воображаемыми мирами. Во-первых, мир должен обладать внутренней логикой и сформировать полную и закрытую логическую систему. Это, по сути, работа ученого. Особенно наглядным примером является неевклидова геометрия: хотя она позднее получила широкое распространение в географии и теоретической физике, изначально ее создали математики, чтобы удовлетворить потребность в геометрическом мире. Во-вторых, воображаемый мир должен быть странным и экстраординарным, чтобы его непохожесть на реальный мир потрясла читателей. Многие классические фантастические произведения достигают двух этих целей, но их публикация в Китае прошла почти незамеченной – возможно, потому что эти работы – сознательно или нет – забыли о третьем условии: осознать расстояние между воображаемым миром и реальным.

Прежде всего, нужно объяснить, что в данном случае означает «расстояние»: это не физическое расстояние, но, скорее, степень свободы и воображения. Сюжет «Звездных войн», возможно, разворачивался «давным-давно в далекой-далекой галактике», как написано в сценарии Джорджа Лукаса, но сам мир с его лазерными мечами и космическими кораблями фактически не отличается от Средневековья на Земле; поэтому мы можем сказать, что это – фантастика, которая недалеко отстоит от реальности. Хол Клемент[84] в рассказе «Критический фактор», практически неизвестном в Китае, описывает гипотетическую форму жизни – бесформенную, жидкую, живущую в почве и узнающую о силе тяготения, падая с потолка пещеры. Да, возможно, это существо жило на Земле, но если говорить о воображении, то оно очень далеко от нашей реальности.

Воображаемые миры научно-фантастических произведений не должны быть слишком похожи на реальный мир, иначе они потеряют свое обаяние и значимость. Но расстояние между воображаемым миром и реальностью не может быть слишком большим, ведь в этом случае читателю будет не за что «зацепиться». Создать воображаемый мир – все равно что запустить спутник: если скорость слишком мала, он упадет на Землю, но если она слишком велика, то он покинет орбиту и улетит в космос. Воображаемый мир может по-настоящему ожить только в том случае, если автор сохранит баланс между реальностью и воображением. И автору The Black Sun это удалось.

Когда мы анализируем элементы мира The Black Sun, мы видим, что они не так уж отличаются от элементов реального мира. Прежде всего, Черное солнце, похожее на кусок сгоревшего угля, можно сравнить с любой другой мертвой звездой – и оно является гораздо более понятным объектом, чем черная дыра. Вид ледяной поверхности звезды соответствует картинам, которые мы можем найти на полюсах Земли. Превращение людей в земноводных существ не покажется очень странным или необычным тому, кто живет на Земле… Все эти образы таковы, что читатель может заполнить их элементами реальности в своем сознании и тем самым создать рычаг реальности, который можно применять по необходимости. В результате читатель получает возможность гулять по воображаемому миру, не встречая препятствий на своем пути. Но поскольку мир, состоящий из этих элементов, все равно достаточно далек от реальности, поскольку он вызывает у нас дрожь благодаря своей экстраординарности, мы чувствуем его просторы, его холод. Мало кто из китайских читателей может оценить эту особенность The Black Sun, потому что у них относительно небольшой опыт чтения фантастики.

Огонь китайской научной фантастики зажгли произведения Западных авторов. Любимые произведения китайских любителей фантастики – по-прежнему книги Западных писателей, но в последние годы ситуация начала меняться, и современная Западная (и особенно американская) фантастика начала вызывать в Китае прямо противоположные чувства. Прежде китайские читатели в основном читали Западную фантастику, опубликованную до 1960-х годов. Чтобы изменить сложившуюся ситуацию, китайские издатели перевели великое множество более современных произведений – в основном лучшие работы, вышедшие за последние годы в США. Китайские читатели с радостью бросились читать их, и в результате их счастье и энтузиазм немного поугасли. Эти истории в красивых обертках не волнуют людей так, как романы Жюля Верна, Герберта Уэллса, Айзека Азимова и Артура Ч. Кларка, и не приносят такого удовольствия, потому что на этот раз читатели получили малопонятные аллюзии и обрывки снов, а также мрачные и туманные воображаемые миры. Такие книги, как «Всем стоять на Занзибаре» Джона Браннера, «Звездный прилив» Дэвида Брина и «Человек в высоком замке» Филипа К. Дика, сбили китайских читателей с толку и даже привели в ступор, и это, в свою очередь, навсегда отвратило многих от научной фантастики.

Но The Black Sun – исключение из правил; и хотя роман и был впервые опубликован в 1998 году, и поэтому его можно назвать «новой» книгой, он дарит нам такое же удовольствие, как и произведения «золотого века» фантастики, – удовольствие, по которому мы так скучали. Повествование течет гладко, язык романа – естественный, а образы – четкие и яркие, помогающие читателям без помех проникнуть в воображаемый мир.

The Black Sun заставляет нас задать вопрос: какая фантастика нужна нам сегодня? Китайское сообщество любителей фантастики до сих пор восхваляет американскую фантастику, считая ее стандартом литературной зрелости. Но лучшие фантастические произведения из Америки невозможно продать в Китае, просто потому что уровень наших читателей крайне низкий. Возможно, американская молодежь тоже не понимает данные произведения; этим можно объяснить тот факт, почему столь малая ее часть читает фантастику. Но я не могу понять, почему китайские писатели так восхищаются тем, что американские читатели немного взрослее китайских, и почему они надеются, что китайские читатели рано или поздно станут похожими на американских. Возможно, они никогда не задумывались о том, что как только американские фанаты, которым сейчас больше сорока, вымрут (а это, вероятно, не займет много времени), их работы никто не будет читать! На самом деле нам следует радоваться, что нас читают молодые китайцы, однако об этом жалеют – и это само по себе достойно сожаления. Этим читателям нужна осмысленная, но при этом легкая для чтения фантастика – такая, как The Black Sun.

В прошлом году Джек Уильямсон вышел на сцену и принял кубок в виде ракеты – награду «Хьюго». Этот эквивалент Нобелевской премии он получил за «Перевоплощенную планету» – произведение, написанное в столь же ярком стиле, что и The Black Sun. Разумеется, все это произошло только в моем воображении: Уильямсон не мог прийти за наградой, ведь ему уже 90 лет. Это заставляет меня вспомнить чье-то высказывание: «Те, кто регулярно читает фантастику, часто выглядят моложе своих лет». Не удивляйтесь, если это свойственно и вам.

Опубликовано в «Многомерном пространстве»

№ 3, 2003 г.

Боги, возрожденные на границе фантастики

О «Князе Света» Роджера Желязны

Давайте начнем с панорамного кадра. Существует восхитительная разновидность фантастики под названием «стимпанк»; она