Элизабет медленно опустилась на колени.

Отказываясь подчиниться приказу Элизабет, Вест попытался поднять ее на ноги. Однако Элизабет решительно не соглашалась и, прижавшись щекой к его возбужденной плоти, проговорила:

– Я возьму тебя ртом. Я буду целовать тебя до тех пор, пока ты не испытаешь блаженства.

– О Боже, Элизабет… – проговорил Вест, кладя руку ей на голову. – Не надо, дорогая моя… Не делай этого…

Вест замолчал, он прислонился спиной к каменной стене и замер, когда Элизабет прошептала:

– Нет, дорогой. Я сделаю это…

Она обхватила мощные ноги Веста и прижалась лицом к его животу. Голова Элизабет опускалась все ниже и ниже, остановить ее он был не в силах. Нащупав языком пупок, она двинулась дальше, осыпая поцелуями его разгоряченное тело. Наконец губы коснулись его члена, Вест вздрогнул и уперся ладонями в каменную стену. Элизабет уверенно обхватила рукой его напряженную плоть.

Глядя сверху вниз, Вест напряженно наблюдал за тем, как лицо Элизабет приближалось к его пенису. Когда же ее мягкие губы коснулись его окаменевшей от напряжения плоти, из груди Веста вырвался громкий стон. Элизабет осторожно дотронулась до его члена языком. Пальцы Веста вцепились в ее рыжую гриву.

Элизабет чувствовала ответный трепет его сильного тела. Мощные импульсы, исходившие от напряженной плоти Веста, выдавали его самые сокровенные тайны и убеждали в одном: до тех пор, пока ее губы будут ласкать его, он будет принадлежать ей, одной лишь ей.

Казалось, Вест погрузился в волшебный сон и смутно представлял себе, где сейчас находится. Словно не было ни шквалов ветра, ни ослепительных вспышек молний, ни грозных раскатов грома.

Глядя на склоненную перед ним красавицу, Вест думал о том, что никогда не видел более восхитительного зрелища. Глаза Элизабет были закрыты. Длинные пушистые ресницы блестели на нежных матовых щеках. Гладкие алые губы упругим кольцом сжимали его плоть. Разметавшиеся рыжие локоны причудливо переплетались с жесткими завитками черных волос, густо покрывавших его живот.

Вест закусил губу, чтобы причиненной себе болью задержать оргазм, к которому подошел слишком близко. Он опустился на колени, горячо поцеловал Элизабет и уложил ее на расстеленную рубашку.

Густой свежий запах дождя наполнил пещеру. Горя от нетерпения, Вест быстро раздвинул ноги Элизабет. Яркая вспышка молнии осветила его лицо.

– Подожди, – сказала Элизабет, упершись руками в его грудь. – Я должна кое-что сказать тебе… – В это время ударил гром, и ей пришлось кричать, чтобы быть услышанной: – Я не убивала того офицера в Шривпорте, Вест.

– Дорогая моя, какое мне дело до него, – глухо прошептал Вест и с силой вошел в нее.

Она почувствовала, как громадная плоть заполняет все ее существо. Забыв обо всем на свете, Элизабет крепко обняла его за шею, страстно желая, чтобы это чудесное соитие продолжалось вечно. Но они были слишком возбуждены. Не прошло и нескольких секунд, как тяжелые волны оргазма поглотили обоих. Шальной ветер грозовой бури, подхватывая стоны любовных восторгов, уносил их далеко-далеко в горы.

Оба знали, что этим дело не кончится.

Они знали, что есть лишь один путь, чтобы победить огонь страсти, сжигавший каждого из них. И теперь, дойдя до крайней точки блаженства и горя желанием кричать от переполнявшего их любовного восторга, они знали, что это еще далеко не все. Страсть захватила их с такой неуемной силой, что останавливаться, пока они не пресытятся друг другом, было нельзя.

Они предавались любовным утехам весь долгий день, пока шла гроза, возбуждаясь вновь и вновь лишь от нежных прикосновений и поцелуев. Они любили друг друга, принимая самые невероятные позы, приводя друг друга то в шок, то в изумление самыми неожиданными приемами. Отдавшись любви, они и не заметили, как кончилась буря.

Ни Вест, ни Элизабет и представления не имели о том, который теперь час и сколько времени они провели в пещере. Они были настолько поглощены любовными утехами и блаженством, которое их жаждущие любви тела спешили дарить и получать, что даже не заметили, как над каньоном засияло яркое солнце.

Вест лежал на спине, двигаясь навстречу Элизабет, – оба были почти на грани очередного экстаза, как вдруг раздался громкий голос Грейди:

– Сынок! Мисси! Вы в порядке? Уже полчаса, как гроза кончилась! Чего вы ждете? Хотите, чтобы Таос помог вам спуститься вниз?

Элизабет с ужасом посмотрела на Веста. Умом она понимала, что надо срочно встать и одеться, но тело ее не двинулось с места. Она знала, что не в состоянии оторваться от Веста, пока…

– Да нет, Грейди! – крикнул Вест, продолжая обнимать Элизабет за талию и удерживая ее на месте. – Мы сейчас! Через десять минут будем внизу. – И Вест вновь принялся двигаться в такт лежавшей на нем Элизабет. – Все о’кэй. Расслабься. У нас уйма времени, малыш, – успокаивал Вест, продолжая управлять ее бедрами.

Снизу из каньона до них доносились громкие голоса. Мужчины подсчитывали потерянных лошадей и поклажу, унесенную потоком воды.

Не обращая внимания на суету внизу, Вест прошептал:

– Так… так, дитя мое. Прекрасно. Вот… Хорошо. Давай кончать, милая…

– Вест, Вест, – едва дыша, проговорила Элизабет. Он обхватил ее затылок, притянул к себе и впился в ее губы. Они целовались до тех пор, пока не отхлынула последняя волна оргазма.

Еще минуту они лежали не шелохнувшись, а потом, едва держась на ногах, начали одеваться, поспешно натягивая на себя одежду. Через три минуты они уже спускались вниз.

Обеспокоенный, Эдмунд подошел к Элизабет, обнял ее за плечи и, взглянув на Веста, спросил:

– С тобой все в порядке, дорогая? Вест позаботился о тебе? Ты не ушиблась?

– Не беспокойся, – ответила Элизабет, стараясь не смотреть на Эдмунда. – Все прекрасно.

Над Гваделупой сгущались сумерки. Караван медленно спускался к восточному подножию горы, минуя последние на их пути крутые обрывы. Солнце исчезло за вершинами гор, темнота быстро поглотила представшую их взорам пустыню.

Спустившись вниз, экспедиция расположилась на окаймленном лесом пятачке у подножия горы. С предгорных вершин сбегал небольшой чистый ручей. Разбиваясь о множество валунов внизу, он превращался в поросшую травой заводь.

После пережитого в каньоне мексиканцы чувствовали себя подавленно. Грейди пытался их утешить, подчеркивая, что, несмотря на потерю времени, лошадей и груза, все обстоит более или менее благополучно. Главное, что в этом бешеном потопе никто не погиб. Даже крестьянин, которого смыло потоком воды и несло по течению целых две мили, сумел-таки спастись, уцепившись за куст. Когда его обнаружили, он был изрядно поцарапан и напуган.

Лошади остались целы, но ослы почти все погибли, так как этим навьюченным тяжелым грузом животным было не под силу справиться со стихией. Они лишились медикаментов и продовольствия, но главной потерей было оружие. Остались лишь «кольт», который Грейди носил у себя на поясе, и «винчестер», который Большой Индеец в последний момент успел отцепить от седла.