, то можно склеить то, что треснуло, потому что на кону — почти всё.

— Ну, так и в чем, собственно, проблема?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Сам говорил, что впервые попробовал курить именно в детском лагере. И алкоголь там же, и секс…

— Поля, это вовсе не означает, что наша дочь тоже будет курить. Об остальном и думать не хочу. И прекращайте наседать на неё вместе с матерью.

Сжав губы, распределяю тон ровным слоем.

— Ты всегда среди нас самый добрый полицейский.

— Подыщешь лагерь, или мне заняться этим вопросом?

Глаза Наиля задерживаются на моем лице и спускаются к спине и ягодицам. Темнеют и затягиваются поволокой. Зеркало потеет. В этот момент я думаю — может, ну его, мероприятие?..

Подойди же, ну.

— Подыщу.

Проводив взглядом Наиля, подкрашиваю ресницы и пользуюсь румянами, приобретёнными в аэропорту по совету Миры.

Муж собирается быстрее меня. Надевает свежую рубашку и брюки. Терпеливо ждёт в прихожей, прислонившись плечом к стене, посматривая на часы… И отражая ровно такое же показательное равнодушие, каким одаривала его я.

Глава 56

Мероприятие проходит в просторном ресторане вдали от суеты города. Я застываю на входе, осматривая несколько сотен гостей и сжимая руку мужа.

Взгляд блуждает по незнакомым лицам. Быстро, хаотично. Сканируя и надеясь, что сюрпризов в виде семейства Журавлёвых не будет. Я этого не вынесу.

Саша находится у меня в блоке после возвращения из Италии. Я сделала детокс от общения с ним. И, честно говоря, так гораздо спокойнее, когда я знаю, что ни одно его сообщение не выбьет меня из колеи.

Очевидно, проблемы в нашей с мужем семье глобальнее и не зависят от внешних факторов, но, тем не менее, Журавлёв — как пагубная привычка. С ним круто, а без него правильнее и здоровее.

— Мы ненадолго, Поль. Почтим своим присутствием и уедем, — произносит Наиль, уловив мое волнение.

Кивнув, набираю в лёгкие больше воздуха. Твёрдой походкой прохожу вглубь зала. Столько красивых и представительных людей в одном месте я ни разу не встречала, а если вспомнить, что кто-то из них сотрудничает с компанией Наиля — становится и вовсе не по себе.

— Что от меня требуется? Общаться, молчать?

Я могу и