– А свидетели у вас есть, которые могли бы подтвердить ваше алиби? – спросила Инна.

Григорий Петрович грустно поник. Свидетелей у него явно не было.

– Тогда давайте сделаем так, – сказала Инна. – Мы лично вам верим, что вы никого не убивали. И в милицию мы не пойдем. Но вы нам покажете, где скрывается ваша Светочка с дочкой.

– Я не знаю! – воскликнул Григорий Петрович.

– Жаль, – сказала Инна. – Видно, все-таки придется нам с подругой сделать один звонок следователю Сорокину.

И Инна вытащила из кармана мобильник. Почему-то вид этого безобидного в целом аппаратика привел Григория Петровича в ужас.

– Не надо никуда звонить! – воскликнул он. – Я отвезу вас к Свете.

– Вы имеете в виду – к Ангелине? – уточнила Инна.

Григорий Петрович печально кивнул.

– В конце концов, я уверен, что она никого не убивала, – сказал он. – В милиции ей не поверят, а вы можете с ней как-то договориться. Она вам объяснит, как было дело. И я даю вам честное слово, что она Павла не убивала.

– Почему вы так уверены?

– Потому что я самолично забрал у нее оружие, из которого она намеревалась его пристрелить, – сказал Григорий Петрович. – И надежно спрятал. И потом, у Ангелины нет машины, на которой она могла бы добраться до того заказника. А я отказался ее туда везти. И она все это время была со мной. Собственно говоря, она и есть мое алиби. Не очень надежное, согласен. Но другого у меня нет.

– А как вам удалось забрать Танюшу? – спросила Инна.

– Ангелина только и мечтала, как бы ей забрать дочку и исчезнуть из города, – ответил Григорий Петрович. – Мы каждый день следили за домом, где жила мать Павла с Таней и Андреем. Но их все время не было. И только сегодня нам посчастливилось увидеть их. Светлана не выдержала и, хотя я говорил ей, что без маскировки это опасно, вышла из машины и поманила дочку к себе.

– Дальше мы знаем, – сказала Инна. – Везите нас к вашей Светлане-Ангелине. И все будет в порядке.

Григорий Петрович больше не сопротивлялся. Он надел дубленку, закрыл дверь и пошел с подругами.

– Хорошо еще, что жена у подруги задерживается, – сказал он девушкам. – А то бы без скандала не обошлось. Она у меня ужасно ревнивая. Просто удивительно, как она меня на охоту согласилась отпустить.

Инна прикинула и решила не рассказывать Григорию Петровичу про забавы жены в его отсутствие. Вид у экстрасенса был и без того подавленный. А кто его знает, как он себя поведет, если услышит, что, пока он помогает своим ученицам-любовницам улаживать их проблемы, у него самого на голове появилось украшение в виде рогов.

Мариша с интересом посмотрела на Григория Петровича, но ничего не сказала. Инна осталась за рулем джипа Бритого, а Юлька с Маришей пересели в машину Григория Петровича. И обе машины тронулись. Ехать им всем пришлось недолго. Григорий Петрович остановил свой «Ниссан Патруль» возле дома с двором-колодцем. Прошел через два проходных двора, открыл дверь парадного и повел трех подруг вверх по лестнице. Наконец он остановился, позвонил в дверь и сказал:

– Светик, открой. Это я.

Дверь открылась, и на пороге подруги увидели целую и невредимую Ангелину. Она вроде бы даже похорошела. Во всяком случае, немного поправилась и теперь выглядела скорей стройной, чем худой. При виде подруг Ангелина побледнела и отступила на два шага.

– Ой, а я вас знаю, – неожиданно произнесла Юля. – Мы с вами разговорились в магазине. Помните?

Ангелина затравленно кивнула и с негодованием посмотрела на Григория Петровича.

– Как ты мог? – спросила она у него.

Но больше она ничего хорошего сказать не успела, потому то из комнаты появилась Таня и радостно бросилась к Марише.

– Тетя Мариша! – завизжала она от радости. – А я нашлась! От бабушки я убежала. Мама сказала, что это просто игра такая! А дядя Гриша катал нас на машине. Он хороший. И папа хороший. Он с вами?

При этих словах лицо Ангелины слегка перекосило.

– Таня, – пробормотала она, – тебе давно пора спать. Вот и Тотошка спать хочет.

– Поцелуй Тотошку, – велела девочка и послушно направилась в комнату.

Так как квартира состояла из одной, правда, огромной, комнаты и кухни, взрослые пошли разговаривать на кухню.

– Значит, Тотошку ты, Ангелина, все-таки не забыла с собой захватить, – сказала Мариша. – Как тебе вообще не стыдно? Мы чуть с ума не сошли, увидев, что вся твоя квартира в крови, все перевернуто вверх дном, а тебя нигде нет. Да еще это твое письмо, что тебя преследуют и собираются убить, которое ты послала Павлу. Юлька его нашла и прочитала. И мы уже и с мыслью смирились, что тебя и в живых нет. А оказывается, ты тут сидишь и в ус не дуешь?

– А что мне было делать?! – чуть не плача, спросила Ангелина у подруг. – Живой Павел бы меня никогда не выпустил из своих лап. Вот и пришлось разыграть весь этот фарс. Паша – он в глубине души трус. Как только понял, что со мной случилось что-то нехорошее и что ему самому грозит какая-то опасность, сразу же запрятался в свою нору. Он всегда так делает, когда его сиятельной персоне угрожает хоть малейшая опасность. Уж вы мне поверьте, за эти годы я его повадки хорошо изучила.

– Ты сядь и расскажи нам все по порядку, – сказала ей Инна. – Потому что пока мы не знаем, что и думать о том, что тут происходит и по чьей вине погибли четыре жены Павла.

– Я их не убивала! – воскликнула Ангелина. – Честное слово! Прошу вас, поверьте мне!

– Но у кого-то же было такое намерение? – спросила ее Инна. – Ты не можешь отрицать, что четыре случайности подряд – это уже закономерность. Значит, женщин кто-то убил или, во всяком случае, есть человек, который виноват в их смерти.

– Так-то оно так, – кивнула Ангелина. – Павел и виноват в смерти своих жен. Но потом так получилось, что я сама оказалась на месте этих женщин. Хотите, я вам расскажу, как все было на самом деле?

Конечно, именно этого подруги и хотели больше всего на свете! Они поспешно расселись вокруг Ангелины, которая нервно курила в форточку одну сигарету за другой, и принялись слушать ее рассказ.

– Вы просто не так долго общались с Павлом и не знаете всех его дел, – начала говорить Ангелина. – А на самом деле он жуткий человек. Он считает себя едва ли не богом, и все остальные люди для него просто мусор. Он их использует в своих целях, выжимает как лимоны, а когда они становятся ему бесполезны, убирает, чтобы не мешались под ногами. Даже я сначала не поняла, что он за человек такой. Когда мы познакомились, у меня был парень – Вовка. Тоже не подарок, ревнивый и агрессивный какой-то. Чуть что, в драку с мужиками лез. Все время в синяках ходил. Но все его поступки по крайней мере можно было просчитать наперед. А с Павлом никогда нельзя было предугадать, что он выкинет в следующую минуту. Сначала мне это нравилось. А потом… Потом я поняла, что и я для Павла значу так же мало, как и остальные люди. И мне неожиданно стало страшно. Меня словно осенило, что Павел в любую минуту может избавиться от меня, как избавлялся от прежних своих возлюбленных.