— Угу. Вот такая дура. А тут у них слухи пошли, что она не сама сбежала, а похитили ее. И держат на севере, в Локхаре. Как по мне — глупость несусветная! Но брат-то у меня один. Очень расстроился. Я и пообещала сгоряча, что съезжу, проверю. Вот, еду теперь. Накостыляют мне там по шее, тем дело и кончится.

Я вздохнула, сумрачно глядя на показавшийся на горизонте городок. Всем своим видом мое актерствующее высочество изображало досаду, а на самом деле, затаив дыхание, ждало, что ответит Никс. Начни он отговаривать меня от посещения Локхара, значит, точно завяз в заговоре по самую маковку. А если предложит помочь, то… Впрочем, существовала еще небольшая вероятность, что, предлагая помощь, он попытается заманить излишне любопытную девицу в ловушку. Но уж это-то ему точно не удастся. Я, конечно, не умею, подобно менталам, на «раз» отличать ложь от правды, но желают мне добра или смерти, разберусь. Как и любой член королевской семьи, кроме, разве что, слабодарца Алека. Нас этому учили. Вопросы выживаемости, знаете ли…

— Знаешь, я тебе помогу. В благодарность за ночлег и вообще… За порядочность.

— В смысле? — неподдельно опешила я.

— Я вчера вырубился, даже охранку не активировал. Ничего. Но ты меня убить не попыталась, даже не ограбила, — усмехнулся чернак.

— Ну и мысли у тебя, — фыркнула я.

— Уж какие есть. Я же видел, что тебе мое появление поперек горла. Но не прогнала и с утра дождалась, пока я глаза продеру, не бросила. Хорошие дела должны вознаграждаться.

Я не нашлась что ответить. Зато мыслей появилось, хоть отбавляй. И все очень мало соответствовали высокому званию принцессы: «Вот почему этот ифитов чернак вечно ждет от меня какой-нибудь гадости?! То чернаков я ненавижу, то спящих граблю!»

— В общем, я тоже в Локхар еду. Мне… Хотя это не важно. Но меня там знают и пропустят. Ну и тебя вместе со мной. Одной бы тебе точно шею намылили. Порядки строгие.

— Спасибо, — отозвалась я, в очередной раз почувствовав себя помесью жабы со слизняком.

«Там мой брат! — пришлось напомнить взбунтовавшейся совести о печальной реальности. — А Никс, как бы по-доброму он себя сейчас ни вел, не так давно волочился за мной в надежде на хороший заработок! И вообще, неизвестно еще, зачем он сам едет в этот ифитов Локхар и почему его там знают!»

— А зачем туда тебе? — рискнула спросить я.

— Да так, — уклончиво ответил чернак, явно думая о чем-то своем. — Надо встретиться кое-с кем.

Дальше мы ехали молча. Так же молча прошли через телепорт и снова сменили булыжную мостовую на пыль тракта. Никс то и дело клевал носом, потом подскакивал и, приподнявшись, оглядывал тракт. Постепенно сонные периоды становились все длиннее, и в какой-то момент он чуть не свалился с варана. Я едва успела подпереть плечом заваливающееся набок тело. Но и тогда чернак не проснулся, навалившись на меня всем весом.

— Эй! — подпихнув его, я случайно коснулась ладонью пальцев Никса.

И едва не обожглась! Чернак полыхал жаром, словно плавильная печь.

Кое-как, больше при помощи ругани и грубой силы, чем магии, я переместила бесчувственное тело в слегка подмороженную траву у обочины. Вот что, ифит пожги мое невезучее высочество, случилось с моим нежданным попутчиком?!

Попытки привести чернака в чувство подручными средствами вроде пощечин и ледяной воды успехом не увенчались. Отвесив мысленную оплеуху уже себе, мое не к месту запаниковавшее высочество слегка опомнилось. Даже моих скромных познаний в целительстве хватило, чтобы понять — в нынешнем плачевном состоянии Никса виновата именно я. То-то он накануне так странно среагировал на мой порошок. Не в повышенной сопротивляемости было дело, а в индивидуальной непереносимости. Впрочем, возможно, эта непереносимость распространялась на всех чернаков, но в данный момент меня заботил только этот один, внезапно оказавшийся у меня на руках в совершенно беспомощном состоянии.

Ругая последними словами и Никса за его упорное нежелание мирно исчезнуть из моей жизни, и себя за излишнее любопытство, я устроила чуть глубже в лесу лежанку из срезанных веток. Уложив чернака, которого уже бил озноб, я укутала его в оба наши плаща, а сверху набросила согревающее плетение. В сумке нашлось простейшее общеукрепляющее зелье, прихваченное на всякий случай для Максы. Им я и напоила трясущегося в лихорадке попутчика. Настой подействовал, и Никс затих, хоть и не пришел в сознание.

Костер из промерзлых сучьев разгорался медленно и неохотно, а я сидела рядом и пыталась понять, что же мне делать дальше. Ну не целитель я. Да, мое много лет угробившее на зельеварение высочество знало полсотни всевозможных настоев и отваров, которые могли бы сбить жар. Несколько из них, пожалуй, можно было бы сварить прямо тут, побродив по округе и собрав подмороженные травы. Но я боялась. Мало ли, на что еще может неправильно среагировать чернак. Еще угроблю его от горячего желания срочно исправить собственные ошибки!

Я с тоской посмотрела в сторону тракта. Никс вырубился ровно на середине дороги между городком, откуда мы выехали сегодня утром, и замком Локхар. И везти его в таком состоянии в любую сторону было невозможно. Разве что перекинуть через холку ящера, как мешок с репой, и привязать удерживающим плетением. Но тогда уж милосерднее было бы его просто убить прямо тут или оставить на обед лесным монстрам, потому что в таком состоянии он не сможет защититься даже от мелкой северной крысы размером с ладонь.

А в мятежном замке проклятый Алексан удерживал моего брата, и только Создатели знают, что сейчас происходило с ним. Как принцесса и дочь правителя, мое верноподданное высочество должно было плюнуть на какого-то безродного переселенца и мчаться на помощь государю-наследнику. Но я вот уже который час продолжала сидеть у костра посреди леса и смотреть в бледное, покрытое мелкими бисеринками пота лицо Никса. Чернака, который ненавидел меня в одном облике и пытался использовать в другом. Чернака, которому, возможно, в ближайшем будущем уготована плаха за участие в заговоре. Чернака, которого я любила…

Испугавшись направления собственных мыслей, я подскочила и закружила по маленькой полянке стоянки. Угомонилось мое в очередной раз распсиховавшееся высочество, только случайно наступив на кончик хвоста варану Никса и с трудом увернувшись от клацнувших в миллиметре от моего бедра зубов.

Я выругалась, ощущая непреодолимое желание побиться дурной головой о ствол ближайшего дерева, и тут у меня за спиной прозвучал хриплый голос Никса:

— Рина?

— Никс! — Я резво развернулась на сто восемьдесят градусов и подскочила к лежанке.

— Где это мы?

— На полпути к Локхару.

— А… — он красноречиво обвел рукой поляну.

— Ты отключился, — с кривой улыбкой пояснило мое пристыженное высочество. — Пришлось остановиться.

— Так вот где оно меня догнало… — пробормотал чернак.

— Что догнало? — насторожилась я.